Сергей Волков - Трагедия русского офицерства

Наиболее тяжелые (относительно своей численности) потери Добровольческая армия несла в течение 1918 г., т. е. именно тогда, когда офицеры составляли особенно значительную ее часть. 17 января при большевистском восстании в Таганроге погибло более 300 офицеров и юнкеров, а остальные юнкера 3-й Киевской школы прапорщиков (141 ч) были перебиты 22-го при выходе из города после перемирия[605]. До 50 офицеров и юнкеров было брошено в доменную печь на металлургическом заводе, кроме того, после изгнания большевиков в мае было обнаружено около 100 трупов[606]. При оставлении Ростова и Новочеркасска в лазаретах были перебиты большевиками несколько десятков или сотен раненых, которых не успели вывезти[607]. В частности, из лазарета № 1 Новочеркасска из около 100 было выброшено на улицу 42 чел., из которых большинство зарублено[608]. Учитывая, что за время с начала формирования в армию поступило свыше 6000 ч, а при оставлении Ростова число бойцов не превышало 2500[609], можно считать, что она потеряла не менее 3500 ч. В «Ледяном» походе погибло около 400 чел. и вывезено около 1500 раненых[610]. Раненых, однако, армия, не всегда могла везти с собой. После отхода от Екатеринодара на север около 300 чел. [611] было оставлено в ст. Елизаветинской и еще 200 — в Дядьковской. Почти все они были добиты преследователями. (В Елизаветинской их рубили топорами, причем когда раненые просили не рубить их, а расстреливать, неизменно следовал ответ: «Собаке собачья смерть». Так погибло не менее 69 ч. [612])

Не менее тяжкие потери понесла армия и во 2-м Кубанском походе (в некоторых боях, например, при взятии Тихорецкой, потери доходили до 25 % состава[613]), и в боях под Ставрополем. В течение 1918 г. погибли и все главные вожди Белого движения, чьими именами были названы полки (31 марта под Екатеринодаром был убит Л. Г. Корнилов, 12 июня под Шаблиевкой С. Л. Марков, осенью в Екатеринодаре умер от тифа М. В. Алексеев, в ночь на 1 января умер от ран М. Г. Дроздовский). До самого конца 1918 г. сохранялась вероятность полного уничтожения армии. В отдельных боях потери исчислялись сотнями и даже иногда тысячами убитых. В Петровском было убито 200 чел и 800 попало в плен, у Чекупников погибло 140. В летних боях у Сосыки, Гуляй-Борисова, Егорлыкской и Целины убито и ранено 1,5 тыс. чел., 7 ноября под Ставрополем погибло до 2,5 тыс. чел… В январе 1919 г. в Прямой Балке и Давыдовке было убито около 1 тыс. чел., 1 февраля много офицеров погибло в рукопашном бою в ст. Иловлинской, 7 апреля в бою за Коростень убито около 300 чел., при взятии Проскурова и Староконстантиновки — 200, при взятии Березовки потери убитыми и ранеными составили 500 чел. [614] и т. д. Более 20 офицеров было убито в поезде на ст. Великоанадоль под Мариуполем, ряд офицеров погиб во время большевистского восстания в мае 1919 г. в Керчи[615]. В начале июня 1919 г. в боях под Царицыным Кавказская армия потеряла 5 начальников дивизий, 3 командиров бригад, 11 командиров полков[616]. 27 сентября 1919 г. севернее ст. Казанской тяжелые потери (почти в половину своего состава) понесла бригада (с высоким процентом офицеров) ген. Арбузова[617].

Велики были и потери в Орловско-Кромском сражении и при последующем отступлении. 3 ноября 30 офицеров убито в Фатеже, много офицеров погибло 15 ноября в Переяславле, с 14 по 18 ноября у Льгова убито до 500 чел. Дроздовского и Самурского полков. 6 декабря в д. Львовке погиб почти весь штаб корпуса Мамонтова[618]. В бою под Торговой 18–19 февраля 1920 г. погибло до 5 тыс. казаков группы ген. Павлова. Много жертв было при эвакуации Новороссийска. Вот несколько типичных воспоминаний. «Многие офицеры стрелялись тут же в порту»[619]. «Момент пленения нас большевиками не поддается описанию; некоторые тут же предпочитали покончить счеты с жизнью. Мне запомнился капитан Дроздовского полка, стоявший недалеко от меня с женой и двумя детьми трех и пяти лет. Перекрестив и поцеловав их, он каждому из них стреляет в ухо, крестит жену, в слезах прощается с ней; и вот, застреленная, падает она, а последняя пуля в себя…»[620]. «Дорога шла мимо лазарета. Раненые офицеры, на костылях, умоляли нас взять их с собой, не оставлять красным. Мы прошли молча, потупившись и отвернувшись. Нам было очень совестно, но мы и сами не были уверены, удастся ли нам сесть на пароходы»[621]. Из пленных, взятых в Новороссийске, многие были вскоре же расстреляны. «Ночью мы — несколько человек из штаба бригады — разместились в стодоле. Среди ночи сюда привели двух казаков, ограбили их и тут же зверски убили. Мне приказали встать и идти за стодолу, где нас собралось до 20 ч. Отвели в сторону, выругали, приказали стоять на месте, а сами вскинули на руку ружье, дали залп — один, другой. Все попадали, в т. ч. и я»[622]. При наступлении в Северной Таврии в 1920 г. только корпус А. П. Кутепова потерял за три дня 23 % своего состава. Несколько десятков офицеров погибло 24 августа у х. Балтазаровки и т. п. [623] Едва ли не большие потери принесла смертность от болезней, прежде всего от тифа, особенно свирепствовавшего при осенне-зимнем отступлении 1919 г., когда в пути замерзали, занесенные снегом, целые санитарные поезда.

Косвенно можно судить и по потерям офицеров различных полков Императорской армии. Л. -гв. Преображенский полк, не считая расстрелянных большевиками, только в боевых действиях потерял около 10 офицеров[624], всего в гражданской войне убито 29 его офицеров (в мировой — 42)[625]. Л. -гв. Финляндский потерял 17 офицеров (в мировой 53)[626], л. — гв. Гренадерский — 24 (в т. ч. 19 убито в боях)[627], л. — гв. Московский 26 (в мировой — 56)[628], л. — гв. Измайловский — 37[629], л. — гв. Конный — 23 (в мировой — 12)[630], л-гв. Кирасирский Ее Величества — 22 (в мировую 10)[631], 13-й гренадерский полк — 25 (в мировую 29)[632]. 18-й гусарский полк потерял 13 офицеров (в мировую 11)[633], 1-й гусарский — 19 (в мировую — 8)[634], 10-й гусарский — 21 (в мировую — 14)[635], 14-й гусарский — 14 (в мировую — 13) и в эмиграции к 1932 г. умерло 4[636], 17-й гусарский — 36[637], 3-й уланский — 8[638], 12-й уланский — 25[639]. Л. -гв. Казачий полк потерял погибшими 34 офицера, ранено было 73, заболело тифом 36[640]. Из состава л. — гв. 1-й артиллерийской бригады (70 офицеров к началу революции плюс 5 зачисленных в гражданскую войну) погибло 20 и умерло в эмиграции в 1922–1958 гг. 12[641]. Из состава л. — гв. 2-й артиллерийской бригады погибло 29 офицеров[642]. Гвардейская кавалерия потеряла в общей сложности 178 офицеров (см. табл. 8)[643]. Донская артиллерия потеряла в гражданскую войну 52 офицера (в мировую — 6), в эмиграции к 1. 01. 1936 г. умерло 20[644]. Представляется интересным рассмотреть в изобилии имеющиеся данные о потерях добровольческих частей, в которых процент офицеров был особенно велик.

Корниловские части. Оборона Ростова в феврале 1918 г. стоила Корниловскому полку 100 ч[645]. Из 18 ч командного состава Корниловского полка (до командиров рот), вышедших в 1-й Кубанский поход, за войну погибло 13[646]. В начале штурма Екатеринодара полк имел 1000 штыков и пополнился во время боя 650 ч кубанцев, после штурма полковник Кутепов принял его в составе 67 ч (потери в 1583 ч)[647]. Всего за поход он потерял 2229 ч (теряя в отдельных боях от 6 до 60 ч, в двух наиболее крупных — под Кореновской и переходе через р. Белую — 150 и 200[648]. В первом же бою под Ставрополем полк потерял до 400 ч, к 1 ноября в нем осталось 220 ч, а через несколько дней — 117[649]. За 2-й Кубанский поход полк трижды сменил состав, с начала его до 1. 11. 1918 г. он потерял 2693 ч[650]. С 1 января по 1 мая 1919 г. в 57 боях в Донбассе полк также переменил полностью три состава: при средней численности в 1200 ч убыло 3303 ч, в т. ч. 12 командиров батальонов (2-й батальон потерял 6 и остальные по 3), 63 командира рот (3-я — 9, 9-я — 8, 1-я — 7, 6-я — 6, 8-я,11-я, и 12-я — по 5, 5-я и 10-я — по 4, 2-я и 4-я по3) и 683 офицеров, служивших в качестве рядовых[651]. В Орловско-Кромском сражении 1-й Корниловский полк потерял 750, 2-й — 1560 и 3-й — 646 ч[652]. Около 6. 12 в лесах северо-восточнее Змиева полностью погиб 3-й Корниловский полк и 6-я батарея[653]. В первый день наступления под Ростовом 8 января 1920 г. Запасный Корниловский полк потерял 200 ч[654]. В марте 1920 в ст. Шкуринской был почти полностью уничтожен 4-й Корниловский полк[655]. 17 июня 1920 г. под Б. Токмаком 2-й Корниловский полк потерял убитыми 6 офицеров и 4 солдат и раненными — 51 офицеров и 58 солдат, 16 августа у Верхних Серогоз ранено 23 офицера и 56 солдат (соотношение потерь говорит за себя)[656]. 1-й Корниловский полк 31 июля 1920 в бою за Куркулак потерял 61 офицера и 130 солдат — четверть состава, а общие потери дивизии за время боев у Б. Токмака достигали 2000 ч. В конце августа, после того, как она почти полностью полегла на проволочных заграждениях у Каховки, в 1-м полку осталось 107 ч, во 2-м 120 и в 3-м — 92 человека[657]. 2-й Корниловский полк потерял в бою у Любимовки 111 офицеров и 327 солдат, а всего в Каховской операции за семь основных боев — 804 чел.; вся дивизия — примерно 3200 ч[658]. 26 сентября на Днепре из 1-го батальона 2-го полка было зарублено 68 и пленено 80 ч. Известны точно и общие потери корниловцев (см. табл. 9), из которых явствует, что в их рядах погибло 5347 офицеров и классных чинов[659].