История степей: феномен государства Чингисхана в истории Евразии - Султан Магрупович Акимбеков

Например, Лев Гумилёв считал, что те люди, которые к 546 году сплотились на Алтае вокруг рода Ашина, «представляли ту целостность, которую принято называть древнетюркской народностью или тюркютами»[136]. При этом тюркоязычная среда заведомо была шире границ этой общности. Получается, что тюркюты (от китайского туцзюе, являвшегося переводом с согдийского языка слова «турк», в его множественной форме «туркут» — тюрки)[137], установив политическое господство, не только дали своё имя всем тюркоязычным племенам, но и впоследствии находились в центре всех тюркских каганатов. В результате получается, что в каганате периодически шла внутриполитическая борьба между различными тюркоязычными племенами и собственно тюркютами, которые, в свою очередь, поддерживали борющихся за власть отдельных представителей рода Ашина. Соответственно, после гибели тюркских каганатов вместе с ними погибла и некая племенная целостность под названием «тюркют».

С другой стороны, мы видим, что последние каганы Ашина на востоке Западно-Тюркского каганата опираются на племенные союзы дулу и нушиби. На его крайнем западе каганы тесно связаны с племенами болгар и хазар, а на востоке и могущество каганата и его проблемы вызваны сложными отношениями с племенами карлуков, уйгуров, басмылов. Фактически ханы из рода Ашина выполняют функции надплеменной политической надстройки. Они стоят над племенами. Для успешного выполнения этой функции наличие собственного племени не всегда может быть плюсом. Возникает вопрос коммуникации на огромные расстояния и обеспечения лояльности. Племенное государство может успешно контролировать своих непосредственных соседей, но это сделать очень сложно без административной системы, опирающейся на военные силы для принуждения к подчинению.

Для проведения обширной завоевательной политики на том же Северном Кавказе объединению тюркютов нужно было бы осуществить переселение большого количества людей. Их должно было быть достаточно для того, чтобы нанести поражение местным кавказским тюркоязычным племенам и вести войны против Ирана и Византии. При этом, напомним, что болгары и хазары покорились тюркам добровольно, были лояльны им почти до самого конца Тюркского каганата, а после его гибели хазары сохранили у власти ханов из рода Ашина.

Вероятно, можно говорить о том, что если одно из многих телеских племён, находившихся в зависимости от жуанжуаней, племя тюркют, или ашина, и играло ключевую роль в событиях середины VI века, когда каган Бумын создавал своё государство, то впоследствии в новом государстве оно вполне могло раствориться во всей массе тюркоязычных племён. На политической же сцене остался род Ашина, который стал выполнять функции управляющей имперской политической надстройки. Главным преимуществом Ашина было то, что они возглавили борьбу телеских племён против жуанжуаней и очень быстро оказались в центре политических отношений с китайскими империями Бэй-Ци и Бэй-Чжоу, что обеспечило их колоссальными материальными ресурсами. Эти ресурсы привлекли к ним тюркоязычные племена от Монголии до Причерноморья и обеспечили их лояльность. Соответственно, у нового Тюркского каганата не было необходимости завоёвывать огромные степные пространства. Для многочисленных тюркоязычных племён его власть была необременительной, а взаимодействие с ним чрезвычайно выгодно.

Очевидно, что в результате сравнительно небольшое тюркское племя ашина, или объединение тюрков, или тюркютов, во главе с родом Ашина (кому как нравится), встало во главе огромного государства, в котором в то же время все племена сохранили свою целостность и собственную идентичность. Заметим, что в эпоху существования Тюркского каганата вошли различные тюркоязычные племена на востоке, болгары на западе и некоторые другие. При этом характерно, что все они из этой же эпохи затем и вышли, сохранив свою целостность и идентичность. Это очень важное замечание, мы к этому ещё вернёмся при рассмотрении ситуации с монгольской империей Чингисхана. Скорее всего, можно предположить, что если племя ашина и объединение тюрков, или тюркютов, и существовали в самом начале Тюркского каганата, то затем они распределились по всей территории государства ради поддержания имперской функции. По крайней мере, интересно, что обобщающее название для всех тюрков после распада Тюркского каганата осталось, как и названия многих других отдельных племён, в то время как такого племени, как тюрк, или тюркют, мы больше в истории не встречаем.

Весьма показательна в этой связи история с гибелью Второго Восточнотюркского каганата в Монголии, когда был убит последний каган Кутлуг-ябгу. Очевидно, что основатель этого последнего тюркского государства Ильтерес-каган появился в Монголии в 688 году с небольшим отрядом лояльных лично ему воинов. Его успех привёл к восстановлению в первую очередь политической традиции Тюркского каганата, представленной властью его семьи, бывшей частью рода Ашина, а вовсе не господством племени тюркют. При этом и Ильтерес-каган и его наследники после своей победы в Монголии опирались на племенные ополчения проживавших здесь телеских племён. Для них политическая система Тюркского каганата представляла интерес в части ведения борьбы против ослабевшего в этот период времени танского Китая.

В то же время очевидно, что новое укрепление империи Тан при императоре Сюань-цзуне убедило данные племена, что в тюркской политической надстройке, представленной семьёй Ашина, нет особой необходимости. В некотором смысле отсутствие племени, на которое могли бы опереться последние тюркские каганы, как раз и делало их позиции весьма уязвимыми в сравнении с подчинёнными им племенами. В итоге власть в Степи окончательно перешла к государствам, основанным на мощи доминирующего племени или племенного союза. Среди этих племён или племенных государств мы уже не видим тюркютов или, по-другому, древних тюрков.

После гибели Кутлуг-ябгу в 741 году победившие тюрков уйгуры, басмылы и карлуки начали оспаривать между собой власть в Монголии. В 746 году уйгуры нанесли поражение карлукам, которые вследствие этого поражения вынуждены были покинуть Монголию и уйти на территорию современного Юго-Восточного Казахстана. Здесь они, в свою очередь, вынудили уйти на Сыр-Дарью другие тюркоязычные племена, известные под именем огузов. Впоследствии из их среды выделились сельджуки, завоевавшие в XI веке мусульманский Восток.

При этом характерно, что в борьбе с конкурентами уйгуры, скорее всего, пользовались поддержкой танского Китая. Свою роль в этом наверняка сыграло длительное нахождение представителей уйгурского правящего рода Яглакар в китайском степном приграничье. Напомним, что в период господства в Монголии восточных тюрков сын Баз-кагана Дугяйчжи с частью уйгурских племён покинул её территорию и подчинился империи Тан. Можно предположить, что впоследствии род Яглакар, возглавляя уйгурские племена, активно участвовал в разгроме восточных тюрков. Естественно, что интересам империи Тан отвечал приход к власти в Монголии именно этого кочевого племени, с элитой которого она поддерживала давние отношения.

В свою очередь империя Тан не проявляла заинтересованности в Монголии, точно так же, как и империя Хань после разгрома хуннов никак не претендовала на её территорию. Даже для таких китайских империй, находившихся на пике