Николай Ковалевский - История военно-окружной системы в России. 1862–1918

Ознакомительный фрагмент

Недостатки чрезмерной и одновременно «разнобокой» централизации военного управления, как и злоупотребления в ведении военного хозяйства, все же мало тревожили военного министра генерала от кавалерии и генерал-адъютанта А.И. Чернышева, занимавшего этот пост более двух десятилетий. Он лишь отчасти понимал серьезность положения, но по большей части смирился с пороками самодержавно-крепостнической отсталости России при Николае I. «Остается налицо тот факт, что с 1837 по 1852 г. князь Чернышев в своих всеподданнейших отчетах ежегодно докладывал императору Николаю, что устройство военного управления находится на желательной степени совершенства, не требуя никаких существенных изменений»[31]. Не в воле стареющего военного министра было изменить многовековые самодержавно-крепостнические порядки России, на страже которых стоял суровый Николай I. Это отрицательно сказывалось не только на системе военного управления, но и на других важных вопросах жизнедеятельности русской армии – качестве личного состава – тех же крепостных крестьян, одетых в военную форму, на постепенном военно-техническом отставании полуфеодальной России от стран Запада (в вооружении и военной технике, развитии средств транспорта, связи и т. д.).

Преемником 67-летнего Чернышева стал генерал от кавалерии В.А. Долгоруков (руководил Военным министерством с 1852 по 1856 г.), но и он, поглощенный неотложными заботами по приготовлению армии к назревавшей воине с крупнейшими европейскими державами, а затем текущей неразберихой в строевом и хозяйственном управлении военного времени, в своих докладах императору обходил наиболее острые вопросы молчанием. Велась лишь текущая работа, имевшая целью наладить снабжение действующих войск.

С началом Крымской войны 1853–1856 гг. выявилось недостаточное соответствие требованиям войны как полевого устройства войск, так и их управлений. В соответствии с «Уставом для управления армиями и корпусами в мирное и военное время» (1846) управленческий аппарат 1-й армии и всех корпусов уже в мирное время приобрел довольно разветвленную структуру, способную, как предполагалось, без особых изменений вступить в войну. Однако механизм взаимодействия этого аппарата со строевыми и хозяйственными органами Военного министерства, как и до этого, оставлял желать много лучшего. Главнокомандующим сухопутными и морскими силами в Крыму Николай I назначил военно-морского деятеля – начальника Главного морского штаба адмирала А.С. Меншикова, а главнокомандующим войсками на юго-западных границах – генерал-фельдмаршала И.Ф. Паскевича, что резко ослабило возможности Военного министерства влиять на управление войсками и усугубило проблемы обеспечения и довольствия войск.

1-ю, или Действующую, армию И.Ф. Паскевича сразу же пришлось дробить: для действий генерала от артиллерии МД. Горчакова против турок на Дунае и для формирования войск адмирала А.С. Меншикова в Крыму. При этом Паскевич весьма неохотно направлял свои силы на помощь Крыму и Севастополю даже после того, как летом 1854 г. русское наступление на Дунае было остановлено из-за угрозы вступления в войну против России Австрии. В период, когда англо-франко-турецкие войска с осени 1854 г. повели наступление в Крыму, продолжались дискуссии и переписка между Николаем I, А.С. Меншиковым, И.Ф. Паскевичем, М.Д. Горчаковым, В.А. Долгоруковым о формировании и переформировании армий, корпусов и отрядов. Бывали ситуации, когда «корпусные командиры оставались с одними только своими адъютантами и жандармами, самые же войска корпуса разделялись на отдельные отряды и оставались иногда в таком виде до окончания кампании»[32]. Например, войска V пехотного корпуса были распределены следующим образом: 13-я дивизия – в Закавказье, 14-я – в Крыму, 15-я – в окрестностях Одессы, 5-я легкая кавалерийская дивизия – в Бессарабии, 16-я и 17-я дивизии VI пехотного корпуса находились в Крыму, 18-я – в Закавказье, 6-я легкая кавалерийская дивизия – одна бригада в Херсонской губернии, другая – в Крыму. Гренадерский корпус также был разъединен: одна дивизия – в Финляндии и две – в Крыму, 7-я легкая кавалерийская дивизия – в Бессарабии[33].

Результаты такого военного управления наряду с другими негативными обстоятельствами губительно сказывались на всех полевых сражениях войск А.С. Меншикова. Например, в сражении на реке Альме [8 (20) сентября 1854 г.] войска, по словам участника Крымской войны П.К. Менысова, «стали на местности предварительно не осмотренной, стали, как умели, дрались славно… но не знали и что защищать, и куда идти вперед, и по какому пути следовать назад!»[34].

Не уверенный в своих военачальниках Николай I лично вмешивался в назначение бригадных и полковых командиров, в комплектование и перекомплектование частей, в вопросы их передвижения, размещения и снабжения, то есть во все то, что лежало на обязанности полевого управления армий или местных учреждений тыла. В.А. Долгорукову же часто отводилась роль секретаря при императоре, доводившего решения и рекомендации последнего до Меншикова, Паскевича и Горчакова, для которых военный министр не являлся авторитетом. Два любимца царя светлейшие князья А.С. Меншиков и И.Ф. Паскевич, казалось, лишь изображали роль полководцев, но фактически, считает А.А. Керсновский, «полководцев у императора Николая Павловича не было»[35].

Недовольный военным министром Долгоруковым известный острослов А.С. Меншиков так отзывался о нем: «Он имеет тройное отношение к пороху: он пороху не нюхал, пороха не выдумал и пороху не посылает в Севастополь»[36]. С присущим ему сарказмом главнокомандующий русскими войсками в Крыму острил, что для победы над неприятелями «было бы достаточным заменить их интендантское управление нашим»[37]. Военно-морской деятель, казалось бы призванный умело использовать морские силы в Крыму, Меншиков после того, как Черноморский флот оказался заперт в Севастополе, насмешливо порекомендовал вице-адмиралу В.А. Корнилову: «Положите его себе в карман»[38] (флот, за исключением пароходофрегатов, пришлось затопить на севастопольском рейде).

Вплоть до своего отъезда из армии (февраль 1855 г.) А.С. Меншиков так полностью и не сформировал полевого штаба армии (а в сражении на р. Альме последний вообще отсутствовал), больше полагаясь на самого себя. Сменивший его в Крыму генерал от артиллерии М.Д. Горчаков (ранее бессменный и безропотный начальник штаба у И.Ф. Паскевича) по прибытии в Севастополь издал приказ, в котором заверил войска: «Самое трудное время для нас миновало: пути восстановлены, подвозы запасов идут безостановочно… Принимая начальство над вами, я в полном уповании, что вскоре с Божьей помощью конечный успех увенчает наши усилия»[39].

Однако новому главнокомандующему скоро пришлось убедиться в огромных трудностях, окруживших его со всех сторон: организация и вооружение армии уступали противнику, солдаты из неграмотных крепостных крестьян было слабо обучены и мало верили своим «барам»-командирам, нового оружия не поступало, запасы боеприпасов иссякли, тыл работал все хуже. Привезя с собой свой собственный и весьма многочисленный штаб, Горчаков постоянно менял его состав и задачи, по привычке штабного работника перегружал подчиненных педантичным составлением отчетов, диспозиций, карт и т. д. Одновременно он испытывал сильное давление со стороны лиц из императорской свиты, по настоянию которых он решился на сражение у Черной речки [4 (16) августа 1854 г.]. Проиграв его, М.Д. Горчаков фактически утратил веру в спасение Севастополя, хотя затем-таки сумел организовать эвакуацию оставшихся русских войск через Севастопольскую бухту.

Официальная отчетность Военного министерства не показывала картины истинного состояния хозяйственных дел в армии. Снабжение ее оружием, боеприпасами, обмундированием, провиантом и фуражом, деньгами, медикаментами было распределено между центральными, местными и полевыми военно-хозяйственными учреждениями. Местные учреждения комиссариатского, провиантского, артиллерийского и инженерного департаментов Военного министерства были размещены в России неравномерно. Они находились в местах производства оружия, обмундирования, продовольствия и т. д. Их деятельность была весьма ограничена и стеснена различной регламентацией сверху, длительными согласованиями сумм закупок и др., а по преимуществу коллегиальный характер работы и ответственности замедлял исполнение дел и затруднял даже формальный контроль.

Полевое интендантство, согласно уставу «Для управления армиями и корпусами в мирное и военное время», возглавлялось генерал-интендантом армии, который в военное время ведал снабжением армии не только провиантом и фуражом (как это было в 1-й армии), но и предметами комиссариатского довольствия – вещами, деньгами, медикаментами и т. д. Полевое интендантство состояло из канцелярии генерал-интенданта, главной полевой провиантской комиссии (имевшей несколько отделений), комиссионерства при главных силах армии, корпусных провиантских комиссионерств и дивизионных провиантмейстеров. Все они в годы войны погрязли в переписке с департаментами Военного министерства и конфликтах с администрацией мест движения и дислокации.