Битва на Калке. 1223 г. - К. А. Аверьянов

2010 г. здесь возникает «Поле славянского мужества», призванное напомнить уроки давней трагедии на Калке, главный из которых заключается в том, что сила славян — в их духовном единстве и братстве, а гордыня и разобщенность всегда вели к поражению. Спустя два года, в мае 2012 г., состоялось торжественное открытие историко-культурного комплекса. Силами казаков рядом с поклонным крестом в память воинов-русичей была поставлена 9-метровая сторожевая деревянная башня-сруб, высажена березовая аллея памяти древнерусских князей. Выстроили площадку-помост для проведения фестивалей, а территорию обнесли валом. Архиепископ Запорожский и Мелитопольский Лука освятил каменный знак, надпись на котором гласит: «Витязям Руси Киевской, богатырям Земли Русской, дружине Алеши Поповича». На очереди были и другие планы. Предполагалось каждое лето проводить международный молодежный казацкий лагерь, где ежегодно тренировались бы украинские, российские и белорусские казачата. Инициаторы надеялись, что комплекс на Калке станет одним из главных объектов не только Запорожского края, но и всей Украины, своего рода духовный центр, значимый для всего обширного русского мира.

В 2014 г. после государственного переворота в Киеве все мероприятия были запрещены украинскими властями. И только в 2022 г. впервые за восемь лет здесь вновь почтили память русских воинов, павших в битве на Калке. Это вызвало ответную реакцию в Киеве. В июле 2022 г. бывший министр инфраструктуры Украины Владимир Омелян заявил, что Украина воюет с Россией 800 лет, с той поры, как состоялась битва на Калке. «Параллели или повторы, — вещал киевский чиновник, — иногда они просто поражают, что в XXI столетии может повторяться то же самое, что происходило столетия или много столетий назад».

Битва на Калке стала прологом почти 300-летнего ордынского ига. Но волей судьбы именно в этих местах, на Калке, спустя полтора столетия потерпел окончательное поражение всесильный темник Мамай, бежавший сюда после Куликовской битвы в надежде собрать новое войско для похода на Русь. Действительно, история повторяется. И об этом не стоит забывать в Киеве.

Приложения

ОСНОВНЫЕ ИСТОЧНИКИ О БИТВЕ

НА КАЛКЕ

Полное собрание русских летописей. Т. III.

Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов. М., 2000. С. 61–63. (Синодальный список)

[С. 61] «В лѣто 6732 […] Том же лѣтѣ, по грѣхомъ нашимъ, придоша языци незнаеми, ихъ же добрѣ никто же не вѣсть, кто суть и отколе изидоша, и что за языкъ ихъ, и котораго племени суть, и что вѣра ихъ; а зовуть я Татары, а инии глаголють Таурмены, а друзии Печенѣзи; инии же глаголють, яко се суть, о них же Мефодии, Патомьскыи епископъ, съвѣдѣтельствуеть, яко си суть ишли ис пустыня Етриевьскыя, суще межи въстокомь и сѣверомъ. Тако бо Мефодии глаголеть, яко скончанию врѣменъ явитися тѣмъ, яже загна Гедеонъ, и поплѣнять всю земьлю от въстокъ до Ефранта и от Тигръ до Поньскаго моря, кромє Ефиопия. Богъ единъ [С. 62] вѣсть, кто суть и отколѣ изидоша; прѣмудрии мужи вѣдять я добрѣ, кто книгы разумѣеть; мы же ихъ не вѣмы, кто суть; нъ сде въписахомъ о нихъ памяти ради рускыхъ князь и бѣды, яже бысть от нихъ имъ. Слышахомъ бо, яко многы страны поплѣниша, Ясы, Обезы, Касогы и Половьчь безбожьныхъ множьство избиша, а инѣхъ загнаша, и тако измроша убиваеми гнѣвомь божиемь и пречистыя его матере; много бо зла створиша ти оканьнии Половчи Русьскои земли, того ради всемилостивыи богъ хотя погубити безбожныя сыны Измаиловы Куманы, яко да отмьстять кръвь крестьяньску, еже и бысть над ними безаконьными. Проидоша бо ти Таурмени всю страну Куманьску и придоша близъ Руси, идеже зоветься валъ Половьчьскы. И прибегоша оканьнии Половчи, избьеныхъ избытъкъ, Котянь с ынѣми князи, а Данилъ Кобяковиць и Гюрги убьена быста, с нимь множьство Половьчь; сь же Котянь бѣ тьсть Мьстиславу Галицьскому. И приде съ поклономь съ князи

Половьцьскыми къ зяти въ Галичь къ Мьстиславу и къ всемъ княземъ русьскымъ, и дары принесе многы: кони и вельблуды и буволы и дѣвкы, и одариша князь русьскыхъ, а рекуче тако: „нашю землю днесь отъяли, а ваша заутро възята будеть“; и възмолися Котянь зяти своему. Мьстислав же поця молитися княземъ русьскымъ, братьи своеи, рекя тако: „оже мы, братье, симъ не поможемъ, тъ си имуть придатися к нимъ, тъ онѣмъ больши будеть сила“. И тако думавъше много о собе, яшася по путь, и поклона дѣля и молбы князь половьчьскыхъ. И начаша вое пристраивати, кожьдо свою власть; и поидоша, съвъкупивъше землю всю Рускую противу Татаромъ, и быша на Днѣпрѣ на Зарубе. Тъгда же увѣдавше Татари, оже идуть русстии князи противу имъ, и прислаша послы, къ русскымъ княземъ: „се слышимъ оже идете противу насъ, послушавше Половьць; а мы вашеи земли не заяхомъ, ни городъ вашихъ, ни селъ вашихъ, ни на васъ придохомъ, нъ придохомъ богомъ пущени на холопы и на конюси свое на поганыя Половче; а вы възмите с нами миръ; аже выбежать къ вамъ, а биите ихъ оттолѣ, а товары емлите к собе: занеже слышахомъ, яко и вамъ много зла створиша; того же дѣля и мы биемъ“. Того же русстии князи не послушаша, нъ послы избиша, а сами поидоша противу имъ; и не дошьдъше Ольшья, и сташа на Днѣпрѣ. И прислаша к нимъ второе послы Татари, рекуще так: „а есте послушали Половьчь, а послы наша есте избили, а идете противу нас, тъ вы поидите; а мы васъ не заяли, да всѣмъ богъ“; и отпустиша прочь послы ихъ. Тъгъда же [С. 63] Мьстислав перебродяся Днѣпрь, прѣиде в 1000 вои на сторожи татарьскыя, и победи я, а прокъ ихъ въбѣже съ воеводою своимь Гемябѣгомь въ курганъ Половьчьскыи, и ту имъ не бы мочи, и погрѣбоша воеводу своего Гемябега жива въ земли, хотяще животъ его ублюсти; и ту и налезоша, испросивъше Половьци у Мьстислава, и убиша и. Слышавъше же то князи русстии, поидоша за Днѣпрь и поидоша вси въкупѣ, по нихъ же идоша 9 днии, и заидоша за Калакъ рѣку, и послаша въ сторожихъ Яруна с Половьци, а сами станомь сташа ту. Тъгда же Ярунъ съступися с ними, хотя битися, и побегоша не успѣвъше ничтоже Половци назадъ, и потъпташа бежаще станы русскыхъ князь, не успѣша бо исполчитися противу имъ; и съмятошася вся, и бысть сѣця зла и люта. Мьстиславъ же, Кыевьскыи князь, видя се зло, не движеся съ мѣста никамо же; сталъ бо бѣ на горѣ надъ рѣкою надъ Калкомъ, бѣ бо мѣсто то камянисто, и ту угоши городъ около себе въ колехъ, и бися с ними из города того по