Юрий Семенов - ВЫПУСК 3 ИСТОРИЯ ЦИВИЛИЗОВАННОГО ОБЩЕСТВА (XXX в. до н.э. - XX в. н.э.)

Но для того, чтобы понять, в какой степени периферийный мир способен свершить рывок к новой общественной формации, необходимо рассмотреть его более подробно.

7.4. Старая паракапиталистическая периферия

Если в центре царит расточительность, то в странах старой зависимой периферии происходило и происходит постоянное воспроизводство обездоленности, нищеты подавляющего большинства их населения. Если свобода рынка внутри страны ведет к резкому классовому расслоения, то в мировом масштабе она с неизбежностью делает все более резкими различия между центром и периферией, между странами ортокапитализма и странами паракапитализма, т.е. углубляет расслоение на глобальные классы.

Согласно данным президента Всемирного банка (ВБ)Дж. Вулфенсона, развивающиеся страны, в которых живет 81% населения мира, создают 18% совокупного внутреннего валового продукта (ВВП).[99] И положение ухудшается. По данным ООН за последние тридцать лет доля общемирового дохода 20% беднейшего населения земного шара сократилась с 2,3% до 1,4%, тогда как доля 20% самых богатых наций выросла с 70% до 85%. В большинстве развивающихся стран в период с 1982 г. по 1990 г. шло неуклонное снижение потребления на душу населения.

Если в США в 1991 г. на душу населения приходилось 2 614 кг нефти, то в том же году в Индии - 62 кг, Эфиопии - 14 кг, Заире (ныне Демократической республике Конго) - 10 кг. Примерно также обстоит дело и с другими видами сырья. В целом на долю развивающихся стран, в которых живет 75% населения земли, приходится 17% производимой в мире энергии.

Из этих цифр следует, что страны периферии не могут по уровню производства и потребления сравняться со странами центра не по одним лишь социальным причинам, но и по чисто физическим. Чтобы они смогли бы даже приблизиться к существующему в США экономическому уровню, пришлось бы добычу сырья увеличить в 75-250 раз. Но в таком случае природные ресурсы Земли были бы полностью исчерпаны в ближайшие двадцать лет.

Одна из главных особенностей периферийного капитализма - крайне неравномерное распределение национального богатства и валового национального продукта. Огромная часть национального дохода поступает в распоряжение крайнего ограниченного круга лиц, образующих господствующий класс. Этот класс делится на несколько олигархических группировок, между которыми ведется борьба за распоряжение национальным богатством и контролем за доходами. Олигархическая верхушка значительную часть дохода тратит на чрезмерное личное потребление не только сопоставимое, а нередко превосходящее личное потребления элиты развитых стран. Другая часть дохода тратится на приобретение земли.

И, наконец, огромные суммы переводятся в банки развитых стран. С 1976 по 1985 гг. только из пяти стран (Венесуэлы, Аргентины, Бразилии, Мексики и Филиппин) было вывезено резидентами примерно 200 млрд долларов. К настоящему времени в заграничных банках находятся 75 млрд долларов из одной лишь Аргентины. В результате интересы господствующего класса периферийных стран тесно переплетаются с интересами верхушки развитых стран. По существу его члены служат не столько интересам собственных стран, сколько интересам господствующего класса держав центра. Поэтому эту верхушку часто характеризуют как компрадорскую. Наряду с бегством капитала идет утечка умов - миграция высококвалифицированных специалистов из развивающихся стран в развитые.

В результате утечки капитала из страны становятся невозможными внутренние инвестиции в ее народное хозяйство вообще, в промышленность в первую очередь. Отсюда огромная внешняя задолженность страны и большие траты на обслуживание внешнего долга, на выплату процентов по займам. За 1970-1992 гг. внешний долг развивающихся стран вырос с 68,5 млрд долларов до 2 трлн., т.е. на 2000%, к середине 1999 г. увеличился до 2,5 трлн. Расходы на его обслуживание в начале 90-х годов составляли 169 млрд долларов. С 1980 г., когда долг стран Латинской Америки составлял 257 млрд долларов, ими было выплачено до конца 1995 г. 448 млрд, в результате долг вырос до 607 млрд. Результат - обогащение стран-кредиторов и обнищание стран-должников.

Так как внутренние инвестиции практически отсутствуют, то вся надежда возлагается на привлечение капитала из развитых стран. Но в результате значительная часть, если не вся прибыль предприятий, созданных на иностранные вложения, переводится за границу.

Развивающиеся страны всегда были, а многие и сейчас являются поставщиками сырья для развитых государств и покупателями их промышленных изделий. Так как природные ресурсы обычно шли по ценам ниже стоимости, а промышленные товары продавались по ценам, превышающим их стоимость, то результатом было опять-таки обогащение ортокапиталистических стран.

На внутреннем рынке периферийных стран практически отсутствует свободная конкуренция. На нем почти безраздельно господствуют олигархические группировки. В результате рынок теряет роль регулятора производства и не может обеспечить подъем экономики. Если на одном полюсе периферийного общества идет воспроизводство богатства, то на другом - нищеты и обездоленности. Верхи непрерывно богатеют за счет абсолютного обнищания подавляющего большинства населения. Это обнищание имеет место даже и в том случае, когда идет рост объема валового внутреннего продукта в расчете на душу населения.

За последнее время в "третьем мире" произошли определенные изменения. Если в начале и даже в течение первой половины XX в. все паракапиталистические социоисторические организмы были аграрными, то к концу этого столетия некоторые из них стали индустриальными. Последние стали называть новыми индустриальными странами. Но при этом они как были, так и остались паракапиталистическими. Однако держать эти государства в зависимости центру оказалось труднее, чем раньше. Некоторые из этих стран попытались проводить более самостоятельную политику.

И тогда центр принял все необходимые меры. Все эти страны давно уже были включены в глобальную финансовую систему, о которой выше уже шла речь. Инструментом воздействия на экономику данных стран стал циркулировавший в этой системе гигантский спекулятивный (фиктивный) капитал. В начале 80-х годов был инициирован финансовый кризис, который серьезно подорвал экономику новых индустриальных стран Латинской Америки. В 1994-1995 гг. там же разразился новый кризис, которые получил название "первого финансового кризиса XXI века".

В середине 1997 г. настала очередь новых индустриальных стран Юго-Восточной Азии, которые стали "второй финансовой жертвой". Резко обострившийся осенью валютно-финансовый кризис настолько подорвал экономики этих стран, что трезвые наблюдатели стали говорить об экономической катастрофе. После Юго-Восточной Азии финансовый и экономический кризис поразил Россию, а затем обрушился на Бразилию. За ней последовали Эквадор, а потом Перу и Колумбия.

Бесконечный ряд финансовых и экономических катастроф, постигших в последние годы самые различные страны, общее между которыми состоит в том, что их правительства ревностно вели политику, диктуемую Международным валютным фондом (МВФ), повсеместно подорвали доверие к этому учреждению. Всем стало ясно, зачем он был создан. Как выразился американский экономист Л. Ларуш: "Сегодня англо-американцы грабят большую часть планеты при помощи убийственной и кровожадной практики Международного валютного фонда. Он ежегодно добывает сотни миллиардов долларов для экономики США".[100]

7.5. Новая паракапиталистическая периферия.Сегодняшняя Россия - зависимая периферийная страна

В странах новой зависимой периферии, взявших курс на реставрацию капитализма, возникает или уже возник тот или иной вариант паракапитализма. Это произошло со всеми странами Восточной и Центральной Европы и почти со всеми государствами, возникшими в результате распада СССР, не исключая России. Они оказались в яме, из которой до сих пор ни одна страна, оказавшаяся в ней, еще не сумела выбраться.

Для стран Центральной Европы и целого ряда неополитарных государств, возникших на территории СССР, путь в паракапитализм после распада этой страны был во многом, хотя и не полностью, предопределен. Но не для России. Последняя, оказавшись перед необходимостью изменения социально-экономического строя и внедрения рыночных отношений, вообще могла бы избежать капитализма.[101] Условием было сохранение достигнутой в результате Октябрьской рабоче-крестьянской революции 1917 г. экономической и политической самостоятельности. И это было вполне реально, как это можно видеть на примере Китайской Народной Республики.