Юрий Мухин - Путешествие из демократии в дерьмократию и дорога обратно

Так что и это не объяснение тому, почему у остальных народов существует к евреям неприязнь.

Надо приступать к истинной причине. А она в том, что евреи — это всегда организация евреев.

Автор не имеет в виду какие-то масонские ложи или сообщества. Возможно, и даже наверное, они есть. Не исключено, что они составлены еврейскими магнатами либо эти магнаты имеют в них преимущественный вес. Не исключено, что вес у масонов имеют и какие-либо сионистские политические организации. Но какое это имеет отношение к евреям Советского Союза? Что, наши евреи исполняют какие-либо команды этих масонов? Да если бы хотя бы одна, пусть даже маленькая, команда масонов поступила в нашу страну, через час о ней бы уже говорила вся Одесса. А через сутки весь Союз, а не только КГБ. Обвинять в масонстве евреев СССР – это искать врага там, где его нет, и начинать борьбу не за СССР, а против евреев как таковых. И только.

Речь идет о другой организации, об организации по оказанию евреями друг другу взаимопомощи. Предлог как будто крайне обычный и благовидный. Казалось бы – ну почему нет? Оказывают ведь помощь друг другу родственники, оказывают друзья. Почему евреям нельзя?

Дело в том, что любое государство в своей изначальной цели – это организация какого-либо народа или народов по оказанию взаимопомощи себе. Что значит ситуация, когда гражданин служит государству? Он оказывает помощь своему народу. Что значит – он погиб на службе государства? Это значит — он оказал своим согражданам помощь за пределами возможного. Что означит – он платит налоги? Его деньги пойдут на помощь больным, старикам, обеспечение будущего его народа.

Но в государстве должно быть равенство всех (помните: «Свобода, равенство и братство»). Равенство в службе государству (обязанности) и равенство в получении помощи от него (правах). Обязанности могут быть очень большие, а права очень маленькие. Может сложиться в государстве такая ситуация. Это не главное, главное для равенства в другом – чтобы каждый человек имел равные с другими людьми обязанности и равные с другими людьми права.

Если такого равенства нет, то нарушится гражданское равновесие, и это будет вести к расколу государства, к его ослаблению, к вражде граждан друг к другу. Те, кто имеет большие обязанности и меньшие права, будут постоянно бунтовать против тех, у кого большие права, и либо выпихнут их из государства, либо сами из него уйдут. Вспомним, русские – это народ, очень мало эмигрировавший по своей воле. Но тем не менее есть поселения русских и в Канаде, и в США, и в Бразилии. Кто эти русские? Это раскольники, люди, которые не признавали догмы официальной церкви, в связи с чем государство наложило на них большие обязанности и ограничило их права. Они не в силах были бороться с государством и ушли.

Положение с евреями можно смоделировать следующим образом Представим семью, где два брата русских, два татарина и два еврея. Один русский приносит полученный на земле семьи каравай, и как ему ни хочется его съесть, он делит его на шесть равных частей. Другой приносит оттуда же молоко и тоже делит его поровну между всеми. Татарин приносит выкормленного на земле семьи барана, и как он ни любит баранину, но делит ее поровну между всеми шестерыми. Другой татарин приносит мед и делит его таким же образом.

А братья-евреи на основании того, что они обязаны в первую очередь помогать друг другу, – поступают таким образом. Один приносит выращенный на землях семьи арбуз, наедается сам и дает насытиться своему брату. Остатки арбуза отдает русским и татарам. Второй приносит дыню и поступает с нею точно так же.

Как будут смотреть на это другие братья? Как любил говорить мудрак Горбачев – неадекватно.

Совершенно понятно, что чем больше государство похоже на семью, тем острее это будет чувствоваться. Предположим, что у нас не семья, а гостиница, где каждый отдает остальным половину (налог) того, что принес, а остальное продает по рыночной цене. Но и тут братья-евреи имеют выгоду от взаимной помощи. Если остальные жители гостиницы не будут сговариваться, не будут оказывать друг другу «помощь», то их товары будут конкурировать друг с другом и продаваться по минимальным ценам. А братья-евреи, помогая друг другу, и купят дешевле, и продадут дороже. Но в гостинице, повторяю, это не так видно.

Например. В США продолжается эмиграция со всего мира. Лет десять назад сообщалось о таком случае. Мексиканцы, пытаясь эмигрировать в США, закрылись в пустой железнодорожной цистерне и по дороге испеклись в ней. А евреи едут в США со всем комфортом, их учитывают, им покупают авиабилеты, платят пособие, устраивают на работу. Права по Конституции у евреев и мексиканцев вроде одинаковы, а как по-разному на них тратятся деньги американцев! Еврейское лобби в конгрессе США есть, а о мексиканском не слышно. А спрашивается, как можно иметь чье-либо лобби в законодательном органе страны, которая уверяет, что защищает интересы всех граждан одинаково? США придурковатым правителям России пообещали 24 миллиарда долларов – менее, чем 150 долларов на жителя России, но взамен показали большой кукиш. А Израилю вроде ничего и не обещали, но взяли и тут же дали 10 миллиардов – по 3000 долларов на душу. Лобби есть лобби!

А представим себе, что в семье есть общественные деньги и блага, которые должны быть распределены каждому поровну или по заслугам. И их сел распределять брат-еврей с идеей, что он в первую очередь должен помогать своим братьям. Что будет в семье? Будут ли братья-евреи в этой семье материально жить лучше или хуже остальных? Вне зависимости от их ума? Будут ли при этом они вызывать у других зависть, или это чувство надо все-таки называть по-другому?

А ведь для того, чтобы распределять материальные блага, необязательно быть только заведующим товарной базой. Это и директор научно-исследовательского института, распределяющий выделенные ему государством деньги, а деньги эти взяты у всего народа. В его правах принять на работу того или иного, и по логике он должен принимать самых способных. Он может дать деньги на исследования тому или иному ученому и по идее должен дать их на самые важные исследования. Но если он руководствуется принципом помощи братьям-евреям, то в институте будут работать евреи, а не самые способные, деньги будут даваться евреям, а не там, где они нужнее, кандидатами и докторами наук будут евреи. А те, кто действительно мог бы ими быть и кого обществу было бы предпочтительнее видеть на должностях докторов и академиков, – тех можно просто не принять в институт. Соответственно успехи института будут так себе, но слава у него может быть отменная, так как органы формирования общественного мнения в помощь братьям-евреям могут организовать хорошую рекламу.

И вовсе необязательно быть евреем директору института. О приеме еврея на работу может попросить академик, помогающий директору защитить докторскую. Необязательно еврею быть редактором газеты или телепрограммы. Просто этому редактору может потребоваться автомобиль, и ему за помощь братьям-евреям помогут его купить.

И тут создается такой узел, который невозможно распутать. Если уж какой-то народ решил себе помочь, то вычислить эту помощь невозможно. Она всем видна, а не высчитывается, начни кто-нибудь разбираться – как дважды два докажут, что именно этот человек на своем месте, именно этот сценарий достоин постановки, именно этому режиссеру надо было дать снять фильм и т.д.

Петр I был более последовательным, когда запретил евреев вообще пускать в Россию. Советское правительство, когда спохватилось и поняло, что произошло, в ответных действиях только усугубило положение запретом на работу евреям в учреждениях, где их было и без того много. Во-первых, от этого запрета толку все равно мало, а оскорбления евреям много. Этот шаг правительства лишь добавил им уверенности в том, что они должны помогать друг другу.

Уезжать в Израиль стали не только любители длинного доллара, но и патриотически настроенные евреи, которые от обиды сменили себе родину. А патриот – это такой человек, что и Советскому Союзу всегда нужен. И было от чего обидеться. К примеру, друзья автора, фигурировавшие выше, действительно были очень способными парнями, лучшими из ста таких же парней. Забудем, что они евреи, разве с государственной точки зрения разумно было не дать им работу по способностям? Разве они лично виновны в том, что до них эти институты уже обсели евреи с разными способностями, в том числе и с «так себе»?

Следует оговорить еще один нюанс. Возвращаясь к модели с семьей, зададим себе вопрос: «А как могут евреи на глазах других членов семьи так нахально устраивать свои дела? Ведь не моральные они уроды, понимают, что делают. Ни в какой семье братья так поступить не смогут, потому что не найдут этому морального оправдания для себя».