Союз 17 октября. Политический класс России. Взлет и падение - Кирилл Андреевич Соловьев

правовое пространство. Да и в Петербурге не все соответствовало октябристским надеждам. Премьер-министр не мог в полной мере контролировать положение дел даже в собственном правительстве. В законодательстве оставалось множество рудиментов от предыдущей эпохи. Царская власть не всегда сочеталась с менявшимся порядком, порой сама становясь фактором нестабильности. Это порождало кризисы и недовольство. Путь законотворчества был усыпан не розами, а гвоздями.

Весной 1912 года, когда завершала свою работу Третья Дума, депутаты подводили итоги, подсчитывая доходы и убытки. «А с чем мы поедем домой по окончании пяти лет нашей работы? Ведь сделано-то у нас мало», – спрашивал И. С. Клюжев Н. А. Хомякова 30 апреля 1912 года. Бывший председатель Думы возражал: «Не много, а все-таки кое-что у нас есть… Хорошо уже то, что правительство чувствует, что над ним есть контроль, и то, что оно прониклось мыслью и привыкло к необходимости отдавать отчет в своих поступках и действиях перед кем-то, стоящим выше его. А прежде оно было никем и ничем не ограничено, кроме воли государя». Клюжев парировал: «Так-то оно так, но все-таки наше правительство ведет себя и действует таким образом, что много ждать от него нельзя». Хомяков предложил посмотреть на проблему иначе: «Вот Вы, как все в настоящее время, вините правительство… а забываете о том, что это правительство есть выражение общего настроения, господствующего в настоящее время в стране. Почему Вы не обратите внимание на то, каких представителей населения имеем мы теперь в Государственном совете? Кого посылает туда страна? Посмотрите, ведь члены по назначению за некоторым исключением лучше выборных». Клюжев согласился и признался, что неуклонно «левеет», сталкиваясь с работой государственной машины. Хомяков развел руками: «Что же тут удивляться?.. Если хочешь быть честным гражданином, нельзя же закрывать глаза на то, что так ясно рисуется перед вами со всех сторон. Только узкие эгоисты и самые закоренелые карьеристы способны на такую сделку с совестью».

Хомякову было что сказать. Он видел значимый результат, достигнутый Думой за пять лет работы:

Во-первых, она укрепила сам принцип представительного управления, приучила правительство к конституционному режиму и заставила его быть осмотрительнее в своих поступках и решениях.

Во-вторых, упрочила и упорядочила бюджет. Обратите внимание на то, что, несмотря на огромное увеличение многих статей расхода: на образование, флот, военные нужды, штаты разных ведомств и т. д. – у нас не только не произошло никакого затруднения в финансовом отношении, а, наоборот, бюджет наш сводится так хорошо, как никогда; мы выплачиваем аккуратно наши внешние займы. Да наконец и разного рода хищения далеко уже не так удобны и свободны, как раньше.

В-третьих, сделано немало в области государственной обороны, раскрылись глаза на бывшие там злоупотребления и неурядицы; положили начало и очень крупное нашему флоту; улучшили, насколько возможно, материальное обеспечение войска; ведь перед созванием Думы, после войны, мы застали полную разруху в армии: содержание, обмундирование, вооружение – все это было ниже всякой критики, а теперь все приведено в порядок и наша армия совершенно готова к бою, если бы он потребовался. Потом создано новое, более целесообразное размещение войск внутри государства. И в этом тоже видно участие Думы.

4. Нельзя отвергнуть и того, что Третья Дума внесла многое и в земельный вопрос. Закон 9 ноября, установивший переход от общинного владения к частной собственности, имеет огромное значение.

За время работы Думы изменилась не только Россия, но и Хомяков. Прежде он был заметно более критичен в отношении аграрного законодательства. Теперь он говорил иначе:

Я всецело его сторонник, хотя, конечно, в то же самое время и горячий противник всяких репрессивных мер и насильственного уничтожения общины. Но при этом я нахожу необходимым дать полную возможность каждому желающему выйти из общины осуществить их такое желание. Частная собственность скорее создает культурный рост нашего земледелия, чем община.

5. Точно также сделано много в области мелкого кредита, что легко доказывают цифры. Возьмите данные из этой области до 1907 г. и данные последнего времени, и Вы увидите успех в этом отношении.

6. Запросы, на которые мы были так щедры, разве они не оказали самого благодетельного влияния на наше правительство в смысле грозного предостережения от слишком решительных шагов в сторону произвола.

7. В деле образования все, даже враги наши, признают, что Третья Дума поработала на этом поприще достаточно. Я не буду перечислять сделанного, так как Вам это известно очень хорошо. Скажу лишь то, что если не все из намеченного нами пройдет в жизнь, то в этом виноваты не мы, а Государственный совет. Впрочем, если считать себя как членов современного общества, то должен сознаться, что и в этом виноваты именно мы. Посмотрите, откуда этот правый элемент в Совете, разве его выбирает кто-либо другой, помимо нас? Ведь некоторые выборные-то члены правее заседающих там по назначению. На кого же пенять, если сами выбираем такой элемент.

8. Дума успела за пять лет вникнуть и заглянуть во все области государственной жизни и показать правительству, что ее хозяйский глаз всегда и везде может увидеть то, что плохо и что хорошо – и не только увидеть, но открыто заявить об этом во всеуслышание, не боясь никого и ничего. Уже это имеет огромное значение.

9. Мы оказали хотя и небольшое, но все-таки довольно заметное влияние на ход внутренней политики. Перед нами в этом направлении было два пути. Первый путь революционный: по нему мы не пойдем, так как он хотя и скорый, но обоюдоострый и опасный. Другой же путь эволюционный и воспитательный. Вот по этому пути мы и должны идти терпеливо, не делая ненужных, ни к чему не ведущих скачков вперед.

Пройдет несколько месяцев. Пройдут выборы в Четвертую Думу, когда правительство сделает все возможное, чтобы сократить представительство октябристов. Осенью 1912 года Хомяков рассуждал уже иначе. Он требовал от однопартийцев большей смелости и радикализма. Ругал их за склонность к соглашательству с правительством. В итоге «Союз 17 октября» разбился о политические реалии даже «обновленной» России. Видимо, это закономерно. Надежда на партнерство с правительством – краеугольный камень октябристской программы. Без надежды программа рассыпалась. Это была проблема не только октябристов, но всей политической системы. «Союз 17 октября» – важный инструмент мобилизации политического класса. Распад столь важного объединения становился фактором дестабилизации и дезорганизации.

Российские либералы не были маргиналами на политической сцене. Порой им выпадали сольные партии. Конституционные демократы сформировали самую большую фракцию в Первой Думе и значительную во