Очерки истории христианского синдикализма - Марк Яковлевич Домнич

Все же ФКХТ реагировала на поворотные моменты в ходе войны. После исторической победы Советской Армии на Волге конфедерация основала Комитет Сопротивления, координировавший действия местных организаций. Она была представлена в Национальном комитете Сопротивления (Тесье), в Парижском комитете освобождения (Дюма), во Временной консультативной ассамблее в Алжире.

К концу войны активность конфедерации возросла. В 1944 г. улучшились ее контакты с ВКТ — был создан Межконфедеральный комитет профсоюзного согласия. Призыв ко всеобщей стачке за освобождение 18 августа был подписан совместно ВКТ и ФКХТ. Но и этот документ обнаруживает различные тенденции: одна сторона стремилась использовать обстоятельства для революционных преобразований, другая — обращала взоры на Временное правительство в Алжире. Расходились обе стороны и в вопросе об отношении к переговорам о капитуляции, которые шведский консул вел с командующим немецкими войсками в Париже Нордлингом. Тесье был за переговоры, Сайан — против. Заключительным аккордом Сопротивления для ФКХТ были акции, упоминаемые во всех ее изданиях: Тесье участвовал в захвате министерства снабжения, а Пайо — министерства общественных работ.

В списке жертв нацизма значатся активисты ФКХТ, были они и среди депортированных. Некоторые ее работники были наказаны за коллаборационизм — история вобрала в себя и то и другое. Принимая участие в Сопротивлении совместно с коммунистами и социалистами, ФКХТ не проявляла последовательности в борьбу: обнаружила примиренчество к режиму Виши и его корпоративизму, оставалась на позициях антикоммунизма, склонялась к тактике аттантизма.

Из этого, однако, не следует, что участие в Сопротивлении прошло бесследно для ФКХТ. Именно в этот период были заложены некоторые основы будущих трансформаций, сформировались новые кадры, зародилась оппозиция к епископату, сотрудничавшему с оккупантами.

История других профсоюзных центров не столь богата событиями, но и она обнаруживает принципиальную схожесть явлений, присущих всем профцептрам МКХП.

КХП Бельгии тоже сначала проявила колебания и не примкнула к силам Сопротивления. Это было признано самим руководством МКХП на конгрессе 1945 г., хотя и в выражениях, достаточно обтекаемых. Избегая слова «коллаборационизм», оно заявило: «Вначале обнаружились расхождения во мнении, но кончилось тем, что наши бельгийские товарищи все же отказались от всякого сотрудничества с оккупантами»{306}. Лефран выразился яснее: когда нацисты основали Союз трудящихся физического и интеллектуального труда (СТФИТ), «КХП в него вступила, по в 1941 г. ретировалась»{307}. Лефрадг сознательно игнорирует два обстоятельства: 1) не отделяет рядовых членов христианских союзов, вовлекавшихся в антинацистскую борьбу, от их вождей; 2) умалчивает, что поворот в политической жизни КХП произошел под прямым воздействием вступления в войну СССР.

Остается фактом, что оккупанты не проявили враждебности к КХП. Взяв под контроль кассы взаимопомощи Всеобщей конфедерации трудящихся Бельгии (ВКТБ), они «к христианским даже не прикоснулись»{308}. Однако нацисты не намеревались сохранить КХП, и вскоре последовало распоряжение о вхождении всех профсоюзных центров в СТФИТ. Но тут их ожидал конфуз. Руководство христианских синдикатов раскололось; часть лидеров во главе с президентом Поуэльсом, представлявшая индустриальную Валлонию, встала в оппозицию к этому изданию «трудового фронта»; фламандцы же приняли предложение «безоговорочно».

В конце 1941 г. валлонцы и фламандцы вновь объединились в подполье на основе антигитлеровской оппозиции. Однако нет фактов, свидетельствовавших о самостоятельных или совместных с другими группами антифашистских действиях КХП. И это в то время, когда антинацистское движение в этой стране изобиловало актами героизма. Имеются документальные данные о подпольных профсоюзных комитетах борьбы, организованных коммунистами, о комитетах предприятий, руководимых левыми социалистами. Собраны факты саботажа, диверсий, казней гитлеровцев и т. п. Известны патриотические акции части духовенства, против которой ополчился фашистский прислужник Дегрель, записаны имена расстрелянных оккупантами кюре{309}. Но не зафиксировано ни одно организованное антифашистское действие КХП, хотя члены этой конфедерации участвовали в Сопротивлении.

В Голландии к началу войны существовали два христианских профсоюзных центра: католическая Профсоюзная нидерландская конфедерация (ПНК) и протестантская Христианско-национальная ассоциация (ХНА). Оккупировав Голландию, нацисты их сохранили. При ПНК был назначен комиссаром нацист Вуденберг. Организация была взята под наблюдение на том основании, что она-де «пропитана духом классовой борьбы»{310}. Со своей стороны, желая «пе дать предлога нацистам для вмешательства в социально-экономическую жизнь», христианские профсоюзные лидеры старались установить дух согласия и сотрудничества между всеми «социальными организациями», т. е. профсоюзами и патронатом.

Был план корпоративной организации, включавшей предпринимателей, мелких коммерсантов, ремесленников, земледельцев и трудящихся. Казалось, это будет приемлемо для фашистов. Однако возникли трения на почве отправки рабочей силы в Германию. Оккупанты сместили Вуденберга, заменив его неким Керном, но тот оказался критически настроенным в отношении «трудового фронта» Лея. Он даже предупредил вождей конфедерации о предстоящем роспуске их организации. Тогда лидеры ПНК обратились с протестом к… Герингу, и организация была сохранена. Геринг лишь пожелал, «чтобы в стране были порядок и спокойствие»{311}.

Было ясно, что оккупанты хотели осуществить «мирную» эволюцию христианского профсоюзного центра к нацизму, по это оказалось невозможно: начались первые акции саботажа, прошла всеобщая стачка с участием католиков и протестантов, поводом к которой были расовые законы. Не понравилась нацистам и манифестация по случаю юбилея папских «рабочих энциклик». Тогда они перешли к действиям: были составлены списки заложников из числа активистов ПНК, профсоюзная газета «Херстель» запрещена на три месяца, «мягкий» Керн заменен Шори, фашистским пропагандистом из Данцига. Президенту Киперу и ответственным лицам было предложено сотрудничать под началом нациста, но те отказались: «Наше сознание, — сказал Кипер, — тверже немецких танков»{312}. За ним и весь персонал ПНК подал в отставку. В ответ 12 августа последовало запрещение ПНК; ее кассы, архивы и имущество было конфискованы, члены организации автоматически переходили в унифицированную Нидерландскую профсоюзную конфедерацию (НПК). Но этому распоряжению подчинилось лишь 4,6 тыс. из общего числа 200 тыс. членов, остальные с риском для жизни отказались вступить в фашистский фронт труда, а бюро распущенной католической конфедерации продолжало функционировать тайно. В мае 1942 г. оккупанты взяли 800 заложников из активистов подпольной ПНК, однако в том же году они были освобождены.

Заметной антифашистской силой католический профсоюзный центр Голландии не стал. И в то же время нет основания зачеркивать его оппозицию, его специфически христианский антифашизм.

Протестантская ХНА также была сохранена, но под наблюдением нацистского комиссара и с обязательством «сотрудничать с рейхом в социальной области». Поначалу все шло «нормально». Но, когда нацисты предложили ассоциации вступить в НПК, а руководство ХНА отказалось подчиниться этому распоряжению, последовали роспуск бюро, аресты президента Амелинка и активистов. Все они были освобождены спустя несколько месяцев. Профсоюзная деятельность ХНА также перешла в подполье, а многие из ее членов приняли активное участие в Сопротивлении. Оба профсоюзных центра наладили совместную работу с подпольным