Михаил Смирнов - О Вячеславе Менжинском

В. Р. Менжинский был одним из выдающихся деятелей Коммунистической партии и Советского государства. Он пользовался большим авторитетом в партии и у народа. Неоднократно избирался членом ЦИК СССР. На XV и XVI съездах партии был избран членом ЦК ВКП(б)…

Коллегия ВЧК и затем Коллегия ОГПУ, отмечая заслуги В. Р. Менжинского в борьбе с контрреволюцией, наградили его двумя нагрудными знаками «Почетный чекист».

Пограничник, 1964, № 18,

с. 22–32 с дополнениями автора.

С. Г. Уралов. По-ленински простой и скромный

…Владимир Ильич особенно ценил товарища Менжинского как революционера и большевика, а как чекиста высоко ценил его товарищ Дзержинский, ценил за его блестящие способности, за его проницательность, талантливый подход к делу разоблачения крупнейших контрреволюционных заговоров, грозивших уничтожением власти рабочих и крестьян. Нельзя не отметить участие и большие заслуги Менжинского в деле раскрытия таких заговоров, как заговор «Национального центра» и «Тактического центра».

На мою долю выпала большая честь некоторое время работать с Вячеславом Рудольфовичем в органах, осуществлявших защиту молодой Советской республики, в ВЧК.

Товарищ Менжинский, с которым мы встречались на заседании президиума, а затем Коллегии ВЧК, запомнился мне как гуманный, высоко и всесторонне образованный человек, весьма вдумчивый и умный. При этом Вячеслав Рудольфович был всегда по-ленински прост и скромен, доступен и исключительно внимателен в обращении с людьми, деликатен, что свидетельствовало о его высокой культуре. Вячеслав Рудольфович говорил негромко, скорее тихо. Особенно запомнились мне его большие, проницательные глаза.

В своей работе товарищ Менжинский строго соблюдал социалистическую законность и требовал того же от руководимых им сотрудников и соратников по Коллегии.

У тех, кто встречался с Вячеславом Рудольфовичем, кто слушал его выступления, беседовал с ним, всегда оставалось впечатление о нем как об удивительном человеке: деятельном, общительном и обаятельном, редко не улыбающемся.

После великого чекиста, «железного» Феликса, в руки Менжинского было передано мощное орудие диктатуры пролетариата — ВЧК — ОГПУ, роль которого в построении социализма и защите завоеваний Октября была так велика и ответственна.

Сам Вячеслав Рудольфович о работе ВЧК — ОГПУ писал, что этот орган развивался с трудом, с болью, со страшной растратой сил работников — дело было новое, трудное, тяжкое, требовавшее не только железной волк и крепких нервов, но и ясной головы, кристальной честности, гибкости, неслыханной и абсолютно беспрекословной преданности и законопослушности партии. В дело развития ВЧК — ОГПУ Менжинский вложил все свои силы, здоровье. Он сам, наш дорогой товарищ и друг Вячеслав Рудольфович Менжинский, был примером кристальной честности, беззаветной преданности партии.

Мы, старые чекисты, глубоко верим, что миллионы трудящихся, вдохновляемые замечательной жизнью верных сынов великой и героической Коммунистической партии большевиков, под руководством ленинского Центрального Комитета неуклонно пойдут вперед, к великой цели построения коммунизма, за которую отдал свою жизнь пламенный революционер Вячеслав Рудольфович Менжинский.

Рассказы о Менжинском. М.,

1969, с. 135–137.

B. Л. Герсон. Жил и работал для пролетариата

Умер «железный» Феликс. На пост председателя ОГПУ партия поставила старого, испытанного большевика, соратника Ленина и Дзержинского — Вячеслава Рудольфовича Менжинского.

Как и Феликс, Вячеслав Рудольфович сочетал в себе исключительно гибкий ум и огромную силу воли, был чутким товарищем, всесторонне развитым человеком. И как Феликс Дзержинский — он также был тесно связан с рабочим классом, с массами трудящихся. Он знал, что сила ОГПУ прежде всего в его связи с широчайшими массами.

Вячеслав Рудольфович активно помогал рабочим-изобретателям. Изобретатели Матросов[82], Трегер и многие другие отлично знают о его внимании и заботе. Связь с рабочими массами, закрепившаяся еще в первые годы революционной деятельности, стала органической, составной частью всей его жизни. Загруженный ответственнейшей руководящей деятельностью, Вячеслав Рудольфович неоднократно бывал на заводах, в частности на Московском заводе… носящем его имя.

Во время этих посещений Вячеслав Рудольфович интересовался успехами и недочетами, деталями работы завода. Многим рабочим завода памятна его исключительная чуткость, внимательность к малозначащим на первый взгляд фактам жизни и быта рабочего коллектива…

Вячеслав Рудольфович постоянно и серьезно интересовался работой завода «Транссигнал» (в Киеве). Он указывал и на необходимость снова побывать на этом заводе. Он читал все письма рабочих, радовался успехам, давал советы по организации производства и особенно интересовался работой молодежи и комсомольской организации.

Всегда выдвигая на работу способную молодежь, Вячеслав Рудольфович давал указания об организации на заводе технической и военной учебы.

К XVII партсъезду по представлению Киевского обкома КП(б)У и политотдела дороги завод «Транссигнал» был занесен на Всесоюзную Доску почета, и в этом заслуга не только сплоченного коллектива завода, по и чекистов, которые изо дня в день общественно помогали заводу.

К маю завод снова пришел с выполнением программы, и Вячеслав Рудольфович, обрадовавшись этому сообщению… опять интересовался делами киевского завода и успехами изобретателя Трегера. Эта жажда быть связанным с рабочим классом не иссякла у него до последних дней жизни.

Так на примере связи с одним из заводов и с одним из рабочих-изобретателей видно, как Вячеслав Рудольфович, неотступно борясь за диктатуру пролетариата, продолжал дело Феликса, боролся за рабочее изобретательство, видно, как глубоко понимал он интересы рабочего класса, как он жил и работал для этого класса.

Комсомольская правда, 1934, 12 мая.

Копылов[83]. Встреча на заводе

Моя встреча с Вячеславом Рудольфовичем была в 1931 году. У нас на заводе овладели новым видом производства. В этот радостный день на заводе неожиданно появился Вячеслав Рудольфович. Тогда у нас директором был товарищ Евстигнеев (позднее он стал председателем Краснопресненского райсовета). Когда приехал Менжинский, Евстигнеев позвал и меня, как одного из самых старых рабочих завода.

Мы прошли весь завод, рассказывая Вячеславу Рудольфовичу историю цехов. Осмотр продолжался несколько часов. А можно было бы его совершить и в полчаса. Но Вячеслав Рудольфович ходил очень медленно — тогда уже он чувствовал себя очень плохо, — и что ни десять шагов, то отдыхал.

— Вы не обращайте внимания на меня, — шутил Вячеслав Рудольфович, — вы побегите, а я вас нагоню.

Мы рискнули ему предложить:

— Вячеслав Рудольфович, завод у нас большой, а вы уже устали. Давайте мы вам притащим стул, вы будете ходить и отдыхать, а мы вам рассказывать.

Пришлось товарищу Менжинскому согласиться. Когда Вячеслав Рудольфович собрался уезжать с завода, он сам нам предложил:

— Давайте, старички, сфотографируемся.

Собралось нас человек 50 — самых старых рабочих завода. Были среди нас Смирнов, Новиков, Гневашев, Мантерев и другие. А когда снялись, товарищ Менжинский улыбнулся и сказал:

— Что же у вас старики такие молодые? Выходит дело, я самый старый среди вас…

В прошлом году у нас был большой заводской праздник. Заводоуправление и партком организовали дружескую встречу так называемых «десятилетников» (рабочих со стажем не менее 10 лет).

— Копылов, — сказали мне товарищи по цеху, — помнишь, ты с Менжинским по цехам ходил, завод ему показывал. Он, пожалуй, тебе не откажет, если ты придешь к нему и попросишь на наш семейный вечер приехать.

Написали мы небольшое письмецо (оно у меня и сейчас сохранилось), и отправился я с этим письмом к товарищу Менжинскому. Пришел к нему на работу, а мне сказали:

— Товарищ Менжинский обязательно приехал бы к вам, но здоровье ему не позволяет. Болен он!

Нечего говорить, что рабочие были омрачены этим сообщением.

Хорошее имя мы носим — менжинцы. До сих пор мы это имя носили с честью. Я думаю, что и дальше высокую честь называться менжинцами завод наш оправдает…

Вечерняя Москва, 1934, 11 мая.

П. И. Колосовский-Ковшик. Мудрый и чуткий человек

Окончание гражданской войны застало меня на Кавказе. В 1921 году меня, как имеющего чекистский опыт — в 1918–1919 годах я работал в органах ВЧК, — направили из Тбилиси в Москву, на курсы ВЧК. До Москвы добирался месяц, к началу учебы опоздал. На курсы меня не зачислили, а направили в распоряжение отдела кадров ВЧК. Здесь получил назначение в отдел секретно-оперативного управления. Начальником этого управления вскоре стал Вячеслав Рудольфович Менжинский.