Сергей Цветков - Князь Рюрик и его время

«Того же лета воеваша Асколд и Дир Полонам и много зла сътвориша».

Интересно, что эта информация подтверждается археологическими данными. Вот что по этому поводу пишет Л.В.Алексеев: «Впервые о путях с севера через Смоленск на запад и юг мы читаем в летописях, относящихся к событиям 860-х годов, когда Аскольд и Дир не решились взять Смоленск, "велик и мног людьми", и якобы сразу двинулись к Киеву. Однако Никоновская летопись по своим источникам добавляет, что Аскольд и Дир "воева полочан и много зла сътвориша". Зло, как удается выяснить благодаря археологии, действительно от Смоленской земли перекинулось к Полоцкой, о чем свидетельствуют четыре зарытых клада IX в. с очень близкими датами младших монет: 1) у д. Кислая Демидовского р-на Смоленской обл. с 600 диргемами, несколькими Сасанидскими драхмами и единственным в нашей стране полубрактеатом с изображением на одной стороне ладьи, на другой — оленя, чеканенным в Хедебю (Дания) около 825 г.; 2) у д. Соболево Дубровенского р-на Витебской обл. (138 целых диргемов, 168 обрезков с младшей монетой 857 г.; 3) д. Лучесы Витебского р-на с младшей монетой 862/863 г. Четвертый клад найден у д. Добрино Лиозненского р-на с младшей монетой 841/842 г. Близкие даты этих кладов заставляют предполагать, что они зарыты были при нападении Аскольда и Дира (863 г.). Воеводы не взяли Смоленска, не взяли, видимо, и Полоцка — там нет кладов монет IX в. Однако они причинили "зло" волости Полоцкой. Где же они прошли? Они двигались по рекам между Днепром и Западной Двиной видимо, через Добрино на север к "городку" на Витьбе, где найдены 2 диргема 786— 908 гг. и 823/824 г. Далее, можно думать, они действительно рассеялись по земле поломан, причиняя "зло"…»[285]. Касаясь Смоленска времен эпохи Рюрика, нам не обойтись без описания знаменитого Гнездовского поселения, известного своими многочисленными курганами. «Этот главнейший памятник кривичей, — как пишет Л.В. Алексеев, — состоял, как мы теперь знаем, из двух городищ, ряда огромных курганных могильников и селища. Главнейшим памятником было так называемое Центральное городище на левом берегу р. Свинки, на мысу, представлявшее в плане неправильную четырехугольную форму с площадкой 115x95 м. С северной и восточной стороны ее ограждал мощный земляной вал высотой до 2,5 м и ров глубиной до 2,5 м». Это городище было укреплено еще в IX веке. Вокруг городища самое крупное курганное захоронение в мире, включающее в себя около 5000 курганных насыпей. Анализ погребений показал, что население Гнездово было полиэтничным. Найдены здесь и единичные скандинавские вещи. «В Гнездово жило в основном оседлое население, которому приходилось заниматься земледелием и ремеслом. На селище изобилуют остатки шлаков, тиглей, литейных форм и, конечно, орудия земледелия. Было развито кузнечное и слесарное дело, ювелирное производство, стеклоделие, керамическое производство и т. д. Ювелиры Гнездова создавали изделия, как думает Т. А. Пушкина, всего вероятнее на местный рынок: спектральный анализ их продукции выявил даже ряд местных особенностей их сплавов — они часто, правда, напоминают скандинавские и прибалтийские сплавы, что, возможно, указывает на единый источник сырья, попадавшего в Гнездово путем торговли… По материалам селища можно говорить и о домашнем производстве. Есть следы рыболовства и т. д. Есть данные о домашнем строительстве, о ткачестве, обработке кости, производстве средств передвижения по воде — ладей. Делали, конечно, и "колы" (для передвижения по земле на волоках). Несомненно, занимались массовой добычей смолы для смоления проезжающих судов. Делали "однодревки"»[286]. Становится понятным, почему Аскольд и Дир не смогли взять столь мощное укрепление, которое к тому же защищало немало воинов. Смоленск возьмет, впоследствии, преемник Рюрика, князь Вещий Олег. Уж больно важную роль играл этот город для развития международной торговли.

Согласно Никоновской летописи в 874 г. «Иде Асколд и Дир на Греки», после чего, так и не взяв Константинополь в следующем году:

«Възратишася Асколд и Дир от Царяграда в мале дружине и бысть в Киеве плачь велий…

Того же лета избита множество печенег Осколд и Дир.

Того же лета избежаша от Рюрика из Новагорода в Киев много новгородских мужей»[287].

Посмотрите, насколько богаче событиями Никоновская летопись относительно Повести временных лет. Первая показывает необыкновенно агрессивную политику Рюрика, вторая ее сглаживает. В первой описаны, вместе с неудачной войной с Константинополем, походы Аскольда и Дира на полочан и печенегов, во второй они полностью отсутствуют, кроме похода на Царьград. В первой описано новгородское восстание и его кровавое подавление, повлекшее побег многих новгородцев в Киев, во второй эти события попросту отсутствуют. Видимо, автор (или редактор, коим был Изяслав, сын Владимира Мономаха) не хотел представлять основоположника своей династии эдаким зверем. И тогда историю переписывали, как это делают и сейчас.

С Аскольдом и Диром вообще много непонятного. Знаменитый исследователь русских летописей А.А. Шахматов не считал их варягами, пришедшими вместе с Рюриком, а потомками основателя киевской династии Кия и даже последними ее представителями, павшими от руки Вещего Олега. В самой Повести временных лет они названы боярами Рюрика, но «не племени его». Не исключено, что это может говорить как раз о том, что Аскольд и Дир не были варягами, пришедшими с Рюриком. Они могли быть вождями киевлян, пришедшими к Рюрику для установления союзнических отношений. Автор Повести временных лет мог желаемое выдать за действительное — назвать боярами Рюрика реальных правителей Киева.

Польский историк Ян Длугош (ум. 1480 г.), видимо хорошо знавший русские источники писал:

«После смерти Кия, Щека и Хорива, наследуя по прямой линии, их сыновья и племянники много лет господствовали у русских, пока наследование не перешло к двум родным братьям Аскольду и Диру»[288].

Многие исследователи, начиная с Шахматова и кончая Рыбаковым, считали этих князей не варяжскими ставленниками Рюрика, а «последними звеньями династической цепи Киевичей». Интересно, что Аскольда византийский император Василий I (867—886) называл «прегордым каганом северных скифов», а титул кагана был в византийской иерархии приравненным к титулу императора[289].

Так что, вполне возможно, что Аскольд и Дир не имели к Рюрику прямого отношения, иначе, зачем бы князь Олег стал их убивать? Будь они варягами, то признали бы князя Игоря, сына Рюрика, законного, с точки зрения варягов правителя. Из всего вышесказанного понятно также, какую стратегически важную роль играл сам Киев, контролировавший путь «из варяг в греки». Что же он представлял из себя во времена Рюрика, Аскольда и Дира?

По данным археологии, около пятисотого года строится первое городище на месте современного Киева. Вот как это отражено в Повести временных лет:

«И быша 3 брата: единому имя — Кый, а другому Щек, а третиему Хориву а сестра их Лыбедъ. И сидяше Кый на горе, идеже ныне увоз Боричев, а Щек седяше на горе, идеже ныне зоветъся Щековица, а Хорив на третией горе, от него же прозъвася Хоревица.

И сътвориша градък въ имя брата своего старейшаго и нарекоша имя ему — Кыев. И бяша около града лес и бор велик и бяху ловяще зверь. И бяху мужи мудри и съмысльни и нарицахусе Поляне. От них же суть поляне Кыеве и до сего дьне»[290] (рис. 77).

Так начинается сказание об основании Киева традиционно для европейской мифологии тремя братьями в Повести временных лет. Из нее же мы узнаем, что Кий вполне мирно посещал Константинополь и даже встречался с Цезарем.

«Но се Кый къняжаше в роде своемъ и приходившю ему к цесарю, которого не съвемы, но тъкмо о семь вемы, якоже съказають, яко велику честь принял есть от цесаря, при котором приходив цесари. Идущю же ему вспять, приде кДунаеви и възлюби место и сруби градък мал и хотяше сести сродъм своим и не дата ему ту близь живущий. Еже и доныне наренютъ дунайти "городище Киевецъ". Кыеви же пришедъшю в свой град Кыев, ту живот свой съконъча; и брата его Щек и Хорив и сестра их Лыбедь ту съконьнашася. И по сих братьях держати no-чаша род их княженъе в Полях»[291].

Интересно, что существует армянский вариант легенды об основании Киева у Зенобы Глака (VII—VIII вв.) тремя братьями, происходящими от богов Деметра и Гисанея.

«Куар построил город Куары и назван он был Куарами по его имени. А Мелтей построил на поле том свой город и назвал его по имени Мелтей. А Хореан построил свой город в области Палуни и назвал его по имени Хореан… И по прошествии времени, посоветовавшись, Куар и Мелтей и Хореан поднялись на гору Каркея и нашли там прекрасное место с благорастворением воздуха, так как были там простор для охоты и прохлада, а также обилие травы и деревьев. И построили они там селение и поставили двух идолов: одного по имени Гисанея, другого по имени Деметра»[292].