Восток в новейший период (1945-2000 гг.) - Коллектив авторов

социальные слои, интересы которых в ходе реформ в той или иной степени серьезно пострадали. Первым из них являются крестьяне. Начиная с середины 1980-х годов их положение стало постепенно ухудшаться, их уже нельзя было причислить к тем, кто был в безусловном выигрыше от реформ. В последние годы XX в. административные органы на местах все более усиливали контроль над ними и увеличивали поборы, т. е. фактически занимались прямым ограблением тружеников. Встал вопрос о целесообразности сохранения органов административного управления на уровне волостей и поселков.

Второй из таких слоев — служащие и рабочие некоторых государственных и находящихся в коллективной собственности предприятий. По мере того как в результате конкурентной борьбы многочисленные государственные и поселковые (коллективные) предприятия разорялись, их служащие и рабочие, ранее находившиеся на полном или частичном социальном обеспечении, потеряли его, превратившись в группу населения с крайне низкими доходами и почти полным отсутствием каких-либо социальных гарантий и льгот.

Третий из таких слоев образуют некоторые пенсионеры. Ранее существовала система прикрепления к определенной организации или предприятию, которое выступало гарантом социального обеспечения и работающих, и ушедших на пенсию людей. Однако, по мере того как многие предприятия закрывались, материальное обеспечение ушедших на пенсию оказывалось под вопросом.

В то же время существуют три категории людей, которые несомненно выиграли от реформ. К первой из них относятся те крестьяне, которые стали квалифицированными рабочими, техническими специалистами, а главное те, кто создали свои частные предприятия, ориентированные на рынок, и те, кто в сфере промышленности и торговли занялись индивидуальной деятельностью. Второй из таких категорий является часть населения, которая присвоила себе право распоряжаться административной властью. К третьей категории относятся немногие люди, которые сумели использовать игру на разнице цен (плановых и рыночных) и воспользовались «капитализацией ресурсов». Они составили слой «стремительно разбогатевших».

Поддержка реформ в целом имела тенденцию к снижению. Тот факт, что среди выигравших от них царил бум потребления, усиливал у проигравших чувство, что их ограбили. В их среде надеялись, что дальнейшие реформы будут включать в себя новое перераспределение благ, а также создание системы минимального социального обеспечения и помощи нуждающимся.

Среди тех, кто остался в выигрыше от реформ, не все были удовлетворены паузой в их осуществлении, в частности, недостаточно решительным преобразованием органов административного управления на местах. Только те, кто выиграл от реформ благодаря использованию в личных целях находящихся в их руках административных ресурсов, и те, кто «стремительно разбогател», находясь вне власти, но «взаимодействуя» с ее представителями, поддерживали концепцию, по которой дальнейшее движение вперед не предполагало каких-либо серьезных изменений в политико-административной системе.

В последние десятилетия XX в. имя Мао Цзэдуна отошло на второй план. Его почитание уже не навязывают сверху, хотя при случае власти демонстрируют такое отношение. Однако образ «председателя Мао» коренится в глубинах китайского общества, почитание его больше свойственно нижним слоям. Там живет некий миф о нем, привязанность и теплые чувства к нему.

Тайвань в последней четверти XX в.

«Экономическое чудо» на Тайване, созданное трудами его жителей в третьей четверти XX в., в дальнейшем формировало предпосылки не только качественно нового витка экономического роста и развития, но и назревших глубоких политических перемен.

По мере своего индустриального развития Тайвань все больше втягивался в международное разделение труда и становился частью мирового рынка. Во многом именно эта «открытость», отвечавшая, кстати, традиционному «островному» менталитету тайваньцев, стимулировала экономическое развитие Тайваня.

Однако в то же время включенность в мирохозяйственные связи ставила тайваньскую экономику в зависимость от всех перепадов мировой экономики. Так, разразившийся в 1973 г. нефтяной кризис больно ударил по экономике Тайваня, полностью зависящей от импорта нефти, привел к сокращению спроса на тайваньские товары на мировом рынке и сокращению экспорта. Но благодаря уму, труду и инициативе тайваньцев, а также благодаря правильной политике властей стране удалось найти выход из положения и преодолеть кризис. Решающую роль в этом сыграло сотрудничество государства с частными предпринимателями.

В 1974 г., незадолго до кончины Чан Кайши, была выдвинута программа строительства десяти крупных объектов энергетики, транспорта, тяжелой промышленности (атомная электростанция, железные и шоссейные дороги, металлургия и т. д.). Эта программа была выполнена к концу 1970-х годов, что помогло тайваньской экономике минимизировать кризисные потери и сохранить высокие темпы накопления капитала, промышленного производства и экспорта.

Реализация этой и последующих программ свидетельствовала о складывании на Тайване эффективной системы «смешанной экономики», в которой государственное и частное предпринимательство не только конкурировали, но и сотрудничали. В течение всей последней четверти XX в. развитие тайваньской экономики продолжалось уже на новом качественном уровне. Среднегодовые темпы роста были весьма высоки (почти 10 %) и, что очень важно, стабильны.

Несмотря на все сложности конкуренции на мировом рынке, Тайвань продолжал расширять свой экспорт, на который к началу 1990-х годов приходилось более половины ВНП (в 1952 г. — только 10 %). Возрастал и импорт, в том числе и потребительских товаров в связи с быстрым ростом покупательной способности тайваньского населения.

Все благоприятнее становился на Тайване инвестиционный климат, который постоянно привлекал иностранный капитал. В 1990 г. размер прямых внешних капиталовложений приближался к 10 млрд. долл. Три четверти средств приходилось на зарубежных китайцев, хуацяо.

Стабильный экономический рост, постоянное превышение экспорта над импортом привели к созданию на Тайване огромных валютных резервов: в начале 1990-х годов они колебались около цифры 80 млрд. долл., а в начале 2000-х превысили 150 млрд. долл. Тайвань начал активный экспорт капитала, а его внешнеторговый оборот в 2000 г. приблизился к 300 млрд. долл.

Интегральным показателем экономического развития Тайваня являлось увеличение душевого размера ВНП более чем до 10 тыс. долл. в 1992 г., что уже фиксировало выход Тайваня на уровень развитых индустриальных стран. В 2001 г. национальный доход превысил 15 тыс. долл.

При этом существенно, что социальная направленность экономической политики в духе заветов Сунь Ятсена позволила избежать усиления социальной дифференциации. Более того, если в 1953 г. соотношение между среднедушевым доходом верхних и нижних 20 % населения составляло 15:1, то к началу 1990-х годов оно сократилось до 4:1.

Рост благосостояния, повышение уровня образованности населения, расширение слоя высококвалифицированных рабочих и служащих, развитие частного предпринимательства создали условия для возникновения элементов гражданского общества. Союзнические и дружественные отношения с США и странами Западной Европы, а также с Японией, логика собственного социально-экономического развития подталкивали правившую с 1949 г. на Тайване партию Гоминьдан к политическим реформам, к либерализации политической жизни вслед за преобразованиями в либеральном духе жизни экономической.

Необходимость такой трансформации становилась все очевиднее в 1970-х годах, особенно после смерти Чан Кайши в 1975 г. С 1975 по 1978 г. президентом на острове был Янь Цзягань — бывший вице-президентом при Чан Кайши.