Евгений Примаков - Очерки истории российской внешней разведки. Том 1

И это было вполне естественно: США долгое время оставались слишком далеки от российских политических проблем, а Россия — от американских. Но одна общая проблема все-таки существовала: Аляска и Алеутские острова. Эти территории давно интересовали американцев и англичан, которые хотели бы завладеть ими. Царское правительство уделяло мало внимания их развитию, а после поражения в Крымской войне (1853–1856 гг.), к тому же, и не имело сил для их военной защиты от возможного неожиданного нападения. Кроме того, Петербург рассчитывал на поддержку американцев в вопросе о ликвидации кабальных условий Парижских соглашений, заключенных после Крымской войны. Так родилась идея о продаже этих территорий американцам.

В 1867 году Аляска и Алеутские острова стали предметом торга между двумя странами. Американский государственный секретарь тех дней Уильям Ч. Сьюард и посол России в США барон Э.А. Стекль проявили редкие для людей их положения разведывательные способности, пытаясь узнать негласным образом о крайних позициях сторон в этой торговой сделке.

Русские использовали все свои связи и контакты в правительстве и конгрессе, чтобы выяснить, на какую окончательную сумму за продаваемые территории можно рассчитывать, а американцы искусно выпытывали у российских чиновников посольства, какое количество долларов может в конце концов удовлетворить российскую сторону в этом торге. Подобные действия торговых партнеров, по современным понятиям, можно по праву причислить к самым первым известным нам разведывательным операциям США против России и России против США.

После долгого и обоюдного зондажа стороны договорились о продаже Аляски Америке. В Вашингтоне было объявлено, что-стоимость сделки составляет 7,2 миллиона долларов, и конгресс США выделил соответствующую сумму. «Это самая ценная территория, приобретенная Соединенными Штатами после Калифорнии», — писала в те дни американская газета «Дейли Орегониан».

Российская печать отнеслась к сделке более пессимистично. Газета «Биржевые ведомости» — орган деловых кругов — писала: «Правда, Россия не много имеет пользы от своих американских владений, да и по политическим соображениям ей нет большой надобности сохранять за собой эти владения, но, во всяком случае, вряд ли кто решился бы предложить нашему правительству за «Русскую Америку» такую ничтожную цену, как 7 000 000 долларов»[75].

Нашлись люди, которые сразу же обратили внимание на явное несоответствие стоимости Аляски в американской и российской печати. Куда же девались 200 тысяч долларов? На этот вопрос предстояло официально отвечать канцлеру А.М. Горчакову, и он направил запрос в российское посольство в Вашингтоне. Объясняя эту «странную» ситуацию, первый секретарь посольства В.А. Бодиско в шифрованной телеграмме лично канцлеру ответил, что некоторые российские миссии за границей «располагают фондами на разведку» и никто, кроме глав государств, не имеет права знать, на что они были употреблены. Нетрудно предположить, что какая-то часть денег, полученных за Аляску, осела именно в этом секретном фонде. Официального разъяснения по этому поводу не последовало…

Так это или иначе, но действия российских дипломатов в Вашингтоне были милостиво одобрены Александром II. Канцлер Горчаков направил в российское посольство в Вашингтоне специальное письмо от 28 апреля 1867 г., в котором передал Стеклю царское «спасибо» и сообщил о награждении его и секретаря миссии В. Бодиско 30 тысячами рублей серебром.

Взаимный интерес России и Америки стал быстро расти по мере промышленного развития двух стран. И это обстоятельство, естественно, давало определенный импульс для постоянного, порой негласного, наблюдения за успехами друг друга на мировых рынках, а также за достижениями в области передовых технологий и промышленного производства. Когда в середине 70-х годов прошлого века поток дешевой американской нефти, полученной по новейшим тогда технологиям, буквально залил этим ценным энергетическим продуктом мировой рынок и Россия стала нести огромные финансовые потери, так как ее нефтедобывающие и нефтеперерабатывающие предприятия не выдерживали конкуренции с американскими производителями нефтепродуктов, встал вопрос о перенесении американского опыта на российскую почву. К этому времени в России из ста действующих нефтеперерабатывающих предприятий осталось только четыре; остальные закрылись, не выдержав конкуренции. Вот тогда-то чиновникам из правительственного аппарата России и пришла в голову разумная, но запоздавшая на несколько десятилетий мысль «разобраться с американскими новшествами» в области нефтедобычи и нефтепереработки. Кандидата в «разведчики» долго разыскивать не пришлось, он оказался прямо-таки «под боком». Им стал специалист с мировым именем — великий русский химик Дмитрий Иванович Менделеев.

В июне 1876 года, когда отмечался 100-летний юбилей принятия Декларации независимости, он приехал в США на международную выставку технических новинок. «Ратник русской науки» был разносторонним химиком, специалистом по разработке методов добычи нефти, ее очистки и переработки.

Поездку Д.И. Менделеева в США организовали совместно Министерство финансов и Русское техническое общество, осуществлявшее прямые контакты с военным ведомством, имевшим свои «чисто профессиональные интересы» в этом заокеанском турне ученого.

Дмитрий Иванович Менделеев начал свою работу в США со знакомства с официальной нефтяной статистикой. В вашингтонских технических библиотеках, научных институтах и правительственных департаментах Менделеев изучил «системный подход» к расширению нефтяного производства и был в высшей степени удовлетворен состоянием учета сведений и статистики по нефтедобыче.

Во время поездок по США и в ходе работы филадельфийской выставки российский ученый имел много личных контактов и встреч с видными американскими специалистами и учеными. Он отмечал высокий профессиональный уровень и интеллигентность американских коллег. «С кем из ученых или техников ни приходилось нам иметь дело — все до одного были до крайности обязательными. Немногих первых связей было достаточно для того, чтобы сразу получить большой и разнообразный круг знакомства»[76].

С практической и научной точек зрения самой продуктивной и информационно насыщенной была поездка Д.И. Менделеева в сердце американского промышленного производства тех дней — город Питтсбург. Русский ученый часто посещал нефтяные скважины, насосные станции и нефтепроводы. Это дало возможность своими глазами увидеть не только преимущества американского нефтяного бизнеса, но и его негативные особенности. «При всей кажущейся грандиозности нефтяного дела в США, — писал в своем отчете о поездке Дмитрий Иванович, — слияние различных малых частных предприятий и фирм делается не для того, чтобы двинуть вперед нефтяную промышленность, а чтобы достигнуть монополизма, при котором нет особого и настоятельного интереса расширять производство, а может быть, только стремление поддержать высокую цену или ее поднять»[77].

Д.И. Менделеев интересовался в США не только вопросами нефтяного производства. По просьбе российского военного ведомства он старался найти секрет изготовления бездымного пороха и узнать, насколько успешны разработки американских химиков в этом направлении. Его усилия увенчались успехом. Полученная по этому вопросу информация позволила Менделееву не только воспроизвести засекреченные американцами химические формулы взрывоопасного «продукта», но и разработать на их основе новое поколение эффективных и сравнительно недорогих российских порохов.

Находясь в США, Дмитрий Иванович не мог не обратить внимания на массовое производство и широкое распространение среди населения различных видов оружия. В одной из заметок, сделанных российским ученым в записной книжке, было написано: «С железом своим Америка производит револьверы и ружья — ничего лучшего не придумала; а говорит: мир и покой».

Безоблачные дни российско-американских отношений второй половины XIX столетия подходили к концу. И здесь немалую роль сыграли появившиеся к тому времени межгосударственные противоречия: острая заокеанская хлебная конкуренция, соперничество двух стран на нефтяном рынке. Не способствовали добрососедским отношениям и частые «набеги» американских зверопромышленников и бизнесменов за территории «Русской Америки», то есть на Охотское побережье, Чукотку и Камчатку. Политика движения на восток, проводившаяся российским правительством, в свою очередь, не встречала одобрения со стороны американцев. Все это капля за каплей усиливало сначала взаимную «озабоченность», «беспокойство», а затем и «отчужденность» в российско-американских отношениях, а следовательно, и желание с помощью негласных средств «наверняка» знать о намерениях друг друга. Поэтому штат посольств США в Петербурге и России в Вашингтоне постепенно увеличивался — отнюдь не только за счет кадровых профессиональных дипломатов. Но это уже происходило чуть позже — в первые десятилетия нынешнего, XX века.