Памятники русской архитектуры и монументального зодчества - Генрих Николаевич Бочаров

стенам. Плавные дугообразные угловые изгибы смягчают в глубине переход к стене. Четыре спаренные колонны в середине стены отделяют от зала овальную нишу и служат опорой устроенным над нишей хорам для оркестра.

Богатое пластическое решение главной стены создает и чисто практические удобства. Во-первых, определяется место для музыкантов, присутствие которых в самом зале было бы нежелательным, и, во-вторых, пространство за залом, отчасти занятое выступом овальной ниши, используется для топки печей и для дополнительных скрытых сообщений внутри дома.

Дом Голицына на Лубянке. Середина 1770-х годов. План второго этажа.

Дом Талызина на Воздвиженке. 1787 г. Планы второго и третьего этажей.

Подобно рассмотренному голицынскому, сделаны залы в домах М. М. Голицына в Малом Знаменском переулке и Долгорукова на Пречистенке (1780-е годы). Особенность всех этих залов, в противоположность залам-галереям,— их относительно компактная симметричная композиция, которая строится также в перпендикулярном по отношению к длинной оси направлении. В них найден способ живописного и практического включения в интерьер зала хор для музыкантов — в зрелом классицизме почти необходимая принадлежность парадного быта.

 Дом Дурасовой на Покровском бульваре. Конец XVIII в. План второго этажа.

В доме Талызина на Воздвиженке (1787 г.)[240] место зала и его ориентация в интерьере такие же, как в доме А. Н. Голицына на Лубянке (см. илл.). Но если в последнем еще живы отзвуки симметрично-осевой композиции интерьера дома, по поперечной оси которой формируется пространство зала, то в доме Талызина главным становится продольное «прочтение» пространства. Композиционный центр со стены против окон переносится на одну из торцевых стен.

Талызинский зал — крупное двусветное помещение, слегка вытянутое по длинной оси дома. Его продольные стены имеют одинаковое чередование ниш и простенков. Центром композиции становится левая торцевая стена, перпендикулярная движению в интерьере зала. Ее пластическое симметричное решение, с огражденной колоннами овальной нишей в середине и хорами над ней, придает направленность движению в зале.

По-видимому, сочетание пластической выразительности стены с удобным размещением здесь не видимого из зала оркестра сделало такую композицию зала весьма популярной у москвичей. Повторение этой композиции в московских усадебных домах объясняется также ее замкнутым характером, не зависящим от положения зала в интерьере. Даже когда зал передвинулся в торец дома и тем самым оказался наконец включенным в единую анфиладную цепь, композиция его принципиально не изменилась.

В доме Дурасовой на Покровском бульваре зал был сделан при перестройке дома в конце XVIII в.[241] Интерьерная схема дома здесь традиционна для периода зрелого классицизма. Зал размещен у торца, поперек дома, завершая в этой стороне анфиладу парадных комнат. Двигаясь по анфиладной оси, мы попадаем в зал через парадную дверь вблизи его оконного торца. Поворот направо — и взгляду открывается огромный двусветный зал, вытянутый в перпендикулярном к анфиладной оси направлении. Торцевая стена в глубине на оси движения — главная в его композиции. Три другие построены по одному принципу и служат своеобразным обрамлением главной. Это своеобразие создается одинаковыми четырьмя окнами торцевой стены, шестью боковой и шестью ложными зеркальными окнами противоположной стены. При сравнительно узких равных простенках помещение залито светом.

Особое пластическое решение получает стена в торце зала. Уже знакомая нам овальная ниша в середине отделена от основного пространства колоннами, которые поддерживают ограниченную балюстрадой лоджию хор, открывающуюся в зал широкой полуциркульной аркой. Вместе с фальшивыми анфиладными проемами по сторонам ниши и ложными оконными проемами над ними эта стена получается чрезвычайно выразительной. Сочетание ее с пластичными боковыми стенами, прорезанными проемами и нишами, обилие света, многократно отраженного в зеркалах,— все это создает весьма цельный эффектный интерьер с прекрасно проработанной главной темой и блестящей аранжировкой.

Дом Дурасовой на Покровском бульваре. Конец XVIII в. Разрез

В многочисленных залах конца 80-х—90-х годов принцип композиции дурасовского зала с пластически насыщенной главной стеной сохраняется (дом Лобанова-Ростовского на Мясницкой, дом Колычевой на Никитской, дом Мясоедова на Дмитровке, дом Губина на Петровке, и др.). Варьируется в основном величина ниши от полуциркульной во всю ширину стены, как, например, в доме Козицкой на Тверской, до почти условной в доме Долгорукова на Малой Никитской. Ниша может быть и прямоугольной (дом Гончарова на Яузской улице, дом Лопухина на Большой Калужской). В доме И. И. Демидова четыре равноотстоящие колонны отделяют уже даже не нишу, а просто часть зала.

В зрелом классицизме почти так же часто встречается и другая композиция, когда достаточно обширный зал представляет собой обычное прямоугольное помещение с гладкими стенами. Однако и здесь можно выделить главную стену, построенную симметрично. Печь в середине стены с обеих сторон фланкируют парадные проемы, которые делались подлинными или фальшивыми. Как правило, эта главная стена располагалась в конце зала, противоположном анфиладной оси, так же как в залах с нишами и хорами (дом Чернышева на Старой Басманной, дом Волчкова на Поварской, дом Уваровой на Бронной, дом Камыниных на Сивцевом Вражеке (см. илл.), и др.).

В зрелом классицизме почти равномерно распределены залы с пластически насыщенной или более спокойно решенной стеной. Использованию объемных, криволинейных, беспокойных в своем внутреннем динамизме деталей, создающих на главной композиционной стене богатую подвижную игру света и тени, противостоит тенденция классицизма к ясности, статичности, спокойной завершенности композиции. Красота пространственных решений создается ясными, гармоничными пропорциями и спокойной очерченностью границ. Эта тенденция максимально обнажается при сравнении залов раннего, зрелого и позднего классицизма.

Дом Камыниных на Сивцевом-Вражке. Конец XVIII в. План второго этажа.

В позднем классицизме (первая треть XIX в.) усадебный дом стал меньше, компактнее. В интерьере этого времени достигнуто оптимальное решение художественных и утилитарных задач: парадная часть состоит из трех-четырех комнат со строго фиксированной — в середине дома — гостиной; разделенные коридором жилые комнаты устраиваются по другую сторону дома; в коридоре к глухой стене парадной гостиной примыкает лестница в антресоли (дом в Гагаринском пер., дом на Второй Мещанской, дом Поливанова в Сивцевом Вражеке, и др.; см. также примеры, приводимые Л. Чернозубовой в работе по архитектуре жилых домов Москвы первой половины XIX в.[242]).

Композиция зала в первой трети XIX в. сохраняет свою художественную автономию, но положение зала в интерьере дома теперь несколько иное,— он открывает анфиладу парадных комнат. В небольших усадебных домах чаще всего «из передней ведет дверь в залу... Зала у