Владимир Николаев - Метеосводка

И лишь когда в самое лицо начинает светить радужный пучок света, Изюмов понимает, что ему и в самом деле помогли подняться.

- Ты?.. - доносится до него глухой голос Фонарева. - Живой?!

Валька пытается улыбнуться. Но пучок света мгновенно исчезает, и ему снова становится страшно, что все это лишь привиделось, что никого рядом нет... Он начинает отчаянно торопиться, карабкаться в вязком снегу.

- Да подожди ты, - кричит ему в самое лицо Фонарев, - сейчас...

На этот раз до Изюмова доходит, что он не один, что гибель ему не грозит, и от этого все его существо внезапно охватывает слабость. Он снова в изнеможении опускается на снег, но Фонарев поднимает его резким рывком и спрашивает:

- Ногами работать можешь?..

...Временами Изюмову кажется, что они бредут не туда, куда следует, потому что им не попадаются ни дома, ни освещенные окна, вокруг только хороводит вьюга, опутывающая их бесконечной белой пряжей. И ни порвать эту пряжу, ни выбраться из надоедливого клубка никак не удается.

И когда они наконец оказываются в своем домике, Изюмов не сразу это понимает.

- Замерз, что ли? - тормошит его улыбающийся Фонарев. Он уже успел раздеться, на нем даже куртка расстегнута, из-под нее выглядывает коричневый свитер.

- Нет, - слабо улыбается Изюмов и, тяжело дыша, начинает неловко расстегивать робу.

Фонарев помогает ему раздеться, тянет к печке, в которой по-прежнему бушует огонь, и они оба опускаются на лавку.

- Дощечка твоя... в кармане у меня...

- Ладно, - успокаивает его Фонарев.

- А записи? - превозмогая сонливость, запинаясь спрашивает обессиленный Изюмов.

- Порядок, у меня запасная в кармане.

Валька ничего не слышит, он плотнее приваливается к плечу товарища и засыпает.

1980 г.