Александр Гогун - Черный пиар Адольфа Гитлера

Советской России совершенно необходим свободный проход через Дарданеллы, и она требует также для обеспечения его безопасности права занятия нескольких важных опорных пунктов на Дарданеллах, а также на Босфоре. Согласна ли Германия на это или нет?

Мой ответ:

Германия в любое время готова дать свое согласие на изменение Статута Монтрё[99] в пользу черноморских государств. Германия не согласна на присвоение русскими опорных пунктов в проливах.

Национал-социалисты!

Здесь я занял единственную позицию, которую я мог занять как ответственный вождь Германии, а также как ответственный представитель европейской культуры и цивилизации.

Последствием было усиление советской деятельности, направленной против Германии, и, прежде всего, немедленно начатое внутреннее разлагание[100] нового румынского государства и попытка устранения болгарского правительства путем пропаганды.

При помощи увлеченных неопытных членов румынского легиона удалось инсценировать в Румынии путч, целью которого было свержение главы государства генерала Антонеску и создание хаоса в стране, чтобы путем уничтожения законной власти устранить предпосылку для вступления в силу обещанной германской гарантии.

Несмотря на это, я все же считал лучшим хранить молчание.

Тотчас же после неудачи этого предприятия началась вторичная усиленная концентрация русских войск на германской восточной границе. Бронированные[101] и парашютные части перебрасывались во все возрастающем числе непосредственно к германской границе. Германская армия и страна знают, что еще несколько недель тому назад на нашей восточной границе не находилось ни одной танковой или моторизованной дивизии.

Однако, если требовалось последнее доказательство, несмотря на все диверсии и маскировку, для подтверждения наличия тем временем создавшейся коалиции между Англией и Советской Россией, то оно было представлено югославским конфликтом.

В то время, как я старался сделать последнюю попытку умиротворения Балкан и в дружеском сотрудничестве с Дуче пригласил Югославию присоединиться к Пакту трех держав, Англия и Советская Россия в совместной работе организовали путч, который в одну ночь устранил тогдашнее правительство, склонное к взаимопониманию.

Теперь может быть сообщено германскому народу, что сербский государственный переворот, направленный против Германии, произошел не только под знаком английской, но главным образом под знаком советской агитации. Так как мы и тут хранили молчание, советское правительство предприняло еще один шаг. Оно не только организовало путч, но несколько дней спустя заключило всем известное дружеское соглашение с подвластными ему новыми „людьми“[102] с целью укрепить сербов в их оппозиции против умиротворения Балкан и возбудить их против Германии.

Москва потребовала мобилизации сербской армии.

Так как и теперь я все еще считал лучшим не говорить, власть имущие Кремля сделали еще один шаг вперед:

Германское правительство имеет теперь документы, которые доказывают, что с целью окончательно завлечь Сербию в борьбу Россия обещала поставлять через Салоники оружие, самолеты, боеприпасы и прочий военный материал для борьбы против Германии.

И это происходило почти в тот самый момент, когда я сам дал совет японскому министру иностранных дел д-ру Мацуоке примириться с Россией в надежде послужить этим делу мира.

Только быстрый прорыв наших несравненных дивизий в Скопье, а также занятие Салоник, помешали намерениям этого советско-англо-саксонского комплота. Сербские военные летчики, однако, прилетели в Россию и были сейчас же приняты там как союзники. Только победа держав Оси на Балканах разрушила план впутать Германию этим летом в борьбу на Юго-востоке, длящуюся месяцы, а в это время закончить концентрацию советской армии, усилить ее боеспособность, чтобы потом совместно с Англией и с помощью ожидаемых американских поставок быть в состоянии задушить и раздавить Германию и Италию.

Этим самым Москва не только нарушила условия нашего дружеского пакта, но и изменила ему самым жалким образом. И все это происходило в то время, когда власть имущие Кремля до последней минуты официально, как и в случаях Финляндии и Румынии, лицемерно говорили о мире и дружбе и составляли с виду безвредные опровержения.

Однако, если до сих пор в силу обстоятельств я был принужден постоянно молчать, то теперь настал момент, когда дальнейшее созерцание являлось бы не только греховным упущением, но и преступлением по отношению к германскому народу и ко всей Европе.

Сегодня круглым числом 160 русских дивизий стоят у нашей границы. В течение многих недель происходит постоянное нарушение этой границы не только у нас, но также и на Крайнем Севере и в Румынии. Русским летчикам доставляет удовольствие беспечно не замечать этих границ, чтобы доказать нам этим, что они уже чувствуют себя господами этих областей. В ночь с 17 на 18 июня русский патруль перешел на германскую территорию, и только после продолжительной перестрелки удалось принудить его уйти обратно. Теперь, наконец, настал час, когда становится необходимым выступить против этого комплота еврейско-англо-саксонских подстрекателей к войне и в такой же степени еврейских власть имущих большевистского московского центра.

В данный момент совершается поход, который по протяжению и объему является величайшим из виданных до сих пор миром. Вместе с финскими товарищами бойцы победителя при Нарвике стоят у Северного Ледовитого океана. Германские дивизии под командой завоевателя Норвегии защищают совместно с финляндскими[103] героями свободы под предводительством их маршала финскую землю. От Восточной Пруссии до Карпат тянутся части германского Восточного фронта. На берегах Прута, у устья Дуная до берега Черного моря, под предводительством главы государства генерала Антонеску, соединяются немецкие и румынские солдаты.

Поэтому задачей этого фронта является уже не защита отдельных стран, а безопасность Европы, а с этим и спасение всех.

Поэтому я решил теперь отдать судьбу и будущность Германии и нашего народа снова в руки наших солдат.

Да поможет нам Господь Бог именно в этой борьбе!

подп.: Адольф Гитлер

Нота Министерства иностранных дел Германии советскому правительству с приложениями

Когда германское правительство, побуждаемое стремлением достигнуть согласования интересов Германии и СССР, летом 1939 г. обратилось к советскому правительству, оно ясно отдавало себе отчет в том, что установление взаимопонимания с государством, с одной стороны заявлявшим о своей принадлежности к среде национальных государств со всеми из этого вытекающими правами и обязанностями, с другой же стороны – управляемым партией, стремившейся как секция Коминтерна к распространению мировой революции, т.е. к уничтожению этих национальных государств, – не будет легкой задачей. Оставляя в стороне также и многозначительные соображения, истекающие из основного различия политических целей Германии и Советской России и из резкого противоречия диаметрально противоположных мировоззрений национал-социализма и большевизма, германское правительство сделало эту попытку. При этом оно руководствовалось мыслью, что исключение, путем взаимопонимания между Германией и Россией, возможности войны и достижение тем самым обеспечения действительных жизненных потребностей обоих во все времена состоявших в дружественных отношениях народов, станет лучшим залогом против дальнейшего распространения коммунистических доктрин интернационального еврейства в Европе.

Оно было поддержано[104] в этом предположении известными явлениями в самой России и известными мероприятиями ее правительства в международной области, указывавшими по меньше мере на возможное отступление от этих доктрин и от методов разложения народов других государств. Отношение к германской инициативе в Москве и готовность советского правительства заключить дружественный пакт с Германией, казалось, подтверждали наличие таких перемен. Таким образом, дело дошло до заключения 23 августа 1939 г. Пакта о ненападении и до подписания 28 сентября 1939 г. дружественного и пограничного соглашения между обоими государствами. Суть этих договоров заключалась, в следующем:

1. в обязательствах обоих государств не нападать друг на друга и жить в мирных добрососедских отношениях друг с другом,

2. в разграничении сфер их интересов путем отказа Германии от какого-либо влияния на Финляндию, Латвию, Эстонию, Литву и Бессарабию, в то время как области прежнего польского государства вплоть до черты Нарев-Буг-Сан должны были быть присоединены, по ее желанию, к Советской России.