От Пия IX до Павла VI - Михаил Маркович Шейнман

class="p1">Первостепенную роль в кризисе религии и церкви играет революционная практика миллионов людей. Огромное влияние на умы людей в капиталистических и развивающихся странах оказывают успехи стран социалистического содружества. Классовая борьба рабочих капиталистических стран и национально-освободительное движение народов проясняют сознание людей, раскрывают истинную сущность буржуазного общества и всех тех институтов, на которые империализм опирается, в частности церковной организации.

Церковные иерархи и богословы ищут выход из кризиса. Они стараются укрепить позиции религии, лучше приспособить ее к современности. Для этой цели и был созван Ватиканский собор.

В конце XIX в. Лев XIII преподнес католическому миру новую социальную доктрину, приспособленную к условиям капитализма и империализма. Однако никакого «обновления» в области вероучения и культа ни Лев XIII, ни его преемники не допускали. Попытки модернистов сделать что-либо в этой области решительно пресекались. Современные «обновители» церкви остаются приверженцами основных положений социальной доктрины Льва XIII, буржуазной по существу, хотя и вносят в нее поправки в соответствии с новыми условиями;

Но мир со времени Льва XIII коренным образом изменился. Огромной силой стал социализм. Его поддерживают и ему симпатизируют и многие католики. Лояльную позицию по отношению к социалистическому строю занимает теперь церковь социалистических стран. Однако в социальной программе католической церкви социализм отвергается, а антикоммунизм еще остается одним из мотивов общественно-политической деятельности Ватикана и многих католических иерархов буржуазных стран. В одних странах, например в ФРГ и США, антикоммунизм церковных иерархов ничем не маскируется, в других — борьба церкви с коммунизмом ведется под видом борьбы против «атеизма»[132].

Правда, Ватикан вынужден считаться с тем, что социализм стал мировой системой. В решении собора говорится, что церковь не связывает себя ни с одной экономической системой. Если можно считать это косвенным признанием допустимости для католиков сотрудничать с миром социализма, то нельзя не отметить, что во всех декларациях церкви нет ни слова осуждения капитализма, империализма и колониализма; зато в этих документах постоянно освящается частная собственность — основа капитализма.

В одном Ватикан и собор пошли навстречу требованиям времени, требованиям народов — в вопросах защиты мира. Начало такому подходу к проблеме войны и мира было положено папой Иоанном XXIII. Этой же линии в основном придерживался и его преемник Павел VI. Позиция Ватикана в защиту мира является положительным фактом. Сама церковь, и папство в особенности, выиграли в глазах общественного мнения, выступая за мир, против опасности новой мировой войны, за дружбу между народами.

На соборе в Ватикане много говорилось о необходимости демократизировать церковную жизнь и возвратиться «к простому строю раннехристианской церкви». Эти требования все чаще встречаются на страницах церковных журналов. Так, католический журнал «Ворт унд Вархайт» писал, что до недавнего времени церковь была связана с сословно-патриархально-монархическими порядками. Поскольку в современном обществе сословного порядка больше нет, церковное обновление, как пишет журнал, должно это учитывать[133].

Старый клерикализм, писал венский католический еженедельник «Ди Фурхе», внушал христианам, что они — только послушное орудие церкви; в наше время должен быть положен конец двухклассовому делению в церкви, не может быть и речи о том, чтобы миряне были инструментом в руках иерархии[134].

Больше внимания уделяется сторонниками церковной реформы установлению нового отношения религии и церкви к науке. При этом они нередко признают, что в прошлом церковь допускала «ошибки» в этой области.

Большие разногласия вызвал в католической и некатолической печати за последние годы вопрос об отношении к научному наследию известного французского исследователя Тейара де Шардена.

Тейар де Шарден родился во Франции в 1881 г., учился в иезуитском колледже, 18 лет вступил в иезуитский орден и в 1911 г. был посвящен в сан священника. Одновременно с занятиями теологией и философией де Шарден работал как палеонтолог и геолог в Китае, Северной и Центральной Азии, на Яве, в Бирме, Южной Африке, был профессором высших католических учебных заведений, крупным ученым-исследователем. Церковь его преследовала. Иезуитский орден не разрешил ему работать во Франции, и он должен был последние годы жить в США, где и умер в 1955 г.

Тейар де Шарден — автор более 150 научных работ. Однако при его жизни они не были опубликованы, так как церковные власти этого не разрешали. Церковь преследует его и после смерти. 30 июня 1962 г. было обнародовано распоряжение Священной канцелярии (инквизиции) Ватикана, предписывающее епископам, руководителям католических семинарий и ректорам университетов «оберегать» молодых людей от опасностей, содержащихся в творениях Шардена. До этого в 1958 г. инквизиция распорядилась изъять сочинения Шардена из библиотек духовных семинарий, а церковные власти Рима запретили католическим магазинам продавать его книги. По определению конгрегации по вопросам вероучения, работы Шардена в теологическом отношении «двусмысленны и содержат крупные ошибки». Как крупный ученый он понимал несостоятельность церковной картины мира и развивал пантеистические взгляды по этому вопросу. Но как религиозный человек и священник, он оставался на позициях теологии. Тейар де Шарден старался соединить науку с религией. Он считал, что «истины откровения» не расходятся с наукой, и хотел создать синтез эволюционной теории и христианства. Между библейским учением о творении и эволюционной теорией, считал Шарден, нет противоречий, так как дело веры нельзя обосновать научно. Он видел в истории окружающего мира линию поступательного развития, продолжавшегося миллиарды лет, и считал, что развитие жизни на протяжении миллионов лет нашло свое завершение в человеке. Так, развивая научные идеи, Тейар де Шарден старался соединить их с теологией. Официальная церковь признала это ошибочным.

Поскольку он перебрасывал мост от религии к науке и пытался объединить одно с другим, его взгляды привлекли сторонников «обновления». Инквизиция запретила произведения Шардена, однако католические деятели участвуют в издании его сочинений. Известный французский теолог Анри де Любак писал, что в его лице католическая церковь «имела сына, в каком наш век нуждается».

Борьба в церковных верхах вокруг Тейара де Шардена — одно из свидетельств кризиса религии.

Сторонники церковной реформы считают, что церковь должна отказаться от традиционного недоверия к науке и вступить в диалог с учеными. «Эксперты и специалисты в области естествознания, — заявил в октябре 1964 г. на соборе в Ватикане епископ Отто Шпюльбек, — находятся в большом затруднении, когда они говорят с нами об их проблемах, так как мы применяем устаревший язык прошедших времен, который чужд и не подходит для их мира, чтобы не сказать фальшив для тех проблем, которые эти люди должны решать».

Еще более остро, чем вопрос о диалоге с наукой, встал перед церковью вопрос о диалоге с людьми, стоящими вне церкви, и в первую очередь с марксистами. Многие представители церкви пришли или приходят к выводу, что нужен диалог с марксистами на основе равноправия