Игорь Дроговоз - Ракетные войска СССР

Подобная стратегия не нуждалась в ракетном оружии дальнего действия, поэтому работы над ним не попали в число приоритетов советской военно-технической политики. Предпочтение долгое время по-прежнему отдавалось танкам и тактической авиации.

Глава 3. Немецкий след

В годы Второй мировой войны единственным образцом ракетного оружия, состоявшим на вооружении Красной Армии были знаменитые «Катюши» — реактивные системы залпового огня БМ-13 и их последующие модификации. Созданные накануне войны на базе авиационных неуправляемых ракет РС-82, они стали одним из главных символов Победы. Хотя эффект от их боевого применения был больше психологическим, других ракет в советском арсенале не имелось.

Маршал артиллерии Н.Д. Яковлев (1898–1972) так оценивал «Катюши»:

«Конечно, по площадям они действовали прекрасно: снаряд мощный, тяжелый… Но ведь безусловного поражения важных целей „катюша“ в отличие от ствольных систем не гарантировала. Поэтому при планировании операций мы тщательно считали выделяемые пушки и гаубицы, а „катюши“ вообще не учитывали. То есть как бы и не было их…»[3].

В предвоенные годы основное внимание в сфере военного строительства уделялось танкам и самолетам, что имело печальные последствия для всех, имевших отношение к ракетным разработкам: в 1937–1938 гг. большинство из них оказалось на тюремных нарах, а РНИИ — Реактивный научно-исследовательский институт — фактически был разгромлен. Угодил в лагерь и Сергей Павлович Королев (1907–1966), жизнь которому спас авиаконструктор А.Н. Туполев (в то время тоже «зэк»), забрав к себе в «шарашку», работавшую в системе НКВД.

Вспомнить о ракетах Сталина заставили только сообщения разведки о работах над «Чудо-оружием» в Третьем Рейхе. Уже в 1944 году специальная группа работала на территории Польши, собирая на немецких полигонах уцелевшие детали ракет и оборудования. Советские инженеры, как палеонтологи, пытались по отдельным фрагментам восстановить конструкцию немецких ракет.

Первое же знакомство с «ракетным металлоломом» противника вызвало у них шок. На страницах газеты «Известия» соратник Королева, конструктор систем автоматического управления ракетами Б. Черток вспоминал:

«Все собранные находки были привезены к нам в НИИ-1, сложены в актовом зале института и…строго засекречены от сотрудников. Несколько дней в этот „выставочный зал“ имели доступ только начальник института Федоров, его заместитель по науке Болховитинов и высокое приезжее начальство.

Наконец здравый смысл восторжествовал — стали пускать и инженеров. И вот вхожу я в этот зал. За несколько часов до меня туда пустили нашего двигателиста Алексея Михайловича Исаева — одного из будущих светил нашей ракетной техники. Вижу, из сопла ракетного двигателя торчат нижняя часть его туловища и ноги, а голова где-то внутри. Он осматривает „начинку“ с помощью фонарика. Рядом на стуле сидит В.Ф. Болховитинов в глубоком раздумье.

Я подхожу к нему и задаю наивный вопрос:

— Что это такое?

— Это то, чего не может быть.

Понимаете, один из талантливейших наших авиаконструкторов просто не верил, что в условиях войны можно создать такой огромный и мощный ракетный двигатель. Мы ведь тогда для экспериментальных ракетных самолетов имели жидкостные двигатели с тягой в сотни килограммов. Полторы тонны — было пределом мечтаний.

А здесь мы быстро подсчитали, исходя из размеров сопла, получалось, что у двигателя тяга как минимум 20 тонн. Что же за „снаряд“ он поднимает?! Подсчитали — оказалось, что если стартует вертикально, то примерно 12–14 тонн. Нас потрясло, что нет никакой азотной кислоты и керосина — традиционного для нас топлива. Компонентами топлива у немцев были настоящий этиловый спирт и жидкий кислород. Это открытие было шоковым».

Шок шоком, но вождю нужны были не эмоции, а конкретные результаты. Поэтому весной 1945 года в Германию отправились специальные команды для поиска ракет и их создателей. Особым вниманием пользовались ракетный центр в Пенемюнде и подземный ракетный завод «Миттельверк» в Нордхаузене, способный производить 30–35 баллистических ракет Фау-2 в сутки (!) Здесь удалось разыскать, а затем сосредоточить в городке Бляйхерод несколько сотен немецких специалистов, имевших отношение к созданию ракетного оружия, с помощью которых из имевшихся деталей началась сборка ракет Фау-2.

Фау-2.

Надо заметить, что американцы тоже не дремали. В качестве трофея им достались 215 ракетных двигателей, 127 комплектов топливных отсеков, 200 турбонасосных агрегатов и масса другого оборудования, а главное, создатели ракеты Фау-2 — Вернер фон Браун, генерал Дорнбергер и другие, общим числом 492 человека, вскоре отправленные в Штаты. Туда же отправились несколько тонн технической документации, использовавшиеся в дальнейшем при разработке американского ракетного оружия.

После инспекции министра вооружения Д.Ф. Устинова (1908–1984) на территории советской зоны оккупации был создан институт «Нордхаузен», начальником которого стал генерал Л.M. Гайдуков, а для восстановления технологии производства — завод «Монтанья». В мае 1946 года появилось, наконец, и правительственное постановление о развертывании работ по ракетной технике (по терминологии того времени — реактивной).

Ему предшествовала «Докладная записка об организации научно-исследовательских и опытных работ в области ракетного вооружения в СССР», направленная 17 апреля 1946 года Сталину, которую подписали Берия, Маленков, Булганин, Ванников, Устинов и Яковлев. Вот что они сообщали вождю:

«Одним из новых видов вооружения, применявшихся Красной Армией в Великой Отечественной войне, было ракетное вооружение со снарядами М-8, М-13, М-20, М-30 и М-31. Однако эти снаряды являются только средством ближнего боя.

Очень широко вопросы ракетного вооружения были поставлены в Германии. Вопросами ракетной техники в Германии занимались 25 научно-исследовательских организаций, 15 образцов ракетных снарядов к концу войны были в процессе конструирования, а некоторые из них были приняты на вооружение германской армии, в том числе ракетные самолеты-снаряды (Фау-1), ракеты дальнего действия с жидкостными двигателями (Фау-2), зенитные ракеты „Тайфун“ и другие…

В соответствии с Вашим указанием решением ГКО в августе 1945 года была создана Межведомственная комиссия, работу которой возглавлял т. Гайдуков. Этой комиссией и инженерами ГАУ проведены следующие работы: собран и переведен на русский язык обширный материал по немецкой ракетной технике, создан специальный ракетный институт в Германии в районе Нордхаузена, восстановлен опытный завод по сборке ракет дальнего действия Фау-2, восстановлена испытательная лаборатория, создано 5 технологических и конструкторских бюро на заводе в районе Нордхаузена, собрано из немецких деталей 7 ракет дальнего действия Фау-2, из них 4 подготавливаются к опытной стрельбе. Дальнейшая сборка продолжается. Три ракеты Фау-2 находятся в Москве для изучения».

Постановление ЦК ВКП(б) и Совета Министров СССР № 1017-419сс от 13 мая 1946 года возложило ответственность за разработку баллистических и зенитных управляемых ракет на министерство вооружений, руководил которым Д.Ф. Устинов. Для координации деятельности научно-исследовательских и производственных организаций создавался Специальный комитет по реактивной технике при Совете Министров СССР во главе с Г.М. Маленковым.

Один из пунктов Постановления звучал как анекдот — ответственным за пороховые ракеты назначалось Министерство сельскохозяйственного машиностроения(!).

В качестве первоочередных задач в области создания ракет были определены следующие:

во-первых, полное восстановление технической документации и образцов дальнобойной управляемой ракеты Фау-2 и зенитных управляемых ракет Вассерфаль, Рейнтохтер, Шметтерлинг;

во-вторых, восстановление лабораторий и стендов со всем оборудованием и приборами, необходимыми для проведения исследований и опытов по ракетам Фау-2, Вассерфаль, Рейнтохтер, Шметтерлинг и другим ракетам;

в-третьих, подготовка кадров советских специалистов, которые овладели бы конструкцией ракет Фау-2, зенитных управляемых и других ракет, методами испытаний, технологией производства деталей и узлов и сборки ракет.

В конце 1946 года в Москве решили, что все работы по созданию ракетного оружия следует вести исключительно на советской территории, поэтому всех специалистов и оборудование вывезли в Советский Союз. Вывезли и немцев. Упомянутый выше Б. Черток вспоминал:

«Операцией руководил генерал Серов из МГБ, заместитель Берии по разведке. Нас просили без особой нужды в эту акцию не вмешиваться. Были составлены бригады из службы Серова. Каждая получала адрес, состав семьи, и определялось время, когда к ним на квартиру явятся и объявят о решении советского правительства: хочет он или нет, а как специалист по ракетной технике должен быть вывезен в Советский Союз…