Корея. Власть, идеология, культура - Константин Валерианович Асмолов

плодами сами, и с тем, что со временем энтузиазма поубавилось. В результате стратегическая инициатива перешла к оппозиции, и теперь в роли главного обвинителя стала выступать она. По данным Генеральной прокуратуры, количество подозреваемых в должностных преступлениях в 2002 г. составило 150 человек, из которых 79 относились к ближайшему окружению Ким Дэ Чжуна. За решеткой оказались второй и третий сыновья Ким Дэ Чжуна (Ким Хон Оп и Ким Хон Голь), его племянник Ли Хён Тхэк, пресс-секретарь президента Пак Чжу Нён, генеральный прокурор Син Сын Нам и несколько близких к президенту людей (в основном из Тонгё), в том числе руководитель научно-исследовательского Фонда за мир в АТР, основанного Ким Дэ Чжуном и носящего его имя.

Насколько правомерны были эти обвинения, ясно не всегда, хотя если сравнить «дела» сыновей Ким Дэ Чжуна и сына Ким Ён Сама, то можно заметить, что, невзирая на примерно одинаковый уровень шума вокруг них, в случае с детьми последнего президента прямые доказательства коррупции слабее, а логическая связь между подарками и действиями просматривается меньше. Тем не менее президент принес извинения и под этим соусом сначала вышел из руководства правящей партии, а потом – и вовсе оставил ее.

Чем объяснить такой политический успех этого компромата? Возможно, дело в том, что на фоне сформировавшегося образа Ким Дэ Чжуна и развернутой им в первый период своего правления тотальной борьбы с коррупцией любая соринка в его собственном глазу кажется окружающим бревном.

Интересно, что сторонники Ким Дэ Чжуна пытались обратить негатив в позитив, обращая внимание на то, что такая атмосфера критики правящего режима стала возможной благодаря действиям нынешней партии власти по развитию гласности, демократизации и глобализации. Дескать, даже сын президента подсуден, и мы не боимся об этом говорить.

Антикоррупционные действия в правление Но Му Хёна

В области борьбы с коррупцией острие атаки новой власти оказалось направлено не столько на традиционную оппозицию в лице «Ханнара», сколько на старую гвардию Ким Дэ Чжуна. Хороший пример – процесс Пак Чи Вона. Бывший руководитель администрации Ким Дэ Чжуна обвинялся в том, что вымогал у компании «Хёндэ» 15 млрд вон, которые затем по ее каналам были направлены в КНДР в качестве тайной оплаты за проведение Пхеньянского саммита 2000 г.

Этот процесс был начат еще в правление Ким Дэ Чжуна представителями оппозиции, которые рассчитывали на то, что «дело о купленном саммите» сыграет свою роль в «потоплении» его кандидата на президентских выборах. Но Му Хён не стал помогать бывшим соратникам и смог убить двух зайцев: с одной стороны, он избавился от внутрипартийной оппозиции, с другой – кинул кость своим противникам, сыграв роль честного и объективного президента, для которого справедливость важнее личных пристрастий. И хотя, с точки зрения адвокатов, обвинение было построено на косвенных уликах и показаниях ненадежных свидетелей, Пак был приговорен к 12 годам лишения свободы: мягкий приговор был невозможен, поскольку подсудимый не проявил признаков раскаяния и отрицал свою вину.

Оппозиция, однако, не сидела сложа руки, и нам стоит отметить кризис осени 2002 – зимы 2003-го г., связанный с попыткой оппозиции утопить Но Му Хёна, обвинив в коррупции двух его помощников (получение незаконных финансовых пожертвований от деловых кругов на сумму 1,1 млрд вон). Но Му Хён занервничал, но затем заявил, что уйдет в отставку в случае, если незаконные пожертвования его предвыборному штабу превысят 10 % от суммы, которую таким же образом получили его оппоненты.

С точки зрения корейской внутренней политики это был достаточно смелый ход, однако на тот момент администрация Но еще не обросла необходимыми контактами в бизнесе, и когда оказалось, что оппозиция брала гораздо больше, ее тогдашний лидер Ли Хве Чжан был вынужден уйти из большой политики.

В этом контексте стоит поговорить и о судьбе самого Но Му Хёна, когда против него, уже экс-президента, тоже возбудили уголовное дело по подозрению в коррупции. Вначале 4 декабря 2008 г. по обвинению в получении трехмиллионной взятки был посажен его брат, а 7 апреля 2009 г. – его экс-секретарь Чон Сан Мун. 1 мая 2009 г. экс-президента допрашивали 13 часов по подозрению в получении взяток на сумму в шесть миллионов долларов от различных бизнесменов в обмен на лоббирование их интересов во время своего президентства в 2003–2008 гг., и Но Му Хён признал, что и впрямь принимал миллионы, но это была обычная инвестиция в их семейный бизнес. Однако оправдаться не получилось, более того, выходило, что Но и его семья занимались как раз тем типом лоббирования, которое так часто и патетически критиковал, тем более что взяткодатель был его старым другом и спонсором его политической кампании.

Чем больше человек рядится в тогу поборника морали, тем болезненнее аудитория воспринимает его разоблачени – антикоррупционный процесс против Но Му Хёна немедленно превратился бы в процесс против всего левого движения, против всего того, что он олицетворял, будучи президентом, после чего 24 мая 2009 г. Но Му Хён покончил с собой, бросившись со скалы.

Утверждается, что к моменту смерти Но Му Хёна прокуратура уже решала вопрос о получении ордера на его арест, но дело было закрыто, а среди своих приверженцев Но получил репутацию мученика, погибшего за идеалы. Также распространялось мнение, что самоубийство произошло в результате психологического давления со стороны следственных органов, о чем написали в новостях даже северокорейцы.

Борьба с коррупцией при Ли Мён Баке и Пак Кын Хе

Ли Мён Бак, который среди президентов Кореи имеет статус самого богатого, фактически развалил органы борьбы с коррупцией, реорганизовав и ликвидировав их как самостоятельную структуру, соединив с инстанцией, борющейся за права человека. Хотя во время предвыборной гонки он стал мишенью очередного коррупционного дела, связанного с компанией ВВК[47], доказательств для того, чтобы снять его с президентской гонки, не хватило.

Зато его старший брат Ли Сан Дык, которого называли «правой рукой президента», был арестован еще летом 2012 г. за взятки в общей сумме около 525 тыс. долларов от президента сберегательного банка «Соломон» и главы банка «Мирэ» за содействие в уклонении этих двух банков от финансового аудита. Кроме того, он подозревался в получении взятки в размере более 100 тыс. долларов от руководства промышленной группы «Колон», которую ранее возглавлял. В конце апреля того же года за получение взяток от банка в обмен на покровительство к двум годам тюрьмы и штрафу был приговорен двоюродный брат супруги президента Ким Чжэ Хон.

В целом президентство Ли запомнилось множеством амбициозных экономических проектов, которые по своим социальным и экологическим последствиям напоминали советский «поворот северных рек». При этом основными выгодоприобретателями оказывались