«Сухой закон» в России в воспоминаниях современников. 1914-1918 гг. - Сергей Алексеевич Сафронов

закона вызовет даже большее обесценение рубля, чем предполагают финансисты. Хотя золотой резерв России до сих пор значителен, но произвольный выпуск бумажных денег слишком велик. России пришлось взяться за меч рукой, парализованной проникновением в нее чужеземных микробов. Царю и его министрам пришлось импровизировать. Прежде всего надо был решить финансовые задачи, между тем Барк был новичком даже в вопросах общей финансовой политики. К счастью, его предшественник, что бы ни утверждали критики, был один из самых рачительных хозяев в России и скопил в Государственном банке золотой резерв, превышавший 1 603 млн руб., не считая золотого запаса за границей в 140 720 руб…Россия извлекала крупные доходы из казенных железных дорог и водочной монополии. Война чрезвычайно сократила перевозку грузов по железным дорогам, заняв большинство вагонов под военные перевозки. Почувствовался недостаток во всем: топливо вздорожало в Петрограде на 300 %; в некоторых городах не было соли, сахара; мяса до сих пор мало в Петрограде; во многих местах мука и зерно продаются по чрезвычайно высоким ценам. Население испытывает жестокие лишения, вызванные отсутствием предусмотрительности и предприимчивости, при наличии чрезвычайной жадности торговцев. В Сибири зерно так дешево, что продается почти за предложенную цену, и земледельцы переживают там сильный кризис. С другой стороны, в Петрограде зерно продается почти по ценам, возможным только во время голода»[175].

Нехватка товаров в России была настолько сильной, что для решения этой проблемы пришлось вести торговлю с Германией даже во время войны: «России пришлось импровизировать и вести войну на фронте в 2 000 верст с тем, что имелось под рукой. Япония, которая, вероятно, после окончания войны получит крупные территориальные и денежные выгоды, постаралась доставить снаряжение своему новому другу и союзнику. За заказы за границей приходилось платить золотом, что повлекло за собой падение курса рубля. Англии и Франции также приходилось многое покупать вне своих пределов, но эти страны могут еще вывозить товары, поддерживая тем свою платежеспособность золотом. В течение первых трех месяцев прошлого года русский экспорт через финляндскую границу и Кавказское побережье равнялся всего 23 млн руб., т. е. уменьшился на 93 %. Любопытно, что часть даже этой сильно сократившейся торговли продолжала вестись с Германией еще несколько месяцев после начала войны. Русское население вознегодовало, узнав, что его хлеб идет через Финляндию и Швецию в Германию. Следует опасаться, что эта торговля до сих пор не вполне прекратилась. Согласно официальным русским статистическим данным, за 10 месяцев (с августа 1914 г. по май 1915 г.) Россия купила в Германии изделий на 36 млн руб. Это почти неизбежное следствие импровизации. Русское правительство взимало стопроцентный налог со всех товаров, идущих из Германии, Австро-Венгрии и Турции. Но даже это не могло остановить ввоза из „фатерланда“. Объяснение подобной аномалии кроется в непредвиденном и громадном вздорожании товаров на русском рынке. Некоторых металлических изделий (всякого рода инструменты, проволочные изделия) нельзя было достать ни за какие деньги. Тяжелый налог оплачивался потребителем, а потому вовсе не был запретительным по отношению к германским изделиям. Иностранцам трудно даже понять бедствие России, вызванное прекращением ее вывоза. Хороший урожай, вывоз зерна поддерживают платежеспособность России. Вывоз земледельческих продуктов – источник не только русского благосостояния, но и ее культурного развития»[176].

Э.Д. Диллон также считал значительным просчетом России отсутствие у нее до войны военного фонда: «Хотя Россия – одна из самых богатых стран в Европе, но русские богатства еще под спудом, а потому являются вопросом будущего. У России были крупные долги и не было специального военного фонда, который имелся у Германии… Пришлось делать крупные заказы за границей, платя за них золотом. В то же самое время русский экспорт почти вполне прекратился. Благоприятный для России торговый баланс, достигавший 442 млн руб., сократился до 85 % млн. У Германии был Военный фонд; кроме того, она перед тем взыскала налог в миллиард марок, извлекла громадное количество золота из обращения и вообще планомерно мобилизовала свои финансы»[177].

С июля 1914 г. до марта 1917 г. от всех кредитных операций царское правительство получило 26 404 млн руб., из которых иностранные рынки (Англии, Франции, США, Японии и Италии) дали 6 593 млн, или 25 %, российский рынок дал 19 811 млн, или 75 %. За два с половиной года войны П.Л. Барк выпустил шесть внутренних займов на номинальную сумму 8 млрд руб., что принесло казне около 7 500 млн чистой выручки. Доля государственных расходов, покрываемых за счет внутренних займов, возросла с 11,9 % в 1914 г. до 25,7 % в 1915 и до 33,3 % в 1916, почти в три раза, составив самый главный источник покрытия расходов. Общая сумма государственного долга Российской империи, с учетом ее довоенного долга, к марту 1917 г. составила около 35 млрд руб., т. е. выросла почти в четыре раза, причем с июля 1914 по март 1917 г. царское правительство задолжало союзникам 5 189 млн, или 15 % от общей суммы государственного долга.

Однако Российская империя, по сравнению со странами Антанты, не составляла исключения: за годы войны государственный долг Англии вырос с 706 млн до 7 481 млн фунтов стергингов (более чем в 11 раз), Франции – с 34 200 млн до 214 100 млн франков (более чем в 6 раз), США – с 1 200 млн до 25 500 млн долларов (более чем в 21 раз). К февралю 1917 г. бремя английского долга составляло свыше 3 млрд фунтов стерлингов, из которых более 800 млн были израсходованы на нужды союзников, прежде всего – России и Франции. До войны внешний долг у Англии и Франции отсутствовал вовсе, но к 1919 г. равнялся 1 365 млн фунтов стерлингов и 36 200 млн франков соответственно, т. е. 18,3 и 17 % от общей суммы государственного долга, который в США образовался исключительно в результате внутренних займов. За период войны государственный долг Италии повысился с 15 281 млн до 40 млрд лир (почти в три раза), из них иностранные займы составили 13 851 млн, или 34,6 %.

Таким образом, введение «сухого закона» в России в период Первой мировой войны легло тяжелым бременем на финансовую систему нашей страны. Положение усугублялось войной, которая требовала увеличения расходов на армию, а также производство и закупку оружия. В отличие от Крымской войны 1853–1956 гг. российское государство в период Первой мировой войны не могло бесконечно повышать цены на водку (доходы от продажи спиртного во время Крымской войны достигали 46 %), так как водка была им же запрещена. Никакие внутренние и внешние займы не могли компенсировать потери четверти государственного бюджета, поэтому пришлось прибегать к услугам печатного станка, а также к повышению цен на продовольствие и товары широкого потребление. Это, в свою очередь, вызвало недовольство у населения,