Прометей № 3 - Альманах Российский колокол

ее членов стал упомянутый ранее Николай Мосин. В январе 1905 года эта ячейка была тоже ликвидирована. В итоге Мосин устроился на пристани «Мазут», где с удивлением обнаружил группу социал-демократических рабочих, созданную при поддержке еще одного яркого социалиста – Трилиссера. Социалистические структуры развились в сеть, охватывавшую уже десятки предприятий.

Новый год – с портретом Маркса

Новый год эсдеки встретили массовыми собраниями. Павел Беликов уговорил своих родителей предоставить для встречи флигель дома на Конной площади, куда в общей сложности собралось свыше 70 человек. Помещение было разукрашено революционными лозунгами, красными флагами и портретом Маркса. Организовал сходку Алексей Костин. В три часа ночи все разошлись, захватив с собой атрибутику. Это было правильное решение, поскольку в четыре часа ночи в дом пришла полиция. Однако, предъявить что-либо семье Беликова она не смогла.

Еще одно крупное собрание прошло в доме Хатаева. Выступали Сергей Вржосек и Виктор Сережников, в решительных выражениях охарактеризовавшие положение в стране и цели борьбы. Было и несколько сходок поменьше.

Вскоре Павел Беликов был арестован и выслан потом под особый надзор в маленький городок Царев. В Цареве ему не понравилось. Он скрылся от полиции и перешел на нелегальную партийную работу в Казани, где также создал подпольную типографию. Здесь он вновь был арестован и сослан в Орел. В Астрахань он ненадолго вернулся в декабре 1906 года, чтобы вступить в профсоюз механиков и быть задержанным по мелкому делу участия в собрании союза безработных. К этому времени у Беликова было уже трое детей, приходилось содержать семью и от активной работы он вскоре отошел. После победы большевистской революции он не то вышел из партии, не то был из нее исключен, преподавал механику в педагогическом училище и был расстрелян в 1940 году за «антисоветскую агитацию».[370]

Революционное студенчество

Крупную группу социал-демократов представляли учащиеся. Все они зарабатывали уроками, то есть были достаточно сформировавшимися личностями. Каждый имел библиотеку социальной и политической литературы.

Целая ячейка РСДРП возникла в гимназии. Среди ее членов следует упомянуть Владимира Сарабьянова, Мину Аристова, братьев Христофоровых, Александра Поспелова. Они обменивались между собой весьма серьезной литературой, включая «Искру» и работы Энгельса.

Владимира Сарабьянова в материалах Жандармского управления характеризовали так: "Сарабьянов увлекающийся юноша, поступивший в Университет и ринувшийся в водоворот политической агитации. Сын потомственного гражданина, Владимир рано потерял отца и воспитывался матерью, Ириной Евграфовной. В 1904 году он блестяще окончил Астраханскую гимназию, после чего поступил в Казанский университет.

Фото 35. Российские гимназисты начала XX века. Фотография

Благодаря дару слова Сарабьянов имеет успех. Из него может выйти полезный мирный парламентский деятель".[371] Парламентским деятелем Сарабьянов не стал, хотя летом 1917 года был избран депутатом Думы г. Астрахани по социалистическому списку. В списке он занимал достойное 9-е место, потому что к этому времени возглавлял астраханские профсоюзы. После победы большевиков и левых эсеров Сарабьянов устроился на работу в городской Совет народного хозяйства, а чуть позже переехал в Москву и вступил в РКП(б). Здесь он погрузился в науку, работал в «Правде», стал профессором, преподавал в ведущих институтах и в 1952 году был похоронен на Новодевичьем кладбище. Его внук является известным московским искусствоведом.

Филадельф Иванович Кругликов (1884) закончил астраханскую гимназию, затем учился на инженера в Германии (Дармштадт) и проводил сравнительный анализ положения рабочего класса в России и странах Европы. Он перечитывал книги «Рабочие союзы Англии», «Государство: прошлое и настоящее», «История рабочего движения в Англии», «Социал-демократические профсоюзы в Германии», «Государство: прошлое и настоящее». Именно Кругликов стал хранителем красного флага местного отделения РСДРП и во время октябрьских событий 1905 года с гордостью нес его по центральным улицам Астрахани. Как человек с техническими знаниями, он вызвался отвечать за вооружение рабочей дружины. Необычное для Астрахани имя «Филадельф» молодой человек получил в честь деда по материнский линии. Поскольку мама его носила имя «Олимпиада», то есть речь о семейной традиции. Традиция препятствовала конспирации, и Кругликов попросил товарищей называть его «Василием».

В материалах Жандармского управления Кругликов характеризовался как «человек очень ловкий и хитрый». «Из него, – написано дальше в досье, – может выработаться серьезный подпольный политический деятель. Но, кажется, в нем не достает увлечения идеей социализма, а привлекает его к делу конспиративная обстановка, риск и тому подобные вообще ощущения».[372] Надо отдать должное проницательности офицеров политического сыска. Если в первой русской революции Кругликов будет одним из наиболее ярких героев, то после падения самодержавия в 1917 году он окажется на стороне белых, и закончит плохо. Он переедет в Москву, будет работать по специальности в Машиностроительном тресте и будет расстрелян в августе 1930 года по обвинению в подготовке теракта.

В описываемый период Кругликов проходил практику на заводе Норен и жил отдельно от родителей, которые не разделяли его взглядов. Он снимал квартиру на Больших Исадах в доме Малатова.

Сбором средств на революцию и оружие среди реалистов занимался Лев Попов. Он учился в Казани, дважды привлекался там полицией, был вынужден переехать в Астрахань, где переключился на профсоюзную работу. Именно Попов создал первый профсоюзный комитет, состоявший из двух секций – сапожников и механиков. Оратором он не был, мешал дефект речи, но числился в жандармском деле как «искусный и опытный организатор».

Тяжелый труд жандармерии

Жандармерия взяла под подозрение почти весь город. В списки политически неблагонадежных в 1904 году вошло 1020 человек.[373]

В 1905 году их было 1195. В 1906 году – уже 1828. В 1907 году жандармы включили в свои реестры уже 4247 человек и стремительно шли к тому, чтобы записать в подозреваемых всю взрослую часть населения города.[374] Помимо того, губерния стала местом самой масштабной ссылки. В 1908 году только в маленьком Черном Яру насчитывалось триста ссыльных.[375]

«Я занимаюсь ежедневно с 7–8 утра до 4 часов пополудни, и затем с восьми часов вечера до полуночи или первого часа ночи, – жаловался столичному руководству начальник Жандармского управления, – Астраханской губернии требуется больший состав офицеров управления».[376]

Революционный 1905 год. Начало массовых забастовок

Январь 1905 года потряс страну. Расстрел в центре столицы демонстрации, шедшей с иконами и портретами царя за справедливости, перевернул представление в обществе о правде. «Вы не станете на работу, покуда не добьетесь свободы- обращался в послании к соотечественникам тогда еще честный Гапон, – Пищу, чтобы накормить себя, своих жен и