История Карелии с древнейших времен до наших дней - Михаил Ильич Шумилов

человек. При этом в четырех вышеназванных погостах насчитывалось 10,7 тыс., то есть населенность выросла в 1,7 раза по сравнению с 1496 г. Можно предположить, что в спокойную первую половину XVI в. общее число жителей всех 18 погостов увеличилось в той же пропорции. В таком случае население Заонежских погостов в конце XV в. составляло около 25-26 тыс. человек.

Ценность писцовой книги 1563 г. заключается и в сведениях о всех появившихся после 1496 г. поселениях. Их анализ показывает, что в первой половине XVI в. выделились два района с активным ростом в них новых поселений. Первый охватывал погосты Оштинский, Мегорский и отчасти Андомский на южном побережье Онежского озера. Тут заселенность возросла в основном за счет развития поместий (помещики упорно обустраивали выделенные им земли) и андомской вотчины богатого новгородского Спасо-Хутынского монастыря.

Второй, гораздо более обширный район активного освоения, находился в Онежско-Ладожском межозерье и включал Шуйский, Важинский, Толвуйский, Остречинский, Кижский и Олонецкий погосты. В них проживала половина всего населения Заонежских погостов (21800 человек). В межозерье преобладало черносошное и дворцовое оброчное крестьянское землевладение, а поместья и вотчины монастырей были малочисленны и относительно невелики.

Онежско-Ладожский перешеек примыкал к Корельскому уезду, из которого происходил отток населения на восток. Без сомнения, черносошные крестьяне из Корелы проникали в черносошное же Прионежье. Поэтому заселение межозерья и протекало так энергично — оно испытывало постоянную демографическую «подпитку» со стороны переселенцев из соседнего Корельского уезда. Интересно, что во всех активно заселявшихся погостах средняя величина семьи была ниже общепогостского показателя (5,52 чел.). Следовательно, тут подавляющее большинство населения жило «малыми семьями», включавшими супругов с неженатыми детьми.

Наконец, на восточном и северном побережье Онежского озера в погостах Выгозерском, Челмужском, Шальском, Пудожском и Водлозерском проживало всего 7,3 тыс. человек. Они являлись областью уже сложившейся, устоявшейся заселенности. В старых поселениях северного и восточного Заонежья имелось значительное количество «больших семей», объединявших на одном дворе семьи супругов и их сыновей, или родных и двоюродных братьев, или дядей и племянников. Поэтому среднестатистическая величина семьи тут часто превосходила общезаонежский показатель.

Заонежские погосты оказались в полосе жестокого хозяйственного кризиса. Как и в Корельском уезде, многие дворы были сожжены, а их жители убиты или пленены вторгавшимися на Олонецкую равнину шведскими войсками. Эти сведения взяты из писцовой книги 1582 г. Общая численность населения Заонежских погостов сократилась, по сравнению с 1563 г., до 28 тыс. человек, или на 38%. За прошедшие 20 лет из 3878 живущих деревень и починков (новых поселений) осталось 2290. Пустыми стояли 462 селения. Значительно возросло и число пустошей — сельскохозяйственных угодий на месте запустевших деревень. Резко снизилось экстенсивное освоение погостов: если в первой половине XVI в. возникло 559 новых поселений, то в 1563-1582 гг. — всего 62. В то же время их местонахождение (25 — в Оштинском погосте, 15 — в Шуйском, 7 — в Мегорском, 5 — в Андомском и по одному — в Толвуйском и Веницком) указывает на сохранение предпочтительного освоения южного и западного Прионежья.

Конечно, положение в Заонежских погостах было не таким катастрофическим, как в Корельском уезде или в области вокруг Новгорода, в которой пустыми стояло от 76 до 97% поселений. Именно данное обстоятельство побудило Москву организовать дворцовый округ Заонежских погостов. Быстро наладив тут доходное хозяйство, правительство направило полученные налоговые средства на поддержание Новгорода. Но демографический и хозяйственный кризис повсюду носил глубокий и долговременный характер. Его последствия в Заонежских погостах не удалось преодолеть даже к началу XVII в.

В XVI в. продолжилось активное освоение северной половины Карелии, прежде всего переселенцами из Корельского уезда. Отсутствие массовых сведений писцовой документации не позволяет тщательно осветить демографическую ситуацию в северной Карелии на всем протяжении с конца XV по начало XVII вв. Тем не менее, сохранились некоторые отрывочные данные о Ребольской волости.

Писцовая книга Корельского уезда 1500 г. не отметила тут, в самой северной части Иломантского погоста, никаких поселений. Но в Платежной книге 1571 г. указано, что в 1509/10 г. сюда пришли семь семей карелов и возникла деревня Реболы; в следующем 1510/11 г. к ним присоединилась карельская община в 24 семьи, по всей видимости перешедшая со шведской на русскую сторону, когда заключалось новгородское перемирие 1510 г. Всего же Платежная книга зафиксировала переселение около 100 семей и отдельных лиц в Ребольскую волость от Лендер до Кимасозера между 1509 и 1571 гг. Возникновению волости способствовала тогдашняя внешняя военно-политическая линия русского правительства по скорейшему заселению пограничья. Началу освоения предшествовал «ряд» — договор карелов с новгородскими дьяками. По всей видимости, соглашение предусматривало очень длительный срок льготного налогообложения, так как ив 1571 г. Реболы оставались слободой, то есть поселением, освобожденным от выплат податей в полном объеме.

С востока Ребольская волость граничила с Лопскими погостами, протянувшимися широкой полосой от северного побережья озера Сямозера на юге до озер Куйто и р. Кеми на севере. Там уже в 1572 г. в устье р. Ухты существовало селение Куйтоозеро — в будущем Ухта (ныне пос. Калевала). Оно отмечено и в Дозорной книге Лопских погостов 1597 г. в составе Панозерского погоста как самая северная из его волосток.

Дозорная книга 1597 г. указала лишь 66 живущих поселений в «Дикой Лопи» — погосты, их «концы», «волостки» и деревни, — а также запустевшие луковладения (тяглые участки). Сведения указывают на вполне сложившуюся к середине XVI в. систему поселений и дают представление о заселенности Лопских погостов в последней четверти XVI в. В 1597 г. тут проживало около 6200 человек. Наиболее заселенными являлись южные погосты: Семчезерский, Линдозерский, Селецкий и Паданский (75% населения). Слабозаселенными территориями оказались северные Ругозерский, Шуеозерский и Панозерский погосты. Так как к 1597 г. пятая часть всех местных тяглых угодий была заброшена (по сравнению с концом 1560-х гг.), можно предположить, что за это время Лопские погосты лишились такой же доли жителей (около 1200 человек). В таком случае в середине XVI в. население Лопских погостов составляло примерно 7400 человек.

Больше всех тяглецов и луковладений потеряли Шуеозерский и Панозерский погосты. Из северных лишь Ругозерский погост остался наименее пострадавшим. В конце 1570-х — начале 1590-х гг. через север Лопских погостов продвигались в Поморье шведские захватчики, а в Ругозере в 1578 г. царский воевода Киприан Владимирович Оничков поставил острог, который тогда же, 24-27 декабря, выдержал осаду шведов и спас ругозерцев. В целом положение в Лопских погостах выглядело лишь немногим более благополучным, чем в Заонежских.

Во всех Лопских погостах проживало значительное количество «больших семей» —