Розы без шипов. Женщины в литературном процессе России начала XIX века - Мария Нестеренко

Буало и здравый разум торопиться запрещают; следовательно, оправдание мое послужит поводом к сугубому меня обвинению. Возложу ли вину на строптивость муз? тот же Буало и здравый разум осудят лиру мою на вечное молчание[365].

Размышляя о месте законодателя классицизма в русской литературе начала XIX века, А. М. Песков писал, что Буало по-прежнему оставался авторитетом, даже для сентименталистов, хотя его идеи постепенно подвергались переосмыслению:

…Даже самые «слезливые» <последователи Карамзина. — М. Н.> не противопоставляли себя предшествующей литературе, а наследовали из нее традиционные представления о классических авторитетах. Другое дело, что прежние эстетические стандарты подлежали уже, под воздействием западноевропейских литератур, качественному переосмыслению[366].

Принимаясь за перевод «Науки о стихотворстве», Бунина включалась в процесс русской рецепции и интерпретации Буало. В примечании к «Песне» она сообщает:

Сей слабый, наполненный погрешностями и недостатками отрывок произведен тогда, когда не был еще известен полный его сиятельства графа Дмитрия Ивановича Хвостова перевод всех четырех песен «Науки о стихотворстве». Не находя в себе столько сил, дабы состязаться с стихотворцами, я останавливаюсь на одной первой песни[367].

Действительно, в 1808 году был издан перевод Д. И. Хвостова, выдержавший впоследствии несколько переизданий. Бунина начала свою работу до известия о его выходе, но примечательно, что она не сочла нужным прервать ее или отказаться от публикации и, таким образом, сознательно включилась в соревнование с известным (в особом роде, конечно) литератором, хотя и не вышла в нем победительницей:

…труд Буниной, хотя и был встречен одобрительными отзывами, оказался на периферии литературной жизни начала XIX века. Значительно большей известностью пользовался перевод поэмы Буало Д. И. Хвостова, который переиздавался переводчиком восемь раз: в 1808, 1813, 1818, 1822, а в 1824, 1830 годах — дважды, кроме того, в 1805 году 1 песнь поэмы Буало была опубликована в «Друге просвещения»[368].

Вполне ожидаемо, что современники сравнивали эти два перевода. Анонимный рецензент в «Цветнике» отдавал должное обоим русским переводчикам, но считал бунинский перевод более точным и потому предпочтительным:

Первая песнь Науки о стихотворстве Боало (L’ art poétique) переведена превосходно госпожею Буниною. Полный перевод сей поэмы графа Дмитрия Ивановича Хвостова издан в прошедшем 1808 году <…> В том и другом переводе не означали мы здесь ни погрешностей, ни красот. Предоставляем заметить оные нашим читателям и скажем только с нашей стороны, что перевод г-жи Буниной кажется нам несравненно лучше и ближе к подлиннику. Желаем и, верно, многие из любящих отечественную словесность пожелают подобно нам, чтобы г-жа Бунина перевела и остальные три песни Науки о стихотворстве[369].

Следует отметить, что, несмотря на заявленное нежелание «состязаться с стихотворцами», Бунина вняла анонимному рецензенту и перевела остальные три песни «Науки о стихотворстве», которые опубликовала в 1821 году в третьей части «Собрания стихотворений».

Характеризуя бунинский перевод, А. М. Песков особенно отмечал скрупулезность переводчицы, снабдившей работу подробными примечаниями:

А. П. Бунина стремилась как можно менее отступать от подлинника, в специальных сносках отмечая допущенные сокращения и перестановки стихов, призывая к сравнению с оригиналом, для чего в издании 1819 года <неточность: второе издание бунинского перевода было осуществлено в 1821 году. — М. Н.> на нечетных страницах был помещен текст оригинала на французском языке, на четных — текст перевода (так же поступил Д. И. Хвостов в изданиях 1813 и 1830 гг.)[370].

Тот факт, что в 1821 году Бунина учла опыт хвостовского издания 1813 года, свидетельствует о том, что она следила за деятельностью «конкурента», как и он за ее переводом. К сожалению, реакция Хвостова на перевод Буниной неизвестна, но можно предположить, что оценка была не слишком высока, поскольку граф не раз отзывался о бунинских сочинениях весьма резко. Тем не менее Бунина соблюла требуемые в подобной ситуации приличия, снабдив публикацию «Первой песни» Буало примечанием, в котором подчеркивает отказ от соревнования.

Таким образом, публикация первой песни «Науки о стихотворстве» Буало в «Неопытной музе» работает на общую идею сборника: взаимоотношения «начинающей» поэтессы и известных литераторов. Следует также отметить, что перевод Буниной трактата продолжает поэтико-дидактическую линию, начатую «сокращенным переводом» «Правил поэзии» Шарля Баттё. Перевод Буало также должен был продемонстрировать читателям, что Бунина хорошо изучила правила нормативной поэтики и при необходимости умеет их применять на практике, а также подвести к мысли, что если поэтесса допускает нарушение этих правил, то делает это намеренно, а не по незнанию.

Итак, книга «Неопытная муза», вышедшая в 1809 году и ставшая впоследствии первой частью сборника, включала в себя бо́льшую часть стихотворений Буниной 1800‐х годов, как печатавшихся в периодических изданиях, так и публиковавшихся впервые. Книгу отличает не вполне типичное для своего времени жанровое разнообразие, что объясняется авторской волей: стихотворения в книге расположены таким образом, чтобы читателю был ясен замысел Буниной. Название «Неопытная муза» задает координаты: книга написана от лица начинающего стихотворца. Мотив авторской неопытности особенно ярко раскрывается в стихотворениях, адресованных знаменитым литераторам-современникам, с которыми поэтесса вступает в соревнование и в итоге признает свое поражение. Однако тексты устроены таким образом, что читатель начинает понимать: неопытность постулируется не без доли лукавства. Публикация перевода первой песни «Науки о стихотворстве» подтверждает такое предположение. Переводчица Баттё и Буало хорошо осведомлена о правилах поэзии и, следовательно, литературного этикета. Поэтесса уверена в своих силах, о чем свидетельствуют стихотворения с оригинальной строфикой, она признает литературную иерархию. Представление о самой себе и статус дебютанта вступают в конфликт, поэтому Бунина часто прибегает к приему иронии. При этом обращение в стихах к литературным авторитетам должно указать и на эстетические ориентиры: неслучайно среди посвящений не нашлось места Шишкову, с чьей литературной деятельностью поэтесса, вероятно, не желала ассоциироваться. Таким образом, в сборнике «Неопытная муза» создается сложный авторский образ, который должен в полной мере представить Бунину читателям.

Состав и архитектоника второй части сборника «Неопытная муза» (1812)

Вторая