Холокост и православная церковь - Михаил Витальевич Шкаровский

партизан и помогал им, арестован, вывезен в с. Страцин, где после пыток убит. Другой русский эмигрант, игумен Вениамин, настоятель монастыря Св. Наума Охридской епархии, в 1942 г. был убит по дороге из Пресны в с. Трпейца, вблизи г. Охрида, вероятно, сотрудничавшими с итальянскими оккупантами албанскими националистами323. В целом же положение эмигрантов из России в период оккупации Македонии было очень сложным. Современный македонский историк А. Стерьов-ский писал, что русские считались «врагами Рейха и Болгарии». Их положение было сходным с положением евреев: ограничение в передвижении, отсутствие продовольственных, промтоварных карточек и т. д.324

Особо следует остановиться на деятельности архиереев, управлявших Берлинской и Германской епархией Русской Православной Церкви за границей — до 1938 г. архиепископа Тихона (Лященко)325и в 1938–1945 гг. архиепископа (с 1942 г. митрополита) Серафима (Ляде)326. Первый из них до 1937 г. имел своим секретарем и адвокатом Н.Н. Масальского, высланного в конце концов из Германии за частично еврейское происхождение. Причем архиепископ Тихон всячески старался оставить Масальского при себе до последней возможности. В автобиографической книге полковника К. Кро-миади сообщается, что, стараясь помочь евреям, «архиепископ Берлинский и Германский Тихон приходивших к нему с просьбой русских евреев крестил и выдавал им свидетельства о крещении. К сожалению, это им не помогло и гестапо потребовало от Синода убрать Тихона из Германии. В результате архиепископ Тихон был отозван в Сремские Карловцы, а его ближайшие сотрудники были репрессированы… В. Левашов был посажен в тюрьму, граф А. Воронцов-Дашков предупрежден, что если не успокоится, то будет выслан из страны, а у К. К[ромиади], представителя от германской епархии на заграничный собор в Сремских Карловцах, Гестапо отобрало документы с запретом покидать страну и с угрозой быть арестованным»327. Правда, это сообщение не совсем точно. Существовал целый комплекс различных причин отставки архиепископа, и сведений о репрессиях его «ближайших сотрудников» в архивах обнаружить не удалось.

Сменивший Владыку Тихона митрополит Серафим (Ляде) благожелательно относился к евлогианам, зачастую спасая их от репрессий гестапо. 28 июля 1938 г. должно было состояться его первое совместное богослужение в Берлине с евлогианскими священнослужителями, в частности с архимандритом Иоанном (Шаховским). Накануне к Владыке Серафиму и в гестапо поступило анонимное письмо с требованием «защитить нашу Церковь от вторжения в нее иудо-масонских сил, старающихся замаскировать себя путем совместного служения с нашим духовенством». Но богослужение все-таки состоялось, что явилось одной из причин, спасшей архимандрита Иоанна от высылки328.

Еще более характерно дело евлогианского архиепископа Брюссельского и Бельгийского Александра (Немоловского). В 1938–1940 гг. он неоднократно в своих проповедях и обращениях к пастве резко осуждал деятельность нацистов. Например, 31 июля 1938 г. в своей проповеди говорил: «Нам посланы страшные испытания… В Германии жестокий варвар Гитлер уничтожает Христианскую веру, одновременно насаждая язычество. Мы молим Бога, чтобы он спас эту страну от этого ужасного человека, так как там еще хуже, чем в советской России». В других выступлениях Владыки осуждалась также и расовая теория Гитлера. После оккупации Бельгии архиепископ был 4 ноября 1940 г. арестован гестапо. С укрепленной на груди табличкой с надписью «Враг № 2» он оказался перевезен в тюрьму Аахена, а затем Берлина. Митрополит Серафим (Ляде) сумел вызволить Владыку Александра из заключения, взяв его на поруки и поселив при русском храме в Тегеле, где последний оставался до конца войны329.

В то же время митрополит Серафим в своей официальной переписке с ведомствами Третьего рейха иногда использовал антисемитскую риторику, хотя не одобрял нацистскую политику и не разделял ее целей. В частности, в октябре 1940 г. он писал в Министерство церковных дел о своем противнике украинском профессоре И. Огиенко, в дальнейшем ставшем архиепископом Холмским Иларионом в юрисдикции автокефальной Православной Церкви генерал-губернаторства: «Тот, кто еще недолгое время назад клялся в верности польскому правительству… или тот, кто только четыре года назад поставил общественность в известность о том, что он состоял в дружбе с евреями, учитывал их интересы, обещал им основать в университете Каменец-Подольска кафедру по изучению еврейства и 25 % еврейских студентов принимать в этот университет, убедил еврейского раввина в том, что этот университет принесет еврейству огромную материальную и духовную пользу — подобным людям я не могу подарить свое доверие, даже если они пользуются в настоящее время милостью высоких и высших инстанций»330.

Осенью 1942 г. митрополит Серафим даже планировал издать антисемитскую богословскую статью, правда, из этого ничего не вышло. 6 ноября настоятель прихода РПЦЗ в Мюнхене о. Александр Ловчий писал Владыке о неудаче дела: «Имею честь при сем представить Вам предполагаемую к печатанию в Епархиальных Ведомостях статью “Вина иудеев и язычников перед судом правды Божией” на немецком языке… С великой охотой я исполнил бы Ваше желание, святой Владыко, и отпечатал бы эту статью в количестве 300-т экземпляров, но, к сожалению, у меня нет такого количества бумаги»331. В епархиальном журнале эта статья в дальнейшем также не была опубликована.

После оккупации нацистами в сентябре 1939 г. Польши часть ее территории была включена в состав Третьего рейха. Находившиеся на ней православные приходы вошли в Германскую епархию Русской Православной Церкви за границей. По архивным документам известно, что некоторые священники таких приходов, например протоиерей Михаил Борецкий — настоятель церкви в г. Лодзе (окончивший в 1928 г. Православное отделение богословского факультета Варшавского университета), крестили евреев, спасая их.

Владыка Серафим (Ляде) до сентября 1940 г. управлял и Православной Церковью на территории генерал-губернаторства, образованного из другой части Польши, но затем был вынужден оставить этот пост из-за враждебности генерал-губернатора Франка и украинских националистов (во главе Церкви генерал-губернаторства был поставлен прежний Первоиерарх Польской Православной Церкви митрополит Дионисий). Нацисты всячески стремились разжигать национальную рознь и в этой связи иногда передавали закрытые синагоги украинцам под православные храмы. В частности, в декабре 1941 г. подобный акт передачи произошел в Кракове332. К несчастью, такая политика порой приносила свои ядовитые плоды.

Но помощь православным со стороны властей генерал-губернаторства осуществлялась лишь по временным тактическим соображениям и была частным эпизодом. Как уже говорилось, к Православной Церкви, как и другим христианским конфессиям, руководство нацистской Германии относилось негативно и в перспективе планировало ее ликвидацию.

ПРАВОСЛАВНАЯ ЦЕРКОВЬ И ХОЛОКОСТ НА ОККУПИРОВАННОЙ ТЕРРИТОРИИ СССР

К началу Великой Отечественной войны численность евреев Советского Союза в «старых границах» (на 16 сентября 1939 г.) составила около 3 миллионов 80 тысяч человек. Осенью 1939 — летом 1940 гг. к Советскому Союзу были присоединены Западная Украина