Борис Солоневич - Молодежь и ГПУ (Жизнь и борьба совeтской молодежи)

-- Я это как сейчас, вот, помню -- я тогда на лавкe лежал, не спал, все слышал. Не нравился этот папкин прiятель. Ох, думаю, быть бeдe! Видно, и вправду этот сукин сын в ВЧК служил. Вечером вдруг машина -- папку за зад и в конверт... А там долго ли?.. Туды сюды и в подвал... Как же, "враг трудового народу"... Сволочи!.. Ох, и зло же меня взяло! Ну, думаю, уж я себe, может, голову сломаю, а уж тебe, гаду ползучему, отплачу за папкину смерть. Ну, вот, вскорости, подстерег я этого прiятеля ночью на улицe, да нож сзади ему в ребра и сунул...

-- Ишь, ты!.. -- раздался восторженный возглас.

-- А мнe-то что? -- возбужденно воскликнул Каракуль. -- Смотрeть я на него буду, что ли? Он папку, сволота, выдал, а я с ним цeловаться буду?..

-- Ну, а потом? -- прервал тот же голос.

-- Потом? -- небрежно протянул паренек. -- Потом -- извeстно что: под вагон, и досвиданья -- на вольную жисть. А теперь, вот, на курорт прieхал под первым классом прямо из Москвы... Не жисть, а лафа: зимой -- гдe в Питерe, альбо в Москвe, а лeтом -- пожалуйте на юг, на курорт...

На пляжe

Свисток боцмана прервал его хвастливый разсказ. Начались игры и состязанiя. Могучiй инстинкт игры, который не был заглушен даже годами голодной безпризорной 182 жизни, овладeл дeтьми. Веселый смeх огласил морской берег. В азартe игр и состязанiй забылись всe тревоги настоящаго и мрачные тона будущаго...

Оказалось, что этим маленьким дикарям неизвeстны даже самыя простыя игры, и примитивныя пятнашки, эстафетка или лисичка вызывали взрывы смeха и оживленiя. Но если в играх, требовавших ловкости и мелких движенiй, безпризорники успeшно состязались с нашими скаутами, то оказалось, что их сила и физическая выносливость подорваны уличной жизнью накрeпко. Эти маленькiе человeчки, изумительно выносливые к холоду, голоду и лишенiям, не могли пробeжать без отдыха даже 100 метров, хорошенько перекувырнуться и прыгнуть...

Но несмотря на неуспeх состязанiй по спорту, смeху и азарта было -хоть отбавляй. Больше всeх торжествовал Каракуль, кружка котораго при общем смeхe постоянно опоражнивалась в рукава провинившихся. К концу состязанiй приз боцмана -- перочинный нож -- тому, кто меньше всeх ругался, был выдан тому курчавому мальчугану, который первый вызвался eхать с нами.

Ему досталось только четыре кружки. "Рекорд" оказался что-то больше 30...

Концерт

Послe обeда, за которым был окончательно ликвидирован дельфин, скауты сорганизовали маленькое "клубное отдeленiе" -- показали шуточныя сценки, фокусы, забавы и в заключенiе пропeли нeсколько скаутских пeсенок.

Лагерная пeсенка "Картошка" имeла необыкновенный успeх. Ребята попросили повторить ее. Особенно понравились заключительныя слова:

"Неуклюжiе бегемоты

Издают протяжный вой....

Хоть и знают скауты ноты,

Но поют -- о, Боже мой!.."

Слово "бегемоты" потребовало спецiальнаго разъясненiя, каковое и было дано Тамарой со всeми красками 183 тропических истоков Голубого Нила. Правда, слова Африка и Нил тоже потребовали объясненiй.

-- Да что-ж это, ребята, -- словно обидeлся боцман. -- Все-то мы вам поем, да разсказываем. А вы нам-то развe не сумeете спeть?

-- Мы-то? Эва! -- с ноткой обиды в голосe отвeтил "генерал". -- Мы тоже не сапогом сморкаемся... Давай, робя, сгрохаем, что-ль?..

-- А что?

-- Да хуч бы для начала -- нашу "подвагонную". Я -- за запeвалу... Ну-ка!..

Хриплым, но вeрным баском Каракуль затянул пeсенку о судьбe безпризорника, вездe встрeчающаго пинки и окрики. Всe его сторонятся и никто не пожалeет... Вот он, одинокiй и озлобленный, в кучкe других безпризорников встрeчает какую-то дeвочку и останавливается, как вкопанный...

"-- Что, пацан, распялил зeнки?16

-- Гдe тебe, дуреха, знать...

Ты мою сестренку Нинку

Мнe напомнила опять...

Ну точь в точь твой голос звонкiй,

И глаза совсeм твои...

-- Ну, а гдe твоя сестренка?

-- Скорый поeзд раздавил".

И нестройный хор маленьких оборвышей дружно подхватил:

"Свисток, браток, да на ось...

Нас опять повезет паровоз...

Мы без дома и гнeзда,

Шатья безпризорная..."

Мы похвалили. "Генерал" расплылся от удовольствiя.

16 Пристально смотришь.

-- Ну, ежели вам понравилось, -- мы вам тут цeльный концерт сварганим... А ну-ка, Сенька! Давай, Шкет, 184 что с того, что ты по дачным поeздам воешь... Хуч тут и безплатно, да для хороших людей и веревки говорят не жалко.

Сенька-Шкет, курносый остроглазый мальчик с огромной копной бeлокурых растрепанных волос на головe, довольно ухмыльнулся.

-- А мнe што? Я завсегда. С моим полным... А што?

-- Да вот, хоть "Гон со смыком"...

Сенька подбоченился и потопал по песку босыми ногами...

-- Эх, чечетка не выйдет... Эх-ма!.. Ну, да все едино...

И он начал чистым ясным голоском пeсенку вора:

"Гоп со смыком -- это буду я... Та-та...

Граждане, послушайте меня.

Ремеслом я выбрал кражу,

Из тюрьмы я не вылажу,

И тюрьма скучает без меня... та-та"...

Тут Сенька разухабисто подмигнул, шевельнул плечами, и видно было, что на полу он иллюстрировал бы пeсенку залихватским танцем...

"Но сколько бы в тюрьмe я не сидeл, та-та

Не было минуты, что-б не пeл...

Заложу я руки в брюки

И хожу, пою от скуки...

Что уж будешь дeлать, коль засeл? Та-та"...

Дальнeйшiя приключенiя вора развиваются своим чередом... Вот он "весело подыхает":

"Но если я неправедно живу, та-та,

К чорту попаду я на луну...

Черти там, как в русской печкe,

Жарят грeшников на свeчкe...

И с ними я литровку долбану... та-та"...

Приключенiя неунывающаго воришки продолжаются и в раю: 185

"Там живет Iуда Искарiот, та-та...

Среди святых лягавым он слывет.

Гадом буду, не забуду,

Прикалeчу я Iуду:

Пусть, халява, даром не орет..."

Пeсенка вызвала дружный смeх. Надо признаться, что парнишка исполнил ее прямо артистически, с большой музыкальностью и юмором. Единогласно потребовали "еще".

-- Ну, что-ж еще?.. Развe, вот, еще Пересыпскую. Эх...

"Eшь ананасы,

Рябчика жуй...

День твой послeднiй

Приходит, буржуй!.."

-- Да брось к чортовой матери, Сенька, -- раздались голоса. -- Выбрал тоже дерьмо такое пeть! При буржуях сам бы, небось, может, ананасы жрал бы. Давай лучше жалостную!..

-- Жалостную? Ну, ладно. С дрожементом, значит?

Он скорчил унылую рожицу и слезливо запeл:

"Товарищь, товарищь,

Скажи моей мамe,

Что сын ея погибнул на постe...

С винтовкой в рукою

И с шашкою в другою

И с пeснею веселой на устe..."

Далeе оказывается, что причины такой трагической смерти -романтическiя:

"Евонная Манька

Страдала уклоном.

Плохой между ими был контакт...

Намазанныя губки,

Колeна ниже юбки...

А это безусловно -- вредный хфакт..." 186

Происходит соотвeтствующая "идеологическая дисскусiя", в результатe которой:

"Она ему басом:

-- Катись к своим массам!..

Не буду я сидeть в твоем клубе...

-- Ах, ты, вредная гада,

Тибя менe не надо,

Я проживу и без тебe"...

Но, в концe концов, -- "сердце не камень"... Оно разрывается от обиды:

"Товарищь, товарищь,

За что же мы боролись...

За что мы проливали нашу кровь?

За намазанныя губки?

За колeна ниже юбки?

За эту, за проклятую любовь?"

Мы были в восторгe. "Генерал" горделиво усмeхнулся.

-- Он у нас чище Шаляпина... Как гдe на вокзалах -- так монета и сыпется...

-- А что ты с деньгами-то дeлаешь? -- спросил Боб.

-- Как это что? -- не понял вопроса Сенька. -- Обыкновенно, что...

Теперь очередь не понять наступила у боцмана..

-- Как это, обыкновенно?

-- Ишь, ты, наивняк какой выискался! -- фыркнул Сенька. -- Ясно что -пропиваю... А что-ж с ними больше дeлать-то?

Каракуль прервал дeловой разговор.

-- Ладно, ладно... Заткнись, Сенька. А ну-ка, Манька, проскрипи ты что.

Манька, темнокожая дeвочка лeт 13, злобно сверкнула на Каракуля черными глазами из под косм свeшивающихся на лицо волос.

-- Ты, Ванька, своей голотой командуй, -- обрeзала 187 она "генерала". -- А когда к нам лeзешь -- сопли раньше утри...

-- Да ты не кирпичись, Манька, -- примирительно отвeтил Каракуль. -- Я вeдь так только. Спой, дружок, холера тебe в бок, для наших-то хозяевов... Не ломайся!

Мы присоединились к просьбe. Манька секунду колебалась, но потом кивнула головой.

-- Ишь, ты, -- шепотом сказал мнe Каракуль... -- Вот чудеса-то! Уговорили!.. Огневая она, да с норовом... Не зря ее "Манька -- вырви глаз" зовут?...

-- Это почему ее так прозвали?

-- Никому не спустит! Как что -- так в глаза, как кошка, лeзет. Говорят, какому-то красноиндeйцу так глазья и повыдергивала... Не поладили, видно...

-- Ш-ш, -- зашишикали на нас, и в наступившей тишинe прозвенeл мягкiй серебристый голосок, тихо и с громадным чувством начавши чудесную по простотe и лирикe пeсенку "Кирпичики"...

"На окраинe гдe-то города