Митридат Великий, «последний эллин» - Станислав Николаевич Чернявский

понтийцев попала ценная добыча. Они схватили курьера, который направлялся с письмом от Цезаря к Домицию Кальвину. Цезарь писал, что осажден в Александрии восставшими египтянами и находится в очень трудном положении. Гай Юлий требовал прислать новые подкрепления, а еще лучше, писал он, если Кальвин лично прибудет со своими солдатами в Египет.

Фарнак понял, что теперь ему требуется просто выиграть время. Ведь из письма явствовало, что Кальвин все равно скоро уйдет.

Соответственно, царь выбрал оборонительную тактику, приказав спешно вырыть два параллельных рва. Между ними он поместил пехоту, а по краям выставил конницу. Сам атаковать он не собирался.

Кальвин каким-то образом все же получил письмо Цезаря. Вероятно, постарался Фарнак. Как и следовало ожидать, известия о неудачах в Египте вывели Кальвина из равновесия. Гай Юлий был вождем не просто одной из политических партий. Он оставался единственной сильной фигурой в Риме. Его смерть в далеком походе могла привести Римскую республику к катастрофе.

Что осталось делать? Кальвин рассматривал несколько вариантов. Первый — просить мира у Фарнака. Это было позорно. Второй — сняться с лагеря и уйти. Но в этом случае он рисковал тем, что римская армия, большую часть которой составляли отнюдь не римляне, развалится по дороге, да и Фарнак мог ударить в тыл. Оставался третий вариант: самому напасть на понтийцев, разбить их, а уж потом идти выручать Цезаря.

Римский полководец вывел солдат из лагеря и выстроил в боевом порядке. Тридцать шестой легион находился на правом фланге. Следовательно, здесь планировалось нанести главный удар. Левое крыло занимал легион, набранный из понтийцев. Центр заняли галаты Дейотара. Их построение было довольно глубоким. Видно, Кальвин не очень доверял стойкости этих бойцов.

Тридцать шестой легион атаковал стоящую у рва конницу Фарнака, заставил ее отступить и напал с тыла на понтийскую пехоту, которая стояла под прикрытием рва. В то же время понтийская кавалерия ударила по римскому легиону, набранному из понтийцев, который сначала поддался под ее натиском, но затем перешел в контратаку, достиг рва и попытался его перейти. И тут попал под выстрелы стоящих наготове метательных машин Фарнака. Началась паника. В скоротечном бою легион был уничтожен. Пехота Фарнака сама перешла ров и при поддержке кавалерии атаковала галатов Дейотара.

Галаты какое-то время держались, но затем стали медленно отступать. Пользуясь этим, Фарнак бросил свои главные силы против 36-го легиона и вскоре едва не замкнул вокруг него кольцо. О победе речь уже не шла — вырваться бы живыми. Легионеры выстроились в каре и отступили к подножию гор, где из-за пересеченной местности Фарнак не мог пустить в дело конницу. А она, судя по всему, составляла главную силу понтийской армии.

Потери в армии Кальвина были значительны. Легион, набранный в Понте, полег во рву практически весь. Из солдат Дейотара погибло не менее трети. Тридцать шестой легион потерял 250 бойцов. Среди погибших было несколько известных римлян из всаднического сословия.

Кальвин собрал остатки легионов и ушел с ними в провинцию Азия.

Фарнак же, чьи руки теперь были развязаны, завершил покорение Понта. Автор «Александрийской войны» утверждает, что царь вел себя «как жестокий тиран»: он всюду истреблял римлян и грабил «понтийских граждан». Особенно не повезло людям, которые «были привлекательны красотой и юностью». Фарнак подверг их «таким наказаниям, которые бедственнее самой смерти». Из дальнейших пояснений следует, что он кастрировал многих римлян и превратил в евнухов, чтобы потом продать на азиатских рынках. То есть, в сущности, проделал с римлянами то же самое, что они считали возможным делать в своих провинциях с теми, кто им не желал им покоряться.

Фарнак хвастался, что вернул отцовское царство. Но вряд ли он, подобно Митридату, пользовался симпатией народа. Кажется, он был уже чужаком для понтийцев, что и объясняет его скорое падение.

Тем временем Цезарь разгромил александрийцев, утвердил в Египте власть своей любовницы Клеопатры и направился в Сирию. Здесь он узнал, что Фарнак закрепился в Понте. Предстояла новая война.

Veni vidi vici

Гай Юлий быстрым маршем явился в Каппадокию. Здесь он встретился с ее царем Ариобарзаном. Тот свято хранил верность римлянам, но не доверял своему брату, царевичу Ариарату. Чтобы избежать ненужной междоусобицы, Цезарь отдал Ариарату часть Малой Армении, но под верховной властью Ариобарзана. После этого римский диктатор продолжил поход все в том же стремительном темпе. Он достиг владений Дейотара. Тот, пользуясь полученным от Помпея титулом царя, объединил под своей властью почти всю Галатию. Мелкие галатские тетрархи, пользуясь случаем, нажаловались Цезарю на его самоуправство. Диктатор призвал Дейотара к себе. Хитрый галат прекрасно видел, на чьей стороне сила. Он явился без знаков царского достоинства, в одежде просителя и стал молить у Цезаря прощения за то, что полтора десятка лет назад связал свою судьбу с Помпеем.

Цезарю срочно требовалась поддержка для разгрома Фарнака. Поэтому он вернул ему царские инсигнии, а споры с тетрархами обещал разобрать позже. Дейотар мог считать, что легко отделался. С тем большим энтузиазмом он бросился исполнять приказ Цезаря привести для участия в войне легион пехоты и всю свою конницу.

Галатский легион был Цезарю необходим, так как войск для кампании против Фарнака явно не хватало. Всерьез он мог положиться только на 6-й легион ветеранов, прошедший горнило войны в Египте. Но этот легион в сражениях сильно поредел и насчитывал лишь пару неполных когорт — тысячу человек. Кроме того, в распоряжении Цезаря, кроме легиона, прибывшего от Дейотара, оказалось еще два — 36-й, устоявший в битве при Никополе, и еще один, набранный в Азии.

Фарнак попытался спасти дело дипломатией. Прибывшие от него послы заявили, что царь готов выполнить любые требования римского диктатора. При этом они напомнили, что Фарнак всегда отказывал Помпею в посылке вспомогательных войск, а значит, был лоялен по отношению к Цезарю. А вот Дейотар — тот помогал Помпею людьми. И все же оправдался и получил прощение! Чем в таком случае Фарнак хуже?

Как пишет автор «Александрийской войны», «Цезарь отвечал, что проявит полное беспристрастие по отношению к Фарнаку, если Фарнак действительно намерен исполнить свои обещания...». При этом он выразил сожаление, что «великие и тяжкие насилия над римскими гражданами, торговавшими в Понте, он не в состоянии сделать несуществующими», однако «прощает их Фарнаку, ибо он не может вернуть жизнь убитым и способность к деторождению кастрированным... Но зато Фарнак должен немедленно очистить Понт, отпустить челядь откупщиков и возвратить римским союзникам и гражданам все, что еще осталось в его руках. Если он сделает это