Александр Мелихов - Биробиджан - земля обетованная

То же, конечно, относится и к созданию таких национальных еврейских районов, как образуемые в Биробиджане, в Херсонском, Криворожском и иных округах и даже к крупнейшему из них — к Крымскому. Если бы смысл создания еврейского земледелия в СССР заключался специально в создании таких небольших национальных единиц для непременного увековечения еврейского народа, как такового, — пальцем о палец не стоило бы ударить ради этого по исторической безнадежности дела. Основной смысл работы заключается в переводе деклассирующейся бедноты на рельсы общественно-полезного труда. А создание при этом сплошных районов заселения, как Северокрымский, хотя он по возможной величине еврейского населения далеко превышает например Палестину, — является лишь сопутствующим продуктом этой основной работы. Конечно, в СССР есть ряд национальных республик или автономных областей, по количеству населения уступающих будущему возможному населению Северного Крыма. Не может быть никаких принципиальных препятствий для образования в составе Крымской АССР особой Северокрымской автономной еврейской республики или области (с Сивашем и плавнями), раз для этого создадутся предпосылки в составе местного населения. Но в этом нельзя будет видеть разрешение задачи, — буде, кто ее ставит, — увековечения навсегда особого существования еврейской национальной культуры. Для этого речь идет о слишком небольших сравнительно людских массах.

Тем более, что основная масса еврейского населения СССР будет жить не в районах еврейского земледелия, а по всему лицу СССР. Она будет все больше втягиваться в промышленность, в обслуживание культурной, кооперативной и т. п. работы, в жизнь больших городов.

Следовательно, процесс ассимиляции (культурного слияния) ее с окружающими сплошными массами нееврейского населения, получивший уже такой толчок при советской власти, будет все ускоряться. Распад религиозного обособления, смешанные браки и т. п. — такие явления, естественно, должны все нарастать. Самые успехи борьбы против антисемитизма будут облегчать растворение небольших еврейских групп в русском и украинском море людей, — вернее, создание какой-то новой общей амальгамы из разных наций, населяющих страну, создание нового народа. Каким-то процентом в состав крови и культуры этого будущего нового народа войдет и кровь и культура нашего еврейского населения.

Мы ведь не думаем, что каждый нынешний народ будет существовать вечно, как неизменная особая национальная единица. Мы думаем, наоборот, что все народы в конце концов сольются в один народ, а по пути к этому будет совершаться образование новых народов на различных территориях земного шара из населяющей эти участки смеси народов».

И это было вполне по-марксистски и даже по-ленински. Но пожалуй, без достаточного учета марксистско-ленинской диалектики, которая учила для слияния наций в единое целое прежде всего усыплять их бдительность подчеркнутым признанием их прав на независимое существование. Ларин же, классифицируя евреев заодно с даргинцами и хевсурами и открыто провозглашая их историческую обреченность, немножко преждевременно раскрывал карты, тогда как более политичный отец народов именно в 1929 году написал статью «Национальный вопрос и ленинизм», содержащую серьезные поправки к его дореволюционному установочному труду. Статья была написана в виде ответа безвестным товарищам Мешкову, Ковальчуку и «другим», якобы предлагавшим считать «нациями» только те этносы, которые имеют собственное государство, и впервые была опубликована в сталинском собрании сочинений примерно за год до его смерти. Но кому надо, я думаю, ее содержание было хорошо известно, вряд ли товарищ Сталин был расположен писать «в стол», для любознательного потомства.

Суть статьи в следующем. Ликвидация капитализма уничтожила и прежние, порожденные им буржуазные нации. Теперь на их месте оказались совсем другие нации — социалистические, и с ними следует обращаться совершенно по-новому. Вернее, они когда-нибудь, несомненно, все равно сольются в одну, но — только при победе социализма и осуществлении диктатуры пролетариата в мировом масштабе. А победа социализма в одной стране, наоборот, создает благоприятную обстановку для расцвета всех наций, ранее угнетавшихся царским империализмом, и это тов. Сталин утверждал, ежели поискать, еще в 25-м году. В полном, разумеется, соответствии с Лениным.

Мало того, даже после поражения мирового империализма пытаться произвести слияние наций путем принуждения означало бы сыграть на руку империалистам, похоронить дело организации сотрудничества и братства наций. Такая политика была бы равносильна политике ассимиляции — политике антинародной, контрреволюционной и пагубной. Кроме того, нации и национальные языки отличаются колоссальной силой сопротивления политике ассимиляции. Поэтому первый этап периода всемирной диктатуры пролетариата будет этапом роста и расцвета ранее угнетенных наций и национальных языков, этапом ликвидации взаимного национального недоверия, этапом налаживания и укрепления интернациональных связей между нациями.

И только когда возникнет единое мировое социалистическое хозяйство, когда нации убедятся на практике в преимуществах общего языка перед национальными языками, — национальные различия и языки начнут отмирать, уступая место общему для всех мировому языку.

Да, да, все именно так и написано, я излагаю с предельной близостью к тексту: люди будут выбирать язык не в силу иррациональной привязанности к языку отцов и матерей, к языку детства, к языку любимых поэтов и писателей, к языку, нераздельно вплетенному в систему любимых грез, а из соображений удобства, хозяйственной целесообразности!..

Нет, марксизм и вправду был разработан какими-то недочеловеками для других недочеловеков! Надо же было додуматься обожествить то, что для любого нормального человека является докукой, от которой он стремится поскорее отделаться, чтобы заняться настоящим своим делом — жизнью в мире воображения, в мире символов и образов. А эти… не знаю, как их назвать… верили, будто главный мир красоты и величия подчинен хозяйственной деятельности! Нет, марксизм был, что ни говори, гениальнейшим мошенничеством всех времен и народов: явить миру вечную грезу под маской обыденной скуки!..

Тем не менее картина «первого этапа» у товарища Сталина возникает вполне идиллическая: новым, социалистическим нациям партия считает необходимым помочь оживить и развить свою национальную культуру, развернуть школы, театры и другие культурные учреждения на родном языке, сделать национальными по составу партийный, профсоюзный, кооперативный, государственный, хозяйственный аппараты, выращивать свои, национальные партийные и советские кадры, — ну и, разумеется, обуздать тех, кто попытается затормозить подобную политику партии.

Необходимо покрыть страну богатой сетью школ на родном языке, развернуть прессу, театры, кино и другие культурные учреждения на родном языке.

«Почему — спрашивают — на родном языке? Да потому, что миллионные массы народа могут преуспевать в деле культурного, политического и хозяйственного развития только на родном, на национальном языке».

Но почему «только» на родном? И как быть, если для национальных школ не хватит учеников, для национальных театров и кино — зрителей, для национальной прессы — читателей? Кто и с каким качеством переведет на языки малых, да и не очень малых наций всю громадную массу художественной и научной литературы, необходимой для включения нации в мировую культуру? Гадайте сами, а мы оставим за собой возможность в случае необходимости вас поправить и наказать. Сталин был далеко не глуп, он хорошо понимал, что коллективная греза должна допускать прямо противоположные толкования, чтобы во всех без исключения случаях оказаться безгрешной. А что думал он сам — он не дурак был сковывать себя какими-то принципами, он всегда предпочитал свободу маневра. И если он что-то наговорил про расцвет всего национального, значит, как-то собирался этим воспользоваться. Возможно, даже в экспортном варианте. Как декорацией поддержки всего национального, уничтожая всякого, кто примет декорацию всерьез. Декорация должна была обольщать лишь внешних простаков.

И Биробиджан был, по-видимому, одним из таких декоративных элементов. Компактная, полностью якобы принадлежащая евреям территория, где они могут все начать с нуля, в качестве противовеса сионистской грезе выглядела грезой более заманчивой, чем исконно русско-украинские территории, особая, специально учрежденная национальная единица как нельзя лучше иллюстрировала идею расцвета наций при социализме, тем самым усыпляя бдительность национальных меньшинств во всем мире; при этом национальное еврейское строительство, происходившее где-то в дикой тайге на другом конце света, переставало служить столь острым стимулом антисемитизма (стимул — заостренная палка, которой погоняют скот), — не знаю уж, к каким временам относится шутка: переселение евреев на Дальний Восток — неосуществившаяся мечта русского народа.