Златая цепь на дубе том - Акунин Борис Чхартишвили Григорий Шалвович

С 1860-х годов началась еще одна длинная война — завоевательная, в Средней Азии. Империя взялась за выполнение задачи, которую не смогли осуществить ни Петр I, ни Николай I: захвату огромного региона, где сейчас находятся Казахстан, Узбекистан, Киргизия, Туркмения и Таджикистан. Другие европейские державы в это время добывали себе колонии в заморских краях, но географическое положение России позволяло ей вести экспансию по суше.

В 1877–1878 гг. колониальные завоевания в Средней Азии приостановились из-за большой войны на Балканах. Целью объявлялось освобождение угнетенных братьев-славян от турецкого ига, но это была всё та же борьба за проливы и за Балканский полуостров. Предварительно Петербург провел тайные переговоры с Веной, договорившись о разделе сфер влияния после того, как с Балкан уйдут турки.

Как не раз случалось в прошлом, первоначальные успехи русского оружия сменились неудачами. Военная победа была достигнута лишь огромным напряжением сил и ценой колоссальных трат. Но за время боевых действий в Европе сменилось общественное настроение — стойкость слабой Турции стала вызывать сочувствие. Этим воспользовались традиционные соперники Российской империи. Европейские страны, выступив единым фронтом, заставили Петербург перезаключить уже подписанный мирный договор — на гораздо более скромных условиях. Не удалось империи и создать себе плацдарм на Балканах. Предполагаемые сателлиты — Румыния и Болгария — вскоре отойдут от пророссийской ориентации. Сербия будет колебаться между «венской» и «петербургской» линиями.

Фактор войн сильно влиял на жизнь страны. Либеральные реформы начались из-за поражения в Крымской войне, сворачивать их стали из-за войны польской, новое оживление общественной жизни произошло из-за войны с Турцией. Но были и другие, сугубо внутренние причины, по которым Россию кидало то влево, то вправо. Они были напрямую связаны с ослаблением традиционных «ордынских» основ. Впервые произошли процессы, с которыми страна столкнется еще не раз: активизация Общества неминуемо приводит к его политизации, а это создает проблемы для власти.

Эволюция революционных настроений прошла через несколько этапов. Каждый был вполне закономерен. При всякой «революции сверху», осуществляемой после долгой несвободы, всегда происходит одно и то же.

Началось с эйфории, вызванной первыми либеральными актами нового царя: помилованиями, намеками на грядущие вольности, а более всего надеждами самого Общества, уставшего от николаевского застоя. Но эйфория долго не продержалась. Вскоре выяснилось, что правительство вовсе не собиралось заходить так далеко, как мечталось передовым людям. Наступила фаза разочарования и недовольства. Правительство решило, что дало смутьянам слишком много воли, и попыталось отыграть обратно. Тогда прогрессисты окончательно разочаровались во вчера еще обожаемом Освободителе и перешли в оппозицию.

Следующий всегдашний этап общественного брожения, молодежный, начался сразу после отмены крепостничества в 1861 году. Молодежь, всегда склонная к радикализму, хотела большего и как можно быстрее. Начались студенческие манифестации и протесты. Полиция их разгоняла. Временно закрыли Санкт-Петербургский университет, пошла волна репрессий: аресты, ссылки.

Реформы второго этапа (судебная, земская, городская) привели к тому, что российские свободолюбцы раскололись на два лагеря: «эволюци-онеров» и «революционеров». Первые верили в то, что страну можно перестроить, и занялись «малыми делами» — в земствах, судах, городских самоуправлениях. Вторые решили перейти от слов к делу — подготовке восстания.

На правительственном уровне тем временем тоже происходило размежевание — борьба между фракцией реформаторов и фракцией консерваторов. Поворотным моментом стал 1866 год, когда бывший студент Каракозов устроил покушение на Александра. В царя он не попал, но реформы прострелил навылет. Шок от каракозовского выстрела был очень сильным. У государства произошло нечто вроде панической атаки с судорогами. Сменился весь курс внутренней политики. Министры-либералы были скопом отправлены в отставку, уцелели только военный министр Милютин и министр финансов Рейтерн. Самым влиятельным сановником стал отъявленный реакционер граф П. Шувалов, министром просвещения был назначен еще более одиозный граф Д. Толстой — этот пост приобрел особое значение, поскольку власть была очень встревожена резким полевением учащейся молодежи.

Инцидент с Каракозовым был пока единичным случаем. Революционеры шестидесятых и первой половины семидесятых уповали главным образом на пропаганду. Возникло так называемое «хождение в народ»: тысячи молодых идеалистов отправились по деревням агитировать за революцию. Когда же стало очевидно, что крестьяне к пропаганде невосприимчивы, протест перешел в вооруженную, террористическую стадию.

Произошло это в 1878 году, после того как молодая народница Вера Засулич стреляла в петербургского градоначальника Трепова и была оправдана независимым судом присяжных, которые сочли ее поступок этически оправданным. Для государственных реакционеров это событие стало еще одним доводом в пользу губительности реформ; для молодежи — образцом героического поведения.

С этого момента террор, если так можно выразиться, вошел в моду. Покушения на царских чиновников следовали одно за другим, во многих городах, но самая большая из подпольных организаций «Народная воля» сосредоточила все свои усилия на одной задаче: убийстве императора. Народовольцы надеялись, что «казнь» самодержца по приговору «революционного суда» станет потрясением, которое перерастет в революцию. Охота на царя продолжалась два года и закончилась тем, что 1 марта 1881 года в Петербурге террористы бросили в Александра II бомбу, посреди белого дня, на глазах у толпы.

Этот триумф революционной борьбы стал и ее крахом. Теперь российская политика уже безо всяких зигзагов повернула в обратную сторону. Начался период контрреформ — царствование Александра III.

По иронии судьбы в самый последний день своей жизни царь-Освободитель подписал указ о созыве «законосовещательного» органа, который должен был стать первым шагом на пути парламентаризма. Новый император, однако, этот проект отставил.

Ближайшим советником Александра III, «серым кардиналом», являлся ультраконсерватор Константин Победоносцев, обер-прокурор Синода. Самый важный правительственный пост, министра внутренних дел, занял всё тот же Дмитрий Толстой, прямо заявивший царю, что реформы прошлого царствования были ошибкой. Дуумвират Победоносцева-Толстого при полной поддержке императора взял курс на постепенную отмену или выхолащивание всех завоеваний российского либерализма.

В августе 1881 года вышло «Положение о мерах к охранению государственного порядка и общественного спокойствия». В любой области империи указным порядком отныне мог вводиться режим «усиленной охраны» и еще более суровый режим «чрезвычайной охраны». При этом местная администрация имела право по собственному усмотрению кого угодно арестовывать, высылать, подвергать денежным штрафам. Любые предприятия, органы печати и учебные заведения могли быть закрыты. Всякое юридическое разбирательство, если его ход не устраивал администрацию, немедленно передавалось в военный суд.

Предполагалось, что указ вводится временно — до полной победы над терроризмом, однако новый способ управления оказался настолько удобным для власти, что сохранялся вплоть до 1917 года. Вместо конституции и правового государства Россия получила полицейскую диктатуру. Отныне жизнь подданных регулировали не законы, а органы государственной безопасности: Департамент полиции и Жандармский корпус.

В стране установилось внешнее спокойствие. Перестали греметь выстрелы и взрываться бомбы, прекратились уличные демонстрации, пресса присмирела. Александр III получил прозвище «Миротворца» не только за то, что при нем не было войн, но и за иллюзию общественного умиротворения.