Евгений Тарле - Сочинения. Том 3

Открытие военных действий сопровождалось полным воспрещением ввоза английских товаров, но проблема разрешена еще далеко не была: владельцы бумагопрядилен настаивали, что пока не воспрещен во Францию ввоз каких бы то ни было бумажных материй и какой бы то ни было бумажной пряжи, до той поры англичане будут ввозить эти товары под каким угодно флагом во Францию. Мало того: это запрещение всяких иностранных бумажных материй и пряжи должно быть безусловным, ибо если, например, ввоз обставить какими угодно пошлинами, то те же английские материи все эти пошлины уплатят и все-таки будут дешевле французских. Наполеон оказался всецело на стороне подобного категорического разрешения вопроса, но, раньше чем издать запретительный декрет, он произвел анкету о положении хлопчатобумажной промышленности в Империи.

С результатами этой анкеты, происходившей в конце 1805 г. и начале 1806 г., мы и должны теперь ознакомиться.

2

Обратимся теперь к упомянутой анкете.

О степени точности цифр анкеты, затеянной правительством с конца 1805 г. и имевшей целью установить размеры уже существующего во Франции бумагопрядильного и бумаготкацкого производства, я говорить не буду после всего сказанного во введении касательно статистики этой эпохи вообще. Эта анкета еще не закончилась, когда последовал декрет от 22 февраля 1806 г., но уже общее представление о положении дел император мог получить из представленных ему данных.

Посмотрим же, что дала эта анкета правительству.

1. Прежде всего как обстоит дело со введением машинного производства? Что в революционную эпоху машинное производство во Франции было еще в зачаточном состоянии, это я старался установить в своей работе «Рабочий класс во Франции в эпоху революции». Что же было сделано в этом отношении к началу 1806 г., к переломному моменту в истории французской бумагопрядильной индустрии? Как известно, именно в этой области текстильной промышленности английская техника конца XVIII столетия сделала наиболее значительные завоевания; именно в этой области, а не в суконной, полотняной или, подавно, шелковой промышленности шла наиболее жестокая борьба между английской промышленностью, с одной стороны, и континентальной, — с другой, и именно здесь техническое превосходство Англии обеспечивало за ней доминирующее положение. Разумеется, общая техническая отсталость Франции от Англии в начале XIX столетия сказывается именно в области бумагопрядильного производства несравненно более, чем в любой другой области. Объективным показателем успехов техники в данном случае должно бы служить количество усовершенствованных прядильных машин типа mull-jenny. Кстати будь сказано, я старался найти в документах какие-нибудь сведения о производстве во Франции самих машин в 1805–1806 гг., но нашел лишь два указания. Одна подобная мастерская принадлежала Ришару-Ленуару, богатейшему бумагопрядильщику во Франции, а другая — Шарлю Альберу. Шарль Альбер будто бы даже внес в mull-jenny кое-какие усовершенствования, за что и получил золотую медаль на выставке 1806 г. Мастерская его была в Париже, в предместье Сен-Дени. К сожалению, ни об этих усовершенствованиях нет никаких известий, ни о размерах производства как его заведения, так и машинной мастерской Ришара-Ленуара.

Джемс Милль был не одинок, когда он еще в 1808 г. утверждал, что ни в каком случае Франция не может стать серьезной конкуренткой для Англии, «даже если предположить», что Франция станет промышленной и торговой страной. Эти условные обороты в устах одного из образованнейших людей своего времени в высшей степени характерны[9].

Даже очень оптимистически настроенные люди, думавшие, что французская промышленность почти во всем равна, а кое в чем выше английской, признавали, что «капиталы и машины» являются главным преимуществом Англии перед Францией. И в 1814 г. все еще оставалось надеяться на то, что во Франции машины будут распространяться все более, пока наконец Франция не осилит и это преимущество своей соперницы[10].

Конечно, и в вопросе о количестве mull-jennys к цифрам анкеты 1806 г. нужно относиться более чем осторожно. Во-первых, префекты иногда вносят путаницу, ставя в графу «en mull-jennys» то, что им заблагорассудится: и petites mécaniques, и petites jennys, и простые прялки (rouets), иногда оговариваясь, а иногда и предоставляя читателю доискиваться (в сопроводительной переписке или других документах) разгадки явной путаницы. Во-вторых, иногда указывается число mull-jennys, а иногда лишь число веретен в mull-jennys, без указания числа машин или типа машин, т. е. количества веретен каждой.

В начале 1806 г. mull-jennys, по-видимому, еще на положении не очень распространенного новшества, и даже простые дженни отмечаются как прогресс. Старая прялка еще владеет целыми департаментами, особенно теми, где кустарные промыслы главенствуют[11]. Даже и в промышленных, передовых в экономическом отношении местностях (вроде департамента Lys с городами Брюгге, Куртре и т. д.) mull-jennys к началу 1806 г. почти вовсе не попадались[12]. В некоторых департаментах положительно отмечается полное отсутствие mull-jennys, в других — подразумевается[13]. Но характернее всего, конечно, малая распространенность mull-jennys в некоторых промышленных департаментах. В департаменте l’Ourthe (к 1 января 1806 г.) всего две бумаготкацкие (9 и 40 рабочих) и две бумагопрядильни (10 и 346 человек), причем в одной из них есть две mull-jennys. А между тем в этом департаменте — такой город, как Люттих[14].

В таком центре, как Антверпен, не существует (в начале 1806 г.) ни одной mull-jenny и даже вообще ни одной бумагопрядильни, хотя материй бумажных, по приблизительным исчислениям префекта, Антверпенский округ производит на 2 миллиона франков в год. Но дело организовано так, что фабриканты (владельцы ткацких) дают хлопок (по одному, по два фунта) прядильщикам (их в одном Антверпене до 3 тысяч человек), и те, каждый у себя дома, изготовляют заказанное количество пряжи, которая потом и поступает в ткацкие[15].

В департаменте Марны «могло бы увеличиться производство» бумажных тканей, если бы были, прядильни с mull-jennys; но их нет ни в Шалоне, ни в Реймсе, ни в других местах; есть только petits rouets, старые прялки, и «petites mécaniques à 30–36 broches»[16]. По удостоверению торговой палаты города Марселя, в 1806 г. mull-jennys были абсолютно не известными местным хлопчатобумажным промышленникам[17].

Там, где эти mull-jennys были, отмечается невозможность для petites mécaniques с ними конкурировать[18]; отмечается также (в других департаментах) невозможность для простых прялок конкурировать с этими petites mécaniques: например, в департаменте Роны, где до 10 тысяч человек занимаются (в начале 1806 г.) пряжей хлопка, насчитывается 1800–2400 простых mécaniques en filatures continues и 2500 прялок и констатируется факт, что прялки начинают исчезать из-за распространения этих (даже примитивных), усовершенствований[19].

Есть mull-jennys (в 1806 г.) в департаментах Мааса (447), Сены-и-Уазы (228 mull-jennys с 33 758 веретенами в общей сложности), Уазы (2078 и 12 en continue), в Па-де-Кале (30 mull-jennys и 11 en filatures continues), в департаменте По (45 mull-jennys), Рейна и Мозеля (55), в департаменте Roer (208), в Амьене (15 438 веретен).

2. Сравнительной распространенностью эти машины пользуются в промышленных департаментах Нижней Сены, Сены-и-Уазы и в Париже.

К осени 1805 г. бумагопрядильная индустрия департамента Нижней Сены представлена несколькими сотнями мануфактур и мастерских (сколько именно, документы отказываются сообщить; 23 предпринимателя названо по имени, потом указано: «300 petits ateliers»; потом: «200 ateliers» и наконец просто «divers» (в графе «noms des entrepreneurs»). Рабочих у них всех (как в Руане, так и во всем департаменте) числится в общем 17 755 человек. Из общего числа веретен — 209 860 приводятся в движение mull-jennys, 87 940 так называемых broches continues, так что в общем механическим способом приводилось в движение 297 800 веретен, и годовой продукт их труда выразился в 2 680 500 килограммах пряжи. Ручной же труд в департаменте Сены давал в год «около» 100 тысяч килограммов пряжи[20].

По свидетельству префекта, с осени 1805 г. наступил значительный упадок промышленной деятельности в департаменте, и эти цифры относятся к времени до упадка[21].

В бумаготкацком промысле (во всем департаменте Нижней Сены) занято 36 800 ткачей[22]; им необходимо иметь ежегодно (для дальнейшей обработки) 1 242 000 килограммов пряжи, а вырабатывают они разных сортов материи 444 550 штук ежегодно. В общем это производство, «увеличившееся от VIII года до XII» (т. е. с 1800 до 1804 г.), «понизилось на ¼ с XII года» (т. е. с 1804 до начала 1806 г.). Причина — иностранная конкуренция; «все ткачи» относительно этого пункта сходятся[23].