Александр Немировский - Откуда пошел, как был организован и защищен мир

— Почему, о царь, удаляя Пандавов из царства и обретая всю землю, полную богатств, ты печалишься?

— Как же мне не печалиться, когда предстоит великая вражда и гибель целого мира, — сказал Дхриташастра. — Как мне не жалеть Дурьйодхану, потерпевшего поражение.

— Поражение? — удивился возница.

— Да, — продолжал слепой царь. — У того, кому боги ниспосылают поражение, они сначала отнимают разум, и он все зрит в искаженном виде. Неверная политика видится ему верной, вредное представляется полезным, а полезное — вредным. Булава времени не крушит голову, а насылает ложную иллюзию. Кто, кроме безумца, ослепленного костями, мог бы привести в собрание добродетельнейшую из женщин, одаренную красотой, величавую, знающую все законы Драупади, да ещё в одном платье, испачканном кровью!? Ее страдальческим взором могла быть сожжена земля. Останется ли ныне в живых, о Санджая, хотя бы один из моих сыновей?

Оружие Шивы

Близился седьмой год пребывания Пандавов в лесах. И заметили братья, что все чаще и чаще Юдхиштхира погружается в раздумье. Однажды он поделился своими заботами:

— Вот уже шесть лет, как мы покинули дворец, и тебе, Арджуна, придется отправиться в Хималаи.

— Зачем? — удивился Арджуна. — Здесь нам хорошо. И к чему разлучаться?

— Шива, обитающий в царстве вечной зимы, должен дать нам оружие.

— А чем плохо наше? — спросил Бхима. — Да и без оружия я могу сразиться с кем угодно.

— Путь к царству лежит через поле боя, — сказал Юдхиштхира.

— Лучше остаться здесь, чем рисковать жизнью, — вставила Драупади. — У Кауравов сильная и многочисленная армия. Мы же одни.

— Поэтому нам и необходимо оружие Шивы, — твердо сказал старший из Пандавов.

На следующее утро Арджуна, простившись с братьями и нежной Драупади, двинулся в путь на север. Спеша на подвиг, проник он в ужасный лес, полный диких животных. И только вошел он, как с неба раздался звук раковин и бубнов, цветы, словно ливень, посыпались на землю.

Ликуя, углубился Арджуна в чащу. Одетый в рогожу и травы, он питался палой листвой, съедая один плод за трое суток. На некоторых деревьях Арджуна видел три глубоких отверстия, которые оставил трезубец Шивы, но самого Благого не было, и Арджуна не знал, как его найти.

Однажды послышался сильный шум. Это пробирался огромный вепрь. Готовый к прыжку, он буравил Арджуну взглядом своих крохотных, пылающих злобой глазок. И тогда поднял витязь лук свой и похожие на змей стрелы. И наложив одну из них на тетиву, сказал:

— Без помыслов злых в этот лес я явился, а ты погубить меня хочешь. Но первым тебя я в царство Ямы отправлю.

Стрела промаха не дала, и зверь, рухнув на землю, тотчас принял облик ракшаса. Подойдя ближе, Арджуна заметил в туше не одну, а две стрелы.

И тут Арджуна увидел горца рядом с женщиной в золотом одеянии. И сказал сын Кунти дружелюбно:

— Кто ты, блуждающий по лесу в обществе женщины? И зачем ты вепря сразил? Я его первый увидел. Ты нарушил закон охоты. За это, гор обитатель, я лишу тебя жизни.

— Эта земля всегда была нашей. Ты ж ещё юн, а идешь кривою дорогой.

— И сам я в лесу огромном живу, — ответил Арджуна. — Это ж отродье, что приняло вепря обличье, я первым убил.

— Нет, я убил его первым, — ответил горец. — Сраженный ударом моим, он исторгнут из жизни. Ты же, гордец, не уйдешь от меня живым. Я Кирата-охотник.

— Тогда померимся силой! — грозно произнес Арджуна. — Защищайся! Я буду сражаться с тобою и докажу, кто сильнее.

Мужчины взялись за луки. Оба были прекрасными лучниками, и ни один не смог поразить другого. Несколько раз противник Арджуны хватал стрелы ртом и, перекусывая их, выплевывал. Тогда взбешенный Арджуна отшвырнул лук и подступил к горцу с голыми руками, Но горец был сильнее. Измял он тело Арджуны и прижал к земле. И потерял сын Кунти сознание. Очнувшись, перед тем как снова броситься на противника, Арджуна на него взглянул:

— Что ты за человек, поглощающий стрелы? — спросил он.

Внезапно от переносицы горца отошел луч третьего глаза, ослепив и одновременно озарив Арджуну догадкой.

— Ты Махадева! — воскликнул сын Кунти и опустился на колени, чтобы припасть к ногам своего противника.

— Да, я Шива! — признался великий бог. — Как ты не понял этого сразу!? Кто бы другой, кроме меня, мог соперничать с тобой в искусстве стрельбы?

Шива протянул Арджуне свой лук и сказал:

— Прими, долгорукий, это оружие в дар от меня и облегчи с его помощью землю. Называй его Аджагава и он будет послушен тебе. С ним ты всех врагов одолеешь в сражении.

Смутившись, Арджуна ответил:

— О Махадева, трехокий владыка богов, победитель во всех трех мирах. Стрелец! Копьеносец! Причина причин! Лучшим даром твоим станет прощенье, если же я его недостоин, пусть наказанье твое не будет чрезмерным.

Простирая светозарную длань, Шива ответил: «Прощаю!» и обнял Арджуну, после чего стал растворяться в воздухе. И вот уже невидим владыка Великого лука, несущий на стяге изображение быка, как невидимым становится солнце, дойдя до заката. Ушел он вместе с Умой в пространство, какое доступно только богам, риши и птицам.

И воскликнул Арджуна, погубитель врагов, в безграничном восторге:

— Я Махадеву вечного видел, обладателя Великого лука, рукою своею его коснулся. Я цели достиг и теперь всех врагов одолею!

И словно бы от этого крика окрасились все стороны неба. С вершин разноцветных великой горы спустились разбуженные боги, чтобы взор свой насытить тем, кто Шивой благословлен.

Испытание

Братья, Драупади и Кунти уже не чаяли увидеть Арджуну, считая его погибшим, когда он в диадеме, сверкающей драгоценными камнями, опустился прямо с неба на колеснице в их объятья. И не было им конца. После того как все насытились радостью встречи, первым обрел дар речи Юдхиштхира:

— Долгонько же ты, брат, находился у Шивы в гостях!

— С Шивою я был менее дня, — отозвался Арджуна. — Пять лет я находился на небесах по приглашению Индры. Пользуясь его благоволением, там изучал я оружие, какое когда-либо было создано, и проверял его на племенах, что враждебны бессмертным.

Остаток дня и всю ночь продолжался рассказ Арджуны об удивительных его приключениях. Узнали слушатели о дивном городе Индры, плывущем в пространстве по воле охранителя мира, о встречах с гандхарвами и апсарами, о схватке на морском дне с демонами-кавагами, недругами Индры, о колеснице воздушной и колесничем Матали, с которым Арджуна объехал два мира, узнав их устройство, сражаясь с врагами и разрушая их города.

Лишь на заре занял Арджуна свое травяное ложе, пустовавшее пять лет, и рядом с ним легла истосковавшаяся по нему Драупади. Проснулись все после полудня и вышли наружу, чтобы полюбоваться колесницей Индры, полученной от него в дар вместе с одеяниями и оружием. И вынимал Арджуна каждую вещь со дна колесницы, объясняя её назначение:

— Вот это Девадатти громкоревущая, — проговорил Арджуна, доставая огромную раковину, порозовевшую под взглядом богини зари Уша — Стоит в неё подуть, и пробудятся все три мира. А это Гандива, лук бесподобный...

— А нельзя ли взглянуть, на что он способен? — спросил Юдхиштхира.

— Можно, — ответил Арджуна.

Из колчана достал он стрелу и наложил её на тетиву. И сорвалась она, как молния из тучи. И затряслась земля под ногами вместе со всем, что на ней находилось. Вздыбились реки, словно кони, когда натянуты вожжи. Взволновались моря. Растрескались горы и скалы с вершин покатились в низины. С грохотом в небе ветры столкнулись. Вскинулся к небу земляной столб. Жители недр, какие открылись от взрыва, вышли наружу, оглушенные, опаленные, полуживые. Открылись глубины третьего мира.

Появился божественный риши Нарада. Лицо его было суровым. Гневом сверкали глаза.

— Арджуна! Арджуна! — произнес он, качая седою головой. — Нельзя испытывать оружие, какое хранит тайны верхнего мира. Ибо бед от этого не оберешься. Да и по делу его применять лишь в самой крайности следует, сообразно Закону, с соизволения всевышних, ибо оно может разрушить сразу все три мира.

Озеро смерти

И продолжали жить братья в лесу без особых приключений. Но однажды к ним примчался с криком отшельник-сосед и рассказал о странном происшествии. Он готовился совершить жертвоприношение, как внезапно прибежал олень, как будто для того, чтобы почесаться о дерево, и вдруг унесся, подхватив рогами все, что было приготовлено для совершения ритуала — скалку и палочки для зажигания.

Огорчился Юдхиштхира, выслушав сбивчивый рассказ отшельника, ибо срыв жертвенного обряда грозит бедой всем обитателям леса. Перепоясавшись, братья бросились в погоню за оленем и почти его догнали, но поразить стрелами не смогли, так как олень вдруг стал невидимым.