Петербург на границе цивилизаций - Тюрин Александр Владимирович Trund

Встречалось и такая сентенция у наших либералов, что Петр заимствовал у Запада всё, кроме демократии. Это позвольте, какая «демократия» была в Европе в начале XVIII века?

К востоку от Эльбы, в странах «вторичного крепостничества» ничем не ограничена была власть сеньера над жизнью и имуществом крепостного. Магнаты-крепостники составляли правящую верхушку. Жестокое крепостное право к западу от Эльбы сменялось плантационным рабством, работорговлей и принудительной пролетаризацией крестьянства. В немонархических государствах вся полнота власти принадлежала кучке денежного олигархата, торгового патрициата, которая пополнялась кооптацией – как то было в Нидерландах, Венеции и других торговых республиках. Английский парламент пополнялся из лордов и ограниченного круга богатых семейств в Англии – с помощью фиктивных выборов в «гнилых местечках».

В этом демократии было куда меньше, чем в русских земских соборах, созываемых на протяжении полутора веков…

Начиная с Петра, наша цивилизация стала по-настоящему письменной. А до этого о России писали, в основном, люди враждебные ей – на Западе русофобская пропаганда прекрасно работала уже с середины XVI века.

До Петра, конечно, в России были люди, сведущие в светских науках, но не было научно-образовательной сферы. Поэтому можно сказать, что с Петра у нас начали развиваться науки в нашем нынешнем понимании этого слова. Однако шло это преимущественно в виде заимствований готовых знаний, иногда полузнаний, иногда псевдознаний, которых импортировали нередко вместе с их носителями, западными европейцами.

Но вернемся к Петербургу, вернее его коммуникациям. Каналов тогда было много более, чем сейчас – ввиду удобства перемещения грузов и людей по воде в местности, почти лишенной сухопутных дорог. Зачастую для них углубляли естественные рукава и протоки невской дельты, которых в этой низкой местности было около сотни, с общей длиной более 300 км.

Позднее, с развитием города, осушением болот и прокладкой сухопутных дорог, каналы стали выходить из моды, часть их засыпали, также как и множество невских протоков и рукавов.

Однако именно благодаря каналам, позднее засыпанным, у Петербурга получались такие широкие улицы.

Был канал на Шпалерной улице (где с 1714 образовался аристократический квартал), Литейном проспекте, Таврической улице, Фурштатской, Сергиевской (Чайковского), Рыночной (Гангутской), Гагаринской. Последние два ограждали Невскую, позднее Партикулярную верфь, которая строила суда и суденышки именно для хода по Неве и ее притокам. Интересно, что Петр, в общем, был против строительства мостов, допуская их только с разводной частью, необходимой для пропуска судов.

Одним из первых городов в мире Петербург обзавелся ночным освещением – через пятнадцать лет после основания – в то время как подавляющее большинство европейских городов оставалось после захода солнца сплошь темными, и только ночная стража с факелами и колотушками находила на улицах и закоулках тела заблудившихся выпивох и зарезанных в потасовках горожан. Центр голландской колониальной империи Амстердам стал освещаться только с 1660-х, Бирмингем с 1733, Нант с 1776, а Страсбург с 1779.

Отметим и появление на Выборгской стороне госпиталя с подвозом больных водным путем, вскоре там же появился еще один; именовались они Генеральный сухопутный и Генеральный адмиралтейский.

Барочников и извозчиков с 1714 обязали привозить камень в город для мощения улиц – сам Петербург был беден камнем; здесь ничего, кроме рыхлых осадочных пород. Извозчики – на возу по три камня не менее 5 фунтов, с каждым въездом. Шкуты – по тридцать камней не менее 10 фунтов.

Вместе с учреждением должности полицмейстера в лице генерал-адъютанта Антона Дивьера, кстати, еврея-сефарда, появились и полицейские патрули, в которые вместе с профессиональными полицейскими чинами входили по очереди жители той или иной улицы. Так сказать, народная дружина начала XVIII в. Полицмейстерское управление заведовало и раздачей мест под постройку жилых домов – по примеру Парижа. При полиции состояли архитекторы, которые давали планы по постройке домов и определяли, из чего он будет построен. Это управление заведовала даже чисткой печных труб в городе – во избежание пожаров, притом за счет казны. Заметим, что слово полиция происходит от греческого слова «политейа» – город, государство, так что в ее функции изначально входило осуществления административного контроля и надзора в различных сферах деятельности.

Указом 1714 учреждалась почта, которая в первую очередь действовала между Петербургом и Москвой, с отправлениями два раза в неделю. Для чего на почтовый тракт направлялись ямщики из нескольких губерний.

А 27 июля Петр участвовал в бое русского галерного флота со шведским у мыса Гангут (Ханко), завершившегося блестящей победой наших, причем были затрофеены шведский фрегат, шесть галер и два шхербота.

Вслед за тем наши овладели Аландскими островами на входе в Ботнический залив. И если Полтава знаменовала закат шведского сухопутного могущества, то Гангут стал первой крупной победой русского флота и означал вхождение России в состав военно-морских держав.

Петр был замечательным флотоводцем, умел побеждать, даже руководя более слабым флотом, чем у противника, использовал и воинские мореходные традиции русских казаков, и даже такой элемент античного морского боя, как абордажные мостки.

В октябре 1714 был издан указ о запрете каменного строения в государстве, кроме Петербурга, до той поры «пока здесь удовольствуются строением». Петербург не должен был гореть, как неоднократно горела деревянная Москва или Лондон.

Строительный доклад от 20 мая 1715 года касался постройки Дворцовой набережной и набережной Мойки, а также пробития от Адмиралтейства двух перспективных дорог – которые позднее стали Невским и Вознесенским проспектами.

Два года Балтийский флот стационировался в Ревеле (Колывань, Таллин), который был занят русскими войсками в 1710, но в 1718 перебазировался на Котлин, где была устроена удобная гавань.

В начале 1718, во время процесса над царевичем Алексеем, он скончался. П. Н. Петров резонно говорит, что эта смерть случилась в результате нервного потрясения, напоминая, что Петр не присудил к смерти даже царицу Софью, которая посягала на его жизнь. А Петр в образе Антихриста, убивающего своего сына, – факт не информационный, а мифологический. Такой же, как фейковое убийство своего сына другим царем-реформатором Иваном Грозным. Обе истории отнюдь не в народе были придуманы, а иностранными послами. К телу Алексея, находившемуся перед погребением в Троицком соборе, был допущен всякий, и никто не заметил на нем признаков истязаний и удушения. Интересно, что дома многих сторонников Алексея были взяты в казну и в них возникли интересные учреждения, в том числе образовательные. Так что тема превращения домов вельмож в места общего пользования отнюдь не только советская…

В 1715 из Москвы в Петербург переведено несколько классов Школы математических и навигацких наук, которые затем стали Морской академией, где давались знания по арифметике, геометрии, тригонометрии, астрономии, геодезии, навигации. В отличие от более поздних времен там дозволялось учиться «плотничьим, матросским, купеческим и протчим людям». Располагалась она во взятом в казну доме А. Кикина на берегу Невы. В 1719 в Петербург, в Инженерную роту (позднее Инженерная школа), были переведены ученики по инженерной специальности.

Распоряжение Дивиера, оформлено сенатским указом от 18 июля 1718, гласило, что «каждому жителю против своего двора посыпать песком и камнем мостить гладко, как показано от мастеров», также администрировалось и устройство стоков. Очевидно тут влияние Леблона, который не хотел, чтобы Петербург повторил судьбу Парижа с его нечистотами и грязью на улицах, издававших невыносимое зловоние, которое отмечалось в этом городе и сто лет спустя.

При Петре, который вел войну против самой промышленно развитой европейской страны – Швеции, в России появляется индустрия. Промышленные производства существовали в России и ранее, в XVI и XVII вв., железоделательные, солеваренные, выделывающие пеньку и ткани, производились поиски полезных ископаемых, однако все это не носило системного характера. Торговые люди заводили предприятия, однако из-за медленного оборота, нехватки и дороговизны рабочей силы, и, по итогу, сомнительной выгодности, они нередко закрывались, проработав лишь несколько лет.