Авангард и «Анархия». Четыре мятежных месяца самоуправляемого просвещения - Анна Бражкина

раввина и до Первой мировой войны держали частную школу «Иврия» в белорусском местечке Сморгонь. Школу «свободного воспитания». Но во время войны школу разбомбили[10].

Что они делали в 1914–1917 гг., известно плохо. Но за это время каким-то образом они, похоже, пристрастились к анархизму в его «богемном» формате мюнхенского бара «Симплициссимус».

Трубадуром «Симплициссимуса» был Людвиг Шарф, поэт-босяк, автор мрачного гимна «Я – пролетарий… что мне делать с этим?». В середине 1900-х гг. о Шарфе возбужденно писали как Александр Элиасберг в символистских «Весах»[11], так и Анатолий Луначарский в коммунистическом издательстве «Правда»[12]. В том же мюнхенском баре проповедовал теоретик анархизма Эрих Мюзам, считавший «естественными анархистами» людей дна – бродяг, нищих, проституток, поэтов, художников и студентов. Мюзам со своей группой Tat («Дело») открыл в Мюнхене анархистскую ночлежку и выпускал «Журнал всего человечества „Каин“». Поэтика этого круга восходила прежде всего к Библии, разворачивая на все лады библейское пророчество о том, что «последние станут первыми».

Журнал всего человечества «Каин», выпускавшийся Эрихом Мюзамом в Мюнхене.

Источник: Bayerische Staatsbibliothek München

Так или иначе, в начале 1917 г. братья Гордины затеяли в Петрограде нечто подобное. Они организовали группу «Союз пяти угнетенных – рабочего-босяка, женщины, угнетенной национальности, молодежи и личности»[13] и выступили с «Манифестом анархистов».

Обложка брошюры братьев Гординых «Манифест анархистов», изданного в 1918 г.

Источник: РГБ

Они проповедовали анархизм, который легко впитывал в себя «все хорошее», стоящее на защите угнетенных: не только Библию с Торой, но и Будду, Штирнера, Маркса с Энгельсом, Пушкина с декабристами, Герцена с Огаревым, Бакунина, Кропоткина, Толстого, Перовскую с Желябовым и Кибальчичем, Циолковского, Фёдорова, Лобачевского, Эйнштейна – вплоть до Льва Чёрного, с которым Абе посчастливилось сотрудничать. Исторические обстоятельства к тому располагали – третий год шла мировая война. Людям нужно было собрать в себе все самое лучшее, чтобы с ней покончить.

«Союз пяти угнетенных» участвовал во многих, если ни во всех, революционных событиях 1917 г. в Петрограде; Вольф Гордин входил в большинство руководящих органов петроградского анархистского движения. Аба же писал тексты про угнетенных в духе «детского экспрессионизма». Так же как Шафр и Мюзам, он показывал кровоточащее вокруг время как библейское.

Нас во всем этом прежде всего интересует их понимание задач искусства.

Все тексты Гординых – стихи, сказки, манифесты, газетные статьи – были «литературными», в них была сильна поэтическая, образная составляющая. При этом «литературный язык» Гордины использовали как активизирующий читательские массы инструмент «пропаганды и самоорганизации», как это делали и большевики в «Правде», – в противовес либералам, которые использовали «литературу» как инструмент «рекламы и влияния», подчиняющий волю читателя автору текстов. Прочитав листовку Гординых, к ним можно было прийти по указанному адресу и присоединиться к их революции. А полистав либеральную газету, можно было усмехнуться, всплакнуть, задуматься и сходить в магазин, чтобы приобрести рекомендуемые модные вещи.

В этом, собственно, и заключалось основное различие между «жизнестроительными» практиками авангарда и модерна рубежа XIX–XX вв.: первые производили революцию, а вторые – моду.

ВРАЖЕСКИЙ ЛЕОНИД АНДРЕЕВ

Сюжет, который вынес Абу Гордина из Петрограда в Москву, имел во многом эстетическую природу.

5 июня отряд анархистов из 50 человек захватил типографию газеты «Русская воля», главным идеологом и основным автором которой был писатель-декадент Леонид Андреев, большой мастер по сгущению красок.

«Русская воля» была органом оборонцев. В программной статье под названием «Гибель»[14] Андреев изобразил Россию в виде умирающей дуры, которую рвут в лохмотья ее бесстыжие мужья (украинцы и финны), требуя развода на краю могилы. «Гибель» издали многотысячной листовкой, многие ее читали и от страха плакали.

Листовка. Леонид Андреев. Гибель. 1917 г.

Источник: РГБ.

Текст первоначально опубликован в газете «Русская воля» от 30 апреля 1917 г. (№ 89).

Виновными в происходящем (вездесущем голоде и разложении армии) Леонид Андреев прямо называл темных крестьян, которые «замыкают в себе хлеб», и солдат, которые бегут с поля боя, а то и братаются с противником. Потому что они никому не верят. Из статьи следовало, что для укрепления веры крестьян и солдат в родину и победу следует положить конец двоевластию «правительство – Советы», поменять кое-каких генералов, ввести цензуру в прессе (которая пока только и делает, что сводит людей с ума) и запретить всякие митинги.

И хотя анархисты не смогли заставить замолчать «Русскую волю» и другие милитаристские издания, антивоенные волнения в городе не унимались. На подавление новой волны бунта рабочих и солдат у Временного правительства ушло еще два месяца, и это стоило, по разным источникам, от 400 до 800 жизней. Штаб анархистов и редакцию газеты «Правда» разгромили[15], Ленина объявили немецким шпионом[16], деморализовав восставших. 7–12 июля Временное правительство обвинило участников восстания в измене родине[17] и восстановило статью о смертной казни на фронте[18]. По Петрограду разъезжали авто с приказом на штандартах: «Солдаты в окопы! Рабочие к станкам!» Леонид Андреев в новой своей листовке стенал: «Родина умирает, Родина зовет тебя! Встань, милый солдат!»[19] Ленин по решению ЦК РСДРП(б) покинул Петроград и перешел на нелегальное положение[20]. Часть анархистов перебралась в Москву.

Братья Гордины продолжили борьбу. В сентябре Вольф начал издавать газету «Свободная коммуна», орган петроградских и кронштадтских анархистов-коммунистов. Редакция его, к слову, заняла редакцию газеты черносотенцев «Живое слово» (ул. Троицкая, 23), через которую и был запущен фейк о том, что «Ленин – немецкий шпион»[21]. Там Вольфу удалось выпустить два номера.

А его брат Аба в том же сентябре выпустил в Москве первый номер общественно-литературной анархистской газеты «Анархия».

ПЕРВАЯ РЕДАКЦИЯ «АНАРХИИ»

Название «Московская федерация анархистских групп» обнаружилось в политическом поле 13 марта 1917 г. В этот день решили объединить свои усилия несколько небольших молодежных групп, до этого действовавших в подполье, – всего 81 человек[22].

Первый номер газеты «Анархия». 13 сентября 1917 г.

Источник: ГПИБ

Но наибольшим влиянием в городе пользовалась Лефортовская группа анархистов во главе с неким Алексеем, во МФАГ не входившая. Ее деятельность сильно оживил Нестор Махно, который вышел из Бутырской тюрьмы 2 марта 1917 г. и сагитировал вступить в группу нескольких каторжан[23]. Время от времени в Лефортовской группе появлялся харизматичный Владимир Бармаш. А. Ветлугин (Владимир Рындзюн), который зря доброго слова ни о ком не скажет, вспоминал о Бармаше: «Свобода от каких бы то ни было программ, громадный голос, темперамент пророка, знание толпы, чувство вольта, требуемого в данный момент, уменье оборачивать словечки противника в свою пользу – во второй период революции, когда обозначилась ненависть к именам и заслугам, – эти качества вознесли его до положения истинного народного трибуна, каким никогда не был даже Троцкий, не говоря уже о Маклакове, Церетели, Керенском»[24].

Однако, когда Аба Гордин прибыл в Москву 1917 г., МФАГ фактически развалилась. Известно только, что некоторые активисты организации участвовали в демонстрации и митинге 4 июля 1917 г.[25]

Из всего «мартовского» ресурса в воскрешенную МФАГ вошла группа анархо-синдикалистов железнодорожников (Казимира Ковалевича), Лефортовская группа (Владимира Бармаша) и оставшийся в одиночестве, кажется, от «Студенческой группы», некий Т. Пиро, чья персона до сих пор не идентифицирована специалистами. Все они, а также Аба Гордин и Герман Аскаров (его товарищ по петроградским начинаниям), готовили первый номер «Анархии». Ответственность за выпуск газеты взял на себя Бармаш.

Газета была двухполосной, еженедельной. Материалы Абы в первом номере, вышедшем 17 сентября 1917 г., подписаны августом 1917 г. Первые три номера благопристойно печатались в типографии Г. В. Васильева (Тверская-Ямская, 22), специализировавшейся на выпуске научной литературы по гуманитарным дисциплинам.

КНЯЗЬ, КОНТОРЩИК И ВИКЖЕЛЬ

Большинство текстов в первых номерах «Анархии» писали Аба Гордин и Казимир Ковалевич.

Ковалевич был конторщиком типографии управления Московско-Курской, Нижегородской, Муромской и Окружной железной дороги[26] (ул. Басманная, 11). Он также был секретарем потребительского союза «Кооперация», созданного в 1915 г. и объединившего рабочих четырех указанных железнодорожных линий