История Карелии с древнейших времен до наших дней - Н. А. Кораблев

Сохраненная заонежским преданием память о даре отмечает новый важный этап государственного становления Карелии. С XII-XIII вв. Корела попадает в прочную вассальную зависимость от Новгорода, а вепсское Обонежье включается в основную территорию будущего княжеского домена-кормления в Новгородском государстве. Заонежье осваивалось древневепсским населением из Посвирья, полюдье же в области Свири документально подтверждается берестяной грамотой XII-XIII вв. Среди обрывков текста ясно читается: «... в полюдие семо м... по Паше...».

Обонежье в составе Новгородского государства

Правление сильных новгородских князей-наместников Владимира Всеволодовича Мономаха и его сына Мстислава Великого в первые десятилетия XII в. привело к временному укреплению княжеской власти в Новгороде. В частности, они вполне подчинили себе колбягов. Именно в XII-XIII вв. наблюдается угасание курганной культуры в юго-восточном Приладожье и на Олонецкой равнине, что свидетельствует о коренном изменении общественно-политической и религиозной обстановки в Посвирье. К этому же времени относится создание особого домениального владения (кормления) князя Новгородской земли, включившего первоначально Двинскую землю, а затем — Обонежье и Бежицы. Своеобразие княжеского кормления заключалось в том, что в пользу князя собиралась часть налогов и пошлин, но земли оставались в государственной собственности Новгорода. Родоплеменная знать веси стала напрямую подчиняться решениям вышестоящей княжеской администрации, составляя нижнее звено местного управления. Доходы от налогов и суда потекли в казну князя.

Усиление князей сопровождалось увеличением экономического и политического веса новгородского боярства. Оно начинало тяготиться властью киевских наместников. И как только Русь раздробилась на удельные княжества, произошло рождение Новгородской феодально-аристократической республики — в 1136/37 г. Новгород стал «волен в князьях». Отныне государственное управление разделялось между князем, приглашаемым новгородским вечем, новгородскими же боярством и владыкой епископом (архиепископом). Формально главным законодательным органом республики являлось вече — собрание полноправных горожан Новгорода, но фактически за волеизъявлением простых жителей стояли их сеньоры-бояре.

Боярская аристократия Новгорода ревниво следила за усилением княжеского влияния в первые тридцать лет XII в. С возникновением Новгородского государства она ясно показала свою силу первому же приглашенному в 1136 г. на новгородское княжение молодому князю Святославу Ольговичу (Олеговичу), а заодно и всем остальным русским князьям, изгнав князя из Новгорода в 1138 г. А при вступлении Святослава в свои права произошел еще один неприятный для него инцидент, последствия которого затем напрямую отозвались на жизни Карелии. Епископ Новгорода Нифонт отказался женить князя и запретил городским священникам и монахам совершать этот обряд; Святославу пришлось венчаться «своими попы». Размолвка, видимо, произошла из-за нежелания князя поделиться с церковью десятиной от своих домениально-кормленых доходов. Князь уступил, и в 1136/37 г. появился договор — ряд между князем и Домом св. Софии. Стороны урядились передавать владыке строго определенную сумму от налогов и судебных пошлин и штрафов, собиравшихся княжеской администрацией в двинском Заволочье (бассейнах рек Онеги и Двины).

К 1280-м гг. новгородские князья утратили домениальные владения в Заволочье, но взамен княжеская юрисдикция распространилась на Обонежье и Бежицы. Переустройство нашло отражение в тогдашних приписках к договору 1136/37 г. под заголовками: «А се Обонезьскыи ряд» и «А се Бежичьскыи ряд». Именно в этих позднейших вставках, в частности, содержатся сведения о погостах в Посвирье и на Олонце и о старейшинах веси, контролировавших сбор даней и судебных пошлин.

Посвирские и Олонецкий погосты Обонежского ряда, как и вообще погосты в Новгородской земле, являлись административно-податными и приходскими округами. В середине XIII в. погост с церковью возник и на севере Обонежского ряда, на Заонежском полуострове, но в приписке он еще не фигурирует, как не указаны и погосты по Водле и на Водлозере. Видимо, вставка об Обонежском ряде составлялась не позднее середины XIII в., а только что образованные северообонежские погосты-приходы (центры общин переселенцев) пока не несли официально судебно-податных функций — налоги продолжали поступать в Новгород через старинные погосты веси в юго-восточном Приладожье.

Приведем доказательства. Дело в том, что второй проект договора Новгорода с князем Ярославом Ярославичем 1264 г. определенно фиксировал принципиальное право предыдущего князя Дмитрия Александровича (1259-1263 гг.) на суд в Обонежье. Сами договорные грамоты Новгорода с князьями появились в 1264 г. И там, опять же впервые, оговаривался запрет князю посылать управленцев в Заволочье: «А за Волок ти своего мужа не слати, слати новгородца». Следовательно, на рубеже 1250-1260-х гг. на Севере изменился порядок управления: новгородский князь лишился прямой власти над Двинской землей, но получил в домениальное кормление Обонежье и Бежицы, что и закрепили приписки к ряду 1136/37 г.

Административный судебно-податной округ в Обонежье возник в новгородское княжение Дмитрия, малолетнего сына Александра Невского. Очевидно, переустройство управления было связано с восстанием 1259 г. в Новгороде меньших людей против татарских переписчиков, пытавшихся наложить «число» (налог) на тяглое население города. Бунт прекратил князь Александр, распорядившись включить в «число» и вятших-бояр. Последние смирились, очевидно, небескорыстно. Получая огромные доходы с богатейшего Заволочья, они с недовольством относились к княжескому присутствию там. В таком случае решение о смене территории кормления явилось вынужденным компромиссом: бояре получали полный контроль за Двинской землей в обмен на Обонежье и Бежицы и на поддержку воли Александра Невского о выплате ордынского налога. Великий же князь, поступившись в пользу бояр Двиной, получил новое кормление для своего сына новгородского князя Дмитрия и сохранил мирные вассальные отношения с Ордой, противостоять которой Русь пока не была готова.

Нераспространение судебных полномочий вепсских старейшин на северо-обонежские погосты подтверждается «Откупной Обонежской грамотой» 1434 г. Даже тогда Обонежский судебный округ существовал в тех же пределах, которые указаны еще в приписке об Обонежском ряде XIII в., то есть включал земли Посвирья. Впрочем, суд над северными переселенцами мог вершиться и старейшинами по особому разрешению новгородского князя и веча. «А судъ, княже, отдал Дмитрии съ новгородци бежичяномъ и обонижаном на 3 лета, судье не слати», — значится во втором проекте договора Новгорода с князем Ярославом 1264 г.

Государственные налоги с северных обонежских погостов известны с XIV-XV вв. Берестяная грамота того времени перечислила налоги, собиравшиеся с вепсских и русских жителей Кенского волока в Водлозерском погосте. Среди даней мехом куницы указаны соха (сельскохозяйственный налог) и даp.

Княжеское властвование в Обонежье изменило лицо края. Там быстро росло население и возникали новые погосты с церквами. В XV в. насчитывалось уже 18 погостов, протянувшихся с севера на юг: Спасский Выгозерский, Никольский Шунгский, Егорьевский (св. Георгия) Толвуйский, Спасский Кижский; по восточному побережью Онежского озера — Петровский (Петропавловский) Чёлмужский, Спасский Шальский, Никольский Пудожский, Рождественский (Рождества пресв. Богородицы)