«Золотой век» социализма: Советский союз и мир. 1964-1982 - Фёдор Леонидович Синицын
«Золотой век» социализма: Советский союз и мир. 1964-1982 читать книгу онлайн
В 1962 г. советские экономисты Я.А. Иоффе, Ю.Ф. Кормнов и Ю.Н. Покатаев объявили, что «мировая социалистическая система уверенно идет к решающей победе в экономическом соревновании с капитализмом». Все ли было так позитивно с политическим и социально-экономическим положением СССР на самом деле? Ситуация, сложившаяся в середине 1960-х – начале 1980-х гг., говорила о серьезных вызовах для советской системы, возникших не только внутри страны, но и на международной арене. О «внешних» вызовах, ответе на них со стороны советского руководства и результатах этого процесса рассказывает эта книга.
В стране были усилены экономические реформы. Еще в 1965 г. пленум ЦК ПОРП принял решения, похожие на меры «Косыгинской реформы» в СССР, — сокращение числа директивных показателей, перевод отраслевых объединений на хозрасчет, расширение оперативной самостоятельности предприятий[625]. С 1971 г. особый упор был сделан на закупке новейших зарубежных технологий и расширении связей с Западом. Однако это дало положительный результат только на первом этапе. Затем началась инфляция, стал быстро расти внешний долг. Четверть внешней задолженности стран «народной демократии» приходилась на Польшу[626].
В ряде аспектов внутренней политики эта страна шла своим путем, сильно отличавшимся от советского. В марте 1973 г. Л.И. Брежнев с тревогой отметил, что Польша «не решила вопрос о коллективизации. Там растут костелы, растет кустарничество, [частные] хозяйства, которые обзаводятся тракторами»[627]. В 1976 г. по стране вновь прокатились волнения, вызванные резким повышением цен. По мнению западных политологов, «поляки поняли, что они могут заставить руководство отступить путем забастовок и протестов»[628].
По экономическим причинам Польша стала самым «слабым звеном» «мировой системы социализма». Летом 1980 г. под давлением кредиторов польское правительство вновь произвело повышение цен. Ответом была волна забастовочного движения, во главе которого встало независимое профсоюзное объединение «Солидарность»[629]. К сентябрю 1981 г. в его рядах состояли 10 млн чел., то есть почти треть всего населения Польши (включая детей и пенсионеров) и в 3,3 раза больше людей, чем в правящей партии.
В период этого кризиса политика польских властей оценивалась в СССР и большинстве европейских соцстран как «уступки контрреволюции» (в первую очередь, из-за подписанных соглашений с «Солидарностью»)[630], подрывающие монополию коммунистов на власть. В СМИ стран «соцлагеря» (кроме Румынии) была развернута идеологическая кампания в поддержку «основ социализма»[631] в Польше.
В октябре 1981 г. руководителем ПОРП был назначен лояльный СССР и достаточно жесткий лидер В. Ярузельский, который в декабре того же года ввел в Польше военное положение. «Солидарность» была запрещена, а ее лидеры арестованы. Положение в стране успокоилось, но ненадолго — в 1989–1990 гг. ПОРП потеряла власть.
Зыбкость положения в «соцлагере» закономерным образом проявилась в «румынском вопросе». После ввода войск стран-участниц ОВД в Чехословакию руководство Румынии стало маневрировать, чтобы не дать повода для подобной интервенции в эту страну. Румыния пошла на укрепление сотрудничества в рамках ОВД и СЭВ, отошла от негативного отношения к советской идее о созыве международного совещания коммунистических и рабочих партий[632]. Однако очевидно, что такое изменение румынской позиции было в определенной мере вынужденным.
«Оппозиционность» со стороны Румынии продолжалась, что осознавали власти СССР, отстраняя румынских коммунистов от коммуникации между КПСС и другими компартиями. Так, по решению Политбюро ЦК КПСС от 28 марта 1977 г. об ознакомлении «братских партий» с критическим письмом в адрес ЦК Французской компартии, румынская партия не была включена в число получателей копии этого письма[633]. «Фронда» Румынии ярко проявилась по поводу ввода советских войск в Афганистан в 1979 г. — она осудила эту акцию (как и Китай, Югославия, КНДР)[634]. Во время польских событий 1980–1981 гг. румынская пропаганда подавала их исключительно под знаком стремления Польши к независимости от СССР[635]. Однако такая «оппозиционность» не спасла руководство Румынии от народного протеста. В 1989 г. в этой стране произошел переворот, завершившийся свержением и казнью Н. Чаушеску, руководившего этой страной с 1965 г.
В Венгрии пришедший к власти после событий 1956 г. Я. Кадар проводил взвешенную политику, которая позволила несколько успокоить ситуацию в стране. С одной стороны, как отмечал Госдепартамент США, венгерское руководство «следовало советскому курсу по всем вопросам», хотя и «с разной степенью энтузиазма» — так, хотя эта страна приняла участие в военной акции в Чехословакии, но власти Венгрии «душой… были не с этим»[636].
С другой стороны, внутренний режим в стране был весьма либерализован. Венгры имели возможность посещать западные страны, в первой половине 1980-х гг. в Венгрии были введены альтернативные выборы в парламент. Будапешт завоевал себе право на самостоятельные внешнеполитические акции (правда, лишь в отношении стран третьего мира)[637]. Характерно, что Я. Кадар не пытался восстановить численность членов правящей компартии (ВСРП) до размеров, имевшихся в начале 1956 г., и к концу 1960-х гг. она была весьма скромной[638].
В стране был взят курс на экономические реформы. Еще в мае 1966 г. ЦК ВСРП принял решение о «реформе экономического механизма» — в том числе была введена система материальной заинтересованности и свободное ценообразование в некоторых сферах[639]. В Венгрии было отменено директивное планирование, открылась возможность для существования мелкого частного сектора. Однако расширение связей с Западом поставило венгерскую экономику в зависимость от положения на мировом рынке. Рос внешний долг страны: с 2 млрд долл, в 1973 г. до 20 млрд к середине 1980-х гг.[640]
Ситуация чем-то напоминала польскую, однако в Венгрии сложилось более благополучное положение. Уровень жизни населения был одним из самых высоких в «соцлагере» (недаром политику Я. Кадара называли «гуляш-коммунизм»). Характерно, что в 1980–1981 гг. венгерская пропаганда даже играла на этом, указывая, что «слабым звеном» «соцлагеря» является Польша — так венгерские власти пытались объяснить народу причины экономических проблем в собственной стране[641].
Я. Кадар, сумевший примирить народ с коммунистическим режимом и превративший Венгрию в своего рода «витрину» социалистического содружества, обладал международным авторитетом не только в коммунистических кругах — о нем с почтением писали западные эксперты, анализировавшие венгерскую модель социализма. Однако идеологические проблемы в стране сохранялись. В конце 1970-х гг. серьезным гонениям подверглись местные интеллектуалы, разработавшие программу постепенной передачи власти коммунистической партократией интеллигенции и технократии. В свою очередь, идеологи ВСРП никакой жизнеспособной реформаторской альтернативы предложить не могли[642]. В 1989 г. коммунисты в Венгрии потеряли власть.
Попытки экономического реформирования были характерны и для неевропейских соцстран. Во Вьетнаме с конца 1970-х гг. начали проводиться рыночные эксперименты, произошел отход от прежней экономической модели социализма. Это вызвало осуждение со стороны СССР[643]. Тем не менее такой курс оказался жизнеспособным. Власть во Вьетнаме по-прежнему находится в руках компартии.
Характерно, что граждане СССР проявляли интерес к социально-экономическим моделям других соцстран. В 1970 г. они даже критиковали осуждение советской пропагандой «югославского опыта привлечения трудящихся к управлению производством, [ведь] это признак демократии, приближения к производству», в то время как в самом СССР им виделось «большое отчуждение трудящихся от результатов труда наличием единоначалия». В 1979 г. люди спрашивали у партийных руководителей,
