Евгений Кукаркин - Направление в ад

- Вы не имеете на это никакого права, - уже охрипшим голосом сказал начальник исследовательского центра.

- У меня здесь слишком много прав. Через три дня я опять у вас. В могильник ничего пока не сбрасывать. Пойдемте подполковник, покажите мне все остальное хозяйство.

- Вы ко мне зайдете? - спросил Фролов.

- Да.

- Здесь у нас исследование новейшей техники и вооружения, - объяснял мне подполковник.

Мы шли по подземному коридору и уперлись в громадный зал. По центру стоял необычный танк, без пушки, но со спаренной ракетной установкой, он был обработан непонятным серебристым составом. Вокруг него ползало несколько человек в халатах.

- Танки, бронетранспортеры, всех новейших разработок, проходят здесь. За тем бетонным люком мощные нейтронные пушки, занимают почти целую подземную галерею, создавая имитацию потоков при атомном взрыве. Здесь, например, вот этот танк готовят, а потом отправляют туда. Там он облучается некоторое время, а потом его прямым ходом, который, к стати, с другой стороны, отправляют в могильник.

- Какова цель исследования?

- Добиться уменьшение проникающей радиации путем усовершенствование сплавов или дополнительного покрытия брони спец материалами. Определить работоспособность экипажа при ядерном взрыве. Создается имитация облучения от 500 до 5000 метров от эпицентра.

- Экипаж набирают из зеков?

- Да, тех кого государство приговорило к смертной казни. Их обвешивают датчиками в танке, а после эксперимента вытаскивают и еще дополнительно обследуют.

- Живые остаются?

- Практически нет.

В этот момент появилось под охраной солдат четыре человека в наручниках с поникшими головами. Их тут же начали по одиночке заталкивать в люк танка. У экрана телевизора, скопилось несколько человек, мы подошли и увидели внутренности танка. Заключенных прикручивали к сиденьям и обвешивали датчиками. Я решил подождать и стал смотреть на эту подготовку. Вот прикручен и обработан последний зек, люк танка задраивается и сигнал сирены раздается в зале. Нас просят удалиться в защитный пост, где несколько телевизоров показывают зал с танком и внутренности танка.

- Начали, - сказал высокий человек в белом халате.

Люк стал медленно сдвигаться вдоль стены обнажив черное отверстие. Танк вдруг приподнялся и стал на невидимой платформе передвигаться к воротам. Вот он вошел в темноту и люк пошел в обратную сторону.

- Включить моечные системы и вентиляторы, - приказал тот же голос.

В уже пустом зале ударил фонтаны воды и обрушились на стены и потолок.

- Почему в танк заталкивают по четыре человека, а не одного или двух? -спросил я высокого человека, по-видимому руководителя.

- По ГОСТу.

Я обалдело уставился на него.

- Да у нас есть ГОСТ на эти испытания и масса ОСТов и инструкций. Для среднестатистической обработки данных требуется не менее четырех человек и потом толщина стенок танка различна и мы так рассаживаем людей, чтобы все они оказались в разных источниках проникающей радиации.

- А дегазацией техники вы не занимаетесь?

- Только тех экспериментов, когда предполагаем, что танк от эпицентра стоит слишком далеко и еще не успел стать источником излучения.

- Люди при этом остаются живы?

- Некоторые остаются.

- Сколько вам нужно танков одного типа для проведения работ?

- По ГОСТу не больше трех.

- И эта масса техники и денег потом уничтожается?

- Естественно. Но наши данные помогают конструкторам разрабатывать новые машины с противоатомной защитой, поэтому-то мы перегнали США и другие западные страны на лет двадцать вперед. У нас уже пущены в серийное производство танки с высокой противоатомной защитой.

- А нельзя ли было придумать, хорошие защитные костюмы или мощные скафандры предохраняющие людей от радиации?

- Ну, во-первых, любой, даже свинцовый скафандр не совсем надежен, он предохраняет человека при низкой радиации и кратковременно при высокой. Во-вторых, ни один танкист в люк или на свое рабочее место сесть и быстро работать в скафандре не сможет.

Я поблагодарил за полученную информацию руководителя работ и мы с подполковником пошли дальше. Где-то остались на экранах телевизора четыре унылые фигуры отбывать свое время смерти.

- Эта лаборатория по облучению вооружения и после того когда оно становиться источником облучения, исследуется степень работоспособности людей в боевых условиях. Например, пушка стоит на исходной позиции, а расчет в укрытии. После атомного взрыва, пушка получила какую-то дозу радиации, расчет нет, но неприятель начинает движение и расчет работает у орудия, которое имеет большой фон.

- Здесь учитывается скоротечность боя и степень радиоактивности оружия?

- Естественно.

- И так же зеки прикручиваются к пушке?

- Не совсем. Вот смотрите. Видите, зек стреляет из автомата холостыми патронами. Он не привязан, просто если повернется, его пристрелят. Автомат его дышит сотнями рентген, он не знает этого и поэтому рад, что жив.

- Но здесь-то живых остается больше?

- Нет. Они только в больнице дольше живут.

- Неужели для них нельзя было придумать скафандр?

- Извините, товарищ майор, чего вы привязались к этим скафандрам. Мы за счет этих смертников, вырабатываем формы выживания других бойцов.

- Так может быть дать этим бойцам скафандр и они будут дольше жить.

- Что бы им что-то дать, надо кого-то принести в жертву. Вы что думаете, что мы и другие институты не занимаются этой проблемой. Да полно. Нам присылают десятки скафандров на испытание, большинство их в могильнике. Есть предел, когда в них еще можно работать, а мы проводим исследования выше предела и как раз в проклятом могильнике у нас такая обстановка.

Пришло время обеда и мы пошли в столовую. Подполковник, проводив меня до дверей, извинился и попросил удалиться для переговоров с Фроловым. Я разрешил. В столовой было немного народа и я получив свой поднос с едой, уселся за свободный столик.

- Можно к вам.

Передо мной стояла с подносом Ира.

- Пожалуйста.

- Ну вы и навели шорох среди наших. Там главный с ума сходит. Подняты все конструктора и рабочие мастерских с поселка. Сейчас дополнительный поезд привезет их сюда.

- А чем вы занимаетесь вечером?

- Как это? Вы про наш досуг? Да ничего не делаем. Кто дома, телевизор смотрит, кто в доме культуры, а большинство в основном пьет.

- А вы?

- Я... Я читаю. Читаю книги. Телевизора у меня нет, а в дом культуры не тянет.

- Там что, пристают здорово?

- Конечно, особенно солдаты и офицеры. Хочешь жениха на одну ночь, пожалуйста, иди в клуб.

- Так вы не за мужем?

-... Я была за мужем, но муж умер здесь, получив большую дозу радиации.

- А дети?

- О каких вы детях говорите, когда здесь больше половины импотенты. Мой муж тоже был болен.

- Вам можно доверять, Ира?

Она заколебалась.

- Наверно, да.

- Тогда можете мне сказать, кто это написал?

Я вытащил из кармана лист бумаги и протянул ей.

- Что это?

- Анонимное письмо.

Она схватила его и пробежала глазами.

- Я знаю, кто это написал. Они понимаете, считают, что здесь можно сделать чуть ли не революцию. Что их притесняют, расстреливают и вообще топчут в грязь.

- Да кто же это?

- Новый рабочий комитет.

- Убийство начальника гарнизона, это их работа?

- Я вам этого не скажу и хотя не поддерживаю их многих программ, но во многом солидарна. Это командир, которого убили, был зверь.

- Неужели они не понимают безумия этого проекта? Мы же в государстве, которое не позволит покушения на ее власть. Если здесь, что-то и произойдет, то придут войска, самолеты и будет все затоплено в крови.

- А как бы вы поступили, если бы вас загнали в эту смертоносную дыру или расстреляли за отказ жить.

- Проблему можно решить по другому. Всех рабочих выслать от сюда в другие районы страны.

- Майор, вы очень наивны. Больше половины рабочих здесь, бывшие заключенные, которых освободили, но не дали прав. Самого важного им не дали, это право на перемещение, жить в другом районе, городе, области нашей земли. Эта та же самая для них колония, тот же лагерь, но с фикцией на свободу.

- А вы? Кто вы в этой колонии?

- Я бывшая жена офицера.

- Так чего же вы не уедете, у вас же все права есть?

- Куда? Вы думаете я сейчас сорвусь и поеду, но к кому. Матери нет, отца я никогда не видела, родственников не знаю. Если бы был муж, я бы чувствовала себя как за каменной стеной и наверняка мы бы укатили куда-нибудь.

- Но тысячи девчат и парней свободно разъезжают по стране...

- Поймите...

- Зовите меня Игорь.

- Поймите, Игорь, я уже не девчонка, что бы так свободно без материальной поддержки ринуться на край света.

В это время в столовую вошел подполковник. Ира быстро передала мне бумагу.

- Возьмите. При нем не говорите о нашем разговоре и не показывайте эту бумагу.