Павел Щёголев - Падение царского режима. Том 2

Председатель (обращаясь к Протопопову). — Сейчас у нас только один вопрос к вам. В ближайшем будущем мы зададим вам несколько вопросов, потому что здесь есть несколько новых обстоятельств, которые требуют ваших объяснений. Но сегодня один вопрос. Вы, может быть, не будете отрицать того, что в некоторых ваших сношениях там вы носили имя генерала Калинина?

Протопопов. — Калинина — да, но не генерала. Это было не в сношениях, а это прозвище было мне дано в Царском.

Председатель. — Кем?

Протопопов. — Затрудняюсь сказать, но думаю, что так меня прозвал Распутин.

Председатель. — Но вы говорите — в Царском. Распутин, хотя и имел отношение к Царскому, жил в Петрограде.

Протопопов. — Совершенно верно. Кто же мог меня звать Калининым? Это именно там, то-есть у Распутина, у Вырубовой или в придворных кругах.

Председатель. — Значит, и у Воейкова?

Протопопов. — У Воейкова? Не думаю. Может быть.

Председатель. — Зачем нужно было вашим знакомым или лицам, встречающимся с вами при дворе, называть вас не Александром Дмитриевичем, а генералом Калининым?

Протопопов. — Нет, господин председатель, генералом не называли, а просто Калининым. Это обычай такой был там: многих называли там тем или другим прозвищем.

Председатель. — Где? В Царском или у Распутина был этот обычай?

Протопопов. — Распутин ведь только являлся туда. Ну, быть может, и те, и другие прозвища выдумывал. Это он делал часто, а потом так и приклеивалось к человеку.

Председатель. — Вы не припомните, когда вас назвали этим именем?

Протопопов. — Решительно не знаю. Я узнал об этом только в самое последнее время.

Председатель. — Откуда вы это узнали?

Протопопов. — Не помню. Меня все так называли. Я это наверное знаю.

Председатель. — Вы говорите, что обычай таков был. Но каковы корни, каково происхождение этого обычая?

Протопопов. — Цели я не понимаю, не знаю, но обыкновенно так это делалось.

Председатель. — То-есть как обыкновенно?

Протопопов. — Так в разговоре называли.

Председатель. — В разговоре кого и с кем?

Протопопов. — И очень высоко даже.

Председатель. — То-есть?

Протопопов. — Я думаю, цари.

Председатель. — То-есть государь и бывшая государыня называли вас Калининым?

Протопопов. — Да.

Председатель. — Александр Дмитриевич, ведь дача прозвищ это также обычай тайных кружков. Это бывает принято в кругу людей, которые желают скрыть свои отношения.

Протопопов. — Тут, я думаю, не было такой цели. Нет, нет, думаю, нет.

Председатель. — Какая же другая цель могла быть?

Протопопов. — Мне кажется, просто такое остроумие, что-то такое в этом роде, шутка.

Председатель. — Но вы допускаете, что это прозвище дано было вам Распутиным?

Протопопов. — Да ведь Распутин всех постоянно называл, не меня одного.

Председатель. — Например?

Протопопов. — Я помню слово «Маленький», которое я слышал по отношению к одному из больших людей, к Юсупову.

Председатель. — К какому Юсупову, сыну, Феликсу?

Протопопов. — Они оба Феликсы.

Смиттен. — Сыну бывшего московского градоначальника?[*]

Протопопов. — Да. А потом, я не припомню сейчас, но постоянно были прозвища. Например, «Хвост» — Хвостов.

Председатель. — Какой Хвостов? Алексей Николаевич?

Протопопов. — Да, Алексей Николаевич.

Председатель. — Ну, а Штюрмера не называл ли он «Стариком»?

Протопопов. — Не помню прозвища, но оно было.

Председатель. — А Белецкого?

Протопопов. — Тоже было, не помню, какое. Но ведь наверху его не знали.

Председатель. — Но Распутин его хорошо знал?

Протопопов. — Да.

Иванов. — С какого момента вы получили это прозвище? С момента назначения министром?

Протопопов. — Не знаю.

Иванов. — И по телефону вас так называли?

Протопопов. — Кто? Никогда.

Иванов. — Распутин.

Протопопов. — Распутин ни единого раза не звонил.

Иванов. — А вы к Распутину звонили?

Протопопов. — Нет, не звонил ни единого раза.

Иванов. — Вырубовой вы называли себя своей фамилией?

Протопопов. — Конечно. Ведь это была приклейка какая-то к человеку, прозвище…

Иванов. — Так что вы всегда под своей фамилией звонили по телефону Вырубовой?

Протопопов. — Всегда.

Председатель. — Когда вы узнали, что и при дворе, очень высоко, как вы говорите, и у Распутина существовал обычай давать прозвища?

Протопопов. — Я не могу сказать, чтобы это было у Распутина, потому что я в кружке Распутина не бывал. Как я вам сказал первый раз, я Распутина видел раз 15–16. Я долго думал, и положительно это так и есть. Вообще моя близость к Распутину в значительной мере преувеличена.

Председатель. — Вы это говорили уже. Но не можете ли вы припомнить, при каких обстоятельствах вам была дана кличка «Калинин»? И когда вы узнали, что вообще существует обычай давать клички?

Протопопов. — Это постепенно так вышло. Постепенно я увидел, что дают разные клички.

Председатель. — Увидели при встречах с кем?

Протопопов. — То с одним, то с другим.

Председатель. — То-есть с кем? С членами государственной думы?

Протопопов. — Нет.

Председатель. — Александр Дмитриевич, отвечайте же прямо. При встречах с кем, у кого?

Протопопов. — У Вырубовой. Сестра была в лазарете старшая.

Председатель. — В каком лазарете?

Протопопов. — В Царском.

Смиттен. — Сестра Воскобойникова?

Протопопов. — Да. Она мне сказала, что есть несколько кличек.

Председатель. — А при встречах с бывшей императрицей?

Протопопов. — Императрица меня звала Калининым. Это факт, я это знаю.

Председатель. — Почему вы знаете?

Протопопов. — Потому что она сама, улыбаясь, мне говорила.

Председатель. — Постарайтесь припомнить, в какой связи.

Протопопов. — Вырубова в записках называла меня Калининым.

Председатель. — В какой связи императрица вам сказала, улыбаясь, что вы носите кличку Калинина?

Протопопов. — Я не припомню, но я знаю, что она называла меня Калининым.

Иванов. — А у Вырубовой какая была кличка?

Протопопов. — Я хочу сказать — Аня, но не знаю, Аня или нет.

Иванов. — А дети Распутина как вас называли?

Протопопов. — Я у них никогда не бывал.

Председатель. — А у самой императрицы была какая-нибудь кличка?

Протопопов. — Ее называл Распутин мамой, это знали и другие лица. Точно так же, как государя — папой.

Председатель. — А кто назывался Саной?

Протопопов. — Сана? Не знаю.

Председатель. — Будем считать, что этот вопрос выяснен.

Протопопов. — Господин председатель, может быть, вы мне разрешите сказать по прошлому вопросу?

Председатель. — По какому вопросу?

Протопопов. — О Перрене.

Председатель. — Это то, что есть в вашем прошении?

Протопопов. — Я сегодня стал писать другое прошение.

Председатель. — Я получил одно прошение, где вы говорите о Перрене; затем, что вы сделали?

Протопопов. — Я подписал приказ по корпусу жандармов. Это верно. А кроме того я припомнил, что в день, кажется 25-го или 26-го… в день, когда, я 27-го пошел в государственную думу, а это было накануне… Было уже очень большое движение, революция была в разгаре… И вот мне, в Мариинский дворец, позвонил Балк и говорит, что он думает с частью конных городовых, которые остались, пробиться в Царское Село. Буквально он мне сказал — «пробиться».

Председатель. — Это было какого числа?

Протопопов. — Кажется, 26-го. Это было в то время, когда мы были в Мариинском дворце.

Иванов. — В тот день, когда вы ночевали в государственном контроле?