Олег Козинкин - Почему не расстреляли Жукова? В защиту Маршала Победы

Вопрос: А что Гитлер говорил на ваших с ним встречах? Пожалуйста, начните обсуждение со стадии планирования нападения.

Ответ: Он вновь подчеркивал ненадежность политики России, которая никогда не будет мириться с сильной Германией. Далее, Гитлер говорил о необузданной экспансии русской политики, которая стала для него очевидной на встречах с Молотовым. В-третьих, он также дал понять, что оказался в затруднительном положении после того, как Запад не прекратил военных действий. Он неоднократно подчеркивал это. Он не мог бы допустить, чтобы русские сами определили точный момент начала неизбежной конфронтации Германии с Россией, потому что иначе эта конфронтация могла бы начаться в тот момент, когда военные действия на Западе снова активизировались, а эту ситуацию, ситуацию войны на два фронта, он должен был избегать любой ценой.

Вопрос: Отмечал ли Гитлер — мы все еще говорим о ваших с ним первых двух обсуждениях, что Россия готова к войне и будет нападать?

Ответ: Да. Продолжающееся численное превосходство русских войск было также упомянуто в связи с обеспокоенностью по поводу политической позиции русских.

Вопрос: Сколько сил русские сосредоточили за эти несколько месяцев, по-вашему?

Ответ: С точки зрения цифр, угроза, которую представляло собой сосредоточение русских войск на нашей восточной границе, не вызывает сомнений.

Вопрос: Могли бы русские атаковать в любое время?

Ответ: Да.

Вопрос: Могу ли я сделать вывод, что вы лично считали угрозу серьезной; вы ранее сообщали о заявлениях Гитлера по этому поводу.

Ответ: Я описал соотношение сил. Это была, — говоря в военном смысле. — скрытая постоянная угроза. ее острый характер, конечно, определялся политическими факторами. Картину не меняет и тот важный факт, что наши войска после прекращения военных действий во Франции зимой 1940/41 начали переброску на Восток. Мы всегда были против того, чтобы оставаться в столь значительном меньшинстве против русских.

Вопрос. Я вернусь позже к этим переброскам. Какова была ситуация в связи с балансом сил в начале 1941 года?

Ответ: В моих записях, сделанных в марте этого года, ситуация с военной точки зрения названа «опасной». Баланс был достигнут только в апреле 1941 в ходе нарастающего развертывания немецких войск».

Ну что ж, тут можно заглянуть и в дневник Гальдера за март 1941 года и сравнить, есть ли там подобные записи и называл ли он сам в марте 41-го ситуацию «опасной». Или немного приукрасил это на допросе в 1948 году, когда он и другие генералы пытались обелить себя. Эти дневники сами по себе интереснейший исторический материал, и поэтому стоит привести как можно больше записей из него. Тем более что сам Гальдер и расскажет, насколько они опасались нанесения СССР превентивного удара по Германии.

За 3 марта 1941 года:

«Этцдорф:

а. Результаты нашего сообщения русскому правительству

о вступлении немецких войск в Болгарию. Изложены причины. Русские явно озабочены этим. Молотов вручил немецкому послу письменное заявление примерно следующего содержания:

1. События развернулись не так, как предлагали русские. Заслуживает сожаления, что в ответ на предложение русских от 25 ноября 1940 года, которое германское правительство считало приемлемым, последнее избрало путь нарушения интересов безопасности России. Вступление немецких войск в Болгарию не соответствует точке зрения русских на их зону безопасности, в которую входит и эта страна (927. Советское правительство 3 марта 1941 года в последний раз попыталось предотвратить превращение Болгарии в сателлита Третьего рейха. В своем ответе Советскому Союзу царское правительство Болгарии пыталось охарактеризовать свой шаг как не нарушающий дружественных отношений между Болгарией и СССР. — Прим. ред.)[59].

2. Имперское правительство не может рассчитывать на поддержку со стороны России его действий в Болгарии (под этим, конечно, понимается дипломатическая поддержка)».

За 7 марта:

«4-й обер-квартирмейстер и начальники отделов иностранных армий Востока и Запада: Доклады об обстановке. В Англии — ничего существенно нового. В России картина группировки войск несколько прояснилась».

За 8 марта:

«Хойзингер: 3. Сосредоточение и развертывание русских войск на фронте и в глубине».

За 10 марта:

«Хойзингер:

а. Текущие вопросы.

<…>

г. Своевременно и в достаточном объеме начать окопные работы на русской границе. Усилить пропагандистскую работу в тыловых частях (949. Это были дезинформационные мероприятия, рассчитанные на введение в заблуждение советского командования. — Прим. нем. изд.)».

За 11 марта:

«Утреннее совещание: Имеются сведения о переброске русских войск из Московского военного округа в Смоленск и Минск. Сведения о новых дорогах в России. Дорожная сеть в России, видимо, лучше, чем мы до сих пор предполагали».

А вот за 13 марта очень интересная запись о торговых отношениях с СССР в эти месяцы — это о том, как СССР тупо «дарил» Гитлеру сырье и продовольствие и гнал «эшелоны с зерном даже в ночь на 22 июня»:

«Вагнер (генерал-квартирмейстер):

а. В министерстве экономики состоялось совещание: Русские начинают становиться скупыми. Нефть поступает лишь небольшими порциями, за зерно затребовано 40 % надбавки в цене. Мы прекращаем поставки угля и задерживаем поставку крейсера («Лютцов»). Румынское производство полностью в наших руках. Годовое производство нефти должно увеличиться с 1,5 до 5,9 млн тонн.

б. Горючее. Авиационного бензина имеется в достаточном количестве на один год (в прошлом году нам было выделено 200 тыс. тонн). С автобензином и дизельным топливом очень туго.

Без русских поставок мы сможем на имеющихся запасах в случае крупного наступления прожить два-два с половиной месяца, после чего должны будем базироваться на наше собственное производство и на Румынию…»

За 14 марта:

«4. Операция «Барбаросса». Отправлено 2500 поездов с войсками 1-го эшелона.

<…>

Работники оперативного отдела (Хойзингер, Грольман, Гелен): Доклад об оперативных планах, разработанных штабами армий по операции «Барбаросса»:

12-я армия: Изолированное наступление одной дивизии на левом фланге в направлении Черновиц неверно. Необходимо задействовать на левом фланге (четыре) румынские горные бригады.

17-я армия: Венгерские и словацкие части должны быть отмобилизованы за два дня до начала операции и подтянуты к фронту. На участке фронта между Тарнувом и Карпатами следует произвести демонстрацию (охранная дивизия и т. д.).

6-я армия: В целом я согласен с идеей массированного использования сил, но левый фланг следует нацелить несколько севернее (Ковель).

4-я армия: Все еще несколько ослабляет в отношении пехоты свою южную группировку и слишком близко располагает центральную группировку к Белостоку. В остальном согласен.

9-я армия: Наступление на Ломжу — бесполезная трата сил. На северном фланге еще не обеспечено взаимодействие с 3-й танковой группой. Здесь между командованием танковой группы и армии еще не достигнута согласованность. Очевидно, командование армии не может договориться с командующим танковой группой и не хочет подчинять ему пехотные соединения.

18-я армия: Наши возражения учтены лишь в незначительной степени. И здесь вопрос о взаимодействии танковой группы Гепнера и пехотных корпусов требует дальнейшего урегулирования в духе наших требований.

16-я армия: Все еще очень широкий фронт; Необходимо усилить ее, по крайней мере, путем подтягивания резервов.

4-й обер-квартирмейстер и начальники отделов иностранных армий Востока и Запада: Доклад об обстановке:

<…>

Россия: Имеются данные о мобилизации четырех возростов (речь идет только о пополнении соединений, так как специалисты уже находятся на службе). Отмечено подтягивание войск к границе в Прибалтике. Имеются сведения о перебросках войск из района Москвы через Минск к границе…»