Язык цвета. Все о его символике, психологии и истории - Рекер Кит

Дионис, разорванный в клочья пьяными менадами, танцующими в глубине леса, возвращается к жизни, украшенный усиками живых лоз, напоминающими нам о его первоначальном облике неуязвимого бога растительности и обновления. Ассоциация с делирием и таинственными ритуалами возрождения делают его фигурой, достойной благоговения, как и Персефону, чье ежегодное возвращение из подземного мира знаменует приход весны и пробуждение природы. Ряд древних божеств и героев умирают в той или иной форме, а затем снова оживают, и истории о многих из них связаны с зеленью, растительностью и весной. В Древней Греции легенды об Адонисе и Орфее отражают различные аспекты цикла рождения и смерти, как и рассказы об Осирисе и Шипе-Тотеке в мифах древних египтян и ацтеков соответственно.

Зеленый человек, встречающийся в европейском средневековом искусстве, незаметно переносит неукротимый цикл жизни и смерти в Европу. Начиная с XII века, а возможно, и раньше, духи изображаются как зеленые мужчины и женщины, выглядывающие из листвы, или как существа из листьев. В других вариантах растения и лианы вырастают из глаз, носа, рта и ушей, прочерчивая границу между человеком и уничтожающим потенциалом природы. Языческие корни этих фигур не помешали мастерам изображать их в христианских церквях, вписывая в визуальную среду того времени.

Изображения зеленых мужчин и женщин берут начало от древних языческих божеств растительности, выразительно напоминавших о постоянно обновляющейся природе.

До «Волшебника страны Оз» 1939 года ведьмы не были зелеными. Последующие изображения злодеев созданы под влиянием этого знакового фильма. Здесь в своих самых известных образах появляются Маргарет Хэмилтон и Джуди Гарленд.

Возможно ли, что в героях кино XX века, таких как Злая Ведьма Запада из «Волшебника страны Оз»[186] (1939), мы видим отголосок более зловещего аспекта «Зеленых людей»? Зеленый цвет лица героини Маргарет Хэмилтон был создан в гримерной Джеком Доуном, чья изобретательная работа с пластическим гримом также позволила ему придумать лица Жестянщика, Страшилы, Льва и других персонажей. До этого ведьмы были угольно-черными, огненно-красными или смертельно бледными. Коварное, ядовитое послание, транслируемое зеленой кожей, нашло отклик у зрителей, и в дальнейшем колдуньи в кино, такие как Малефисента в «Спящей красавице»[187] (1959) и Урсула в «Русалочке»[188] (1989), в моменты гнева и злобы становились кислотно-зелеными и извергали зеленый огонь и вихри света или тумана, когда творили свое волшебство.

Более поздней вариацией «зеленого человека» стал фильм Фрэнсиса Форда Копполы «Апокалипсис сегодня»[189] 1979 года. Действие киноадаптации произведения Джозефа Конрада «Сердца тьмы» 1899 года происходит в Юго-Восточной Азии во время войны во Вьетнаме, и героя Мартина Шина, капитана Бенджамина Уилларда, отправляют глубоко в джунгли Камбоджи. Встреча с развратным полковником Курцем в исполнении Марлона Брандо заставляет его столкнуться лицом к лицу с собственными внутренними демонами, и он совершает то же самое зверство, которое должен был предотвратить, проделав столь долгий путь. В конце фильма падение капитана Уилларда в аморальный, органический, пропитанный кровью хаос передается с помощью кадра лица Шина, окрашенного в камуфляжные оттенки зеленого, когда мужчина выходит из темных вод, куда погрузился. У него нет козлиных рогов Пана, и он не воет страшным голосом, но человечность Уилларда явно утеряна. Как и в случае с диснеевскими ведьмами-злодейками, зеленый цвет указывает на гниль морального стержня, и, как и во многих современных историях о человечестве, в картине почти нет места искуплению. Кажется, надеясь на лучшее, мы должны ждать, пока природа не вернет нас в зеленый цикл жизни.

Маскировка

Ношение шкур животных, чтобы скрыть человеческий облик (и запах) от добычи, – охотничья стратегия, старая как мир. Археологические находки каменных и костяных орудий говорят о том, что дубление и сшивание кож и меха существовало по меньшей мере 90–120 тысяч лет назад[190]. Гораздо древнее, по-видимому, окрашивание тела: во время раскопок в Замбии были найдены пигменты, датируемые периодом до четырехсот тысяч лет назад[191]. Растительные материалы имеют тенденцию быстро разлагаться и исчезать, поэтому нам не на что ориентироваться, когда речь идет о ранних маскировочных костюмах, в которые драпировали и завешивали человеческие тела и которые были призваны скрыть хитрых охотников… или воинов.

В маскировочных костюмах натуральные растительные материалы сочетаются с боевым камуфляжным облачением.

Кэмп-Пендлтон, Калифорния, 2007.

Камуфляжные узоры прочно вошли в современную моду. Вот фотография с показа Кристофера Рейберна «Осень/зима 2016».

Шекспир упоминает что-то вроде маскировочного костюма в «Макбете», когда воины Малкольма несут ветки деревьев, чтобы скрыть свою армию, выходящую из Бирнамского леса, и напасть на короля-убийцу и узурпатора Макбета. Малкольм побеждает соперника благодаря элементу неожиданности и избранной стратегии обращения к «лесному гардеробу». Маскировочные костюмы применяются и сегодня, но они менее распространены, чем униформа из современного камуфляжного материала, появившегося в Первую мировую войну в качестве реакции на новое для того времени использование самолетов в качестве средств наблюдения и боевых сил.

В начале XX века французские camoufleurs – специалисты по маскировке – разработали ткани зеленого цвета для прикрытия снаряжения в надежде, что так вражеские летчики не смогут обнаружить их местоположение. Сейчас многие камуфляжные рисунки создаются с помощью цифровых технологий, и художники привносят в картины живописность, нанося капли и мазки, которые в абстрактной манере передают ощущение жизни и напоминают растения. Появление более точного оружия способствовало аналогичному подходу к униформе пехотинцев, и солдатская одежда вскоре последовала этому примеру. Многовековые традиции облачения воинов в хорошо заметные красные и синие мундиры, отделанные латунными пуговицами, ушли в прошлое, уступив место цветовым решениям, позволяющим сохранить элемент неожиданности. Спектр переливающихся, пятнистых или пикселизированных зеленых, оливковых, хаки и рыжевато-коричневых оттенков теперь неразрывно связан с военной доблестью и солдатскими добродетелями – долгом, мужеством и эффективностью.

Однако, как и в случае с капитаном Уиллардом из «Апокалипсиса сегодня», эти ткани и сшитая из них униформа также стали означать более неоднозначные атрибуты скрытности, сопротивления и насилия. Камуфляж носили на маршах протеста против войны во Вьетнаме в 1960-х и 1970-х годах в попытке подорвать ощущение того, что военные решения и перебрасывание войск были объективными. Возможно, в рамках тенденции недоверия к крупным учреждениям всех видов камуфляж превратился в популярный элемент гардероба как в городе, так и в деревне, массово продается в магазинах, таких как Gap и Target, и введен в высокую моду дизайнерами – Philipp Plein, Burberry и другими. Многие из нас носят подобную одежду, и что же это означает: мы скрываемся, протестуем, готовимся к войне или просто занимаем свое место в природном цикле жизни и смерти?

Климатические изменения и «Зеленые»

Знаем ли мы и наши политики об этом или нет, Природа участвует во всех наших сделках и решениях, и у нее больше голосов, больше памяти и более жесткое чувство справедливости, чем у нас. Уэнделл Берри. 1997