Украинские хроники. Становление и деградация государства - Олег Борисович Иванов

украинцам просто было некуда запускать ракеты так, чтобы не попасть по самим себе. Да и советские ракеты, размещенные на Украине, по большей части были межконтинентальными, имеющими радиус поражения от 5 тыс. км до 10 тыс. км, и нацелены они были на территорию США. Именно поэтому сначала Джордж Буш-старший, а потом и сменивший его Билл Клинтон жестко настаивали на безъядерном статусе Украины.

Помимо этого, отказавшись от советского ядерного наследства, Кравчук сумел значительно поднять в глазах мирового сообщества репутацию – свою и страны. Украина долгое время гордилась тем, что показала всему миру пример ответственного поведения в деле ядерного разоружения. Хотя, разумеется, сделала это не совсем по доброй воле, а по настоянию своих американских партнеров.

Полностью вывоз ядерного оружие с территории Украины в Российскую Федерацию был завершен 2 июня 1996 года. Первый президент России Борис Ельцин даже сделал по этому поводу специальное заявление. Как писала тогда газета «Коммерсантъ»: «Президент России высоко оценил помощь США в подготовке этой операции. При этом Борис Ельцин особо подчеркнул, что на всех этапах вывода ядерных боеприпасов с Украины в Россию была обеспечена их полная сохранность и безопасность»72.

В последующие годы на Украине предпринимались, если не попытки ревизии Лиссабонского договора и Будапештского меморандума, то, по крайней мере, звучали сожаления об отказе страны от статуса ядерной державы. В 2009 году президент Украины Виктор Ющенко заявлял о намерении пересмотреть Будапештский меморандум. «Эти договоры нужно заменить двусторонними договорами со странами-гарантами», – говорил он тогда. Однако, каких именно гарантий хотел третий украинский президент, он не сообщал. В 2016‑м Ющенко открыто заговорил о необходимости наладить в стране производство ядерного оружия.

Впрочем, до поры до времени разговоры о ядерном статусе Украины носили в первую очередь популистский характер. Лидер ультраправой националистической партии «ВО «Свобода» Олег Тягныбок был убежден, что Украина может возобновить ядерное производство за три года. «Запасы урана и циркония у нас огромные; необходимо в экстренном порядке вернуть наши мозги из-за рубежа; научные школы – киевская и харьковская – у нас остались, – говорил он в интервью газете «Коммерсантъ-Украина» в 2009 году. – Да, я согласен, экономическое состояние в стране ужасное, армия никудышная, поэтому все эти задачи надо решать параллельно. А как по-другому?! Если страны-гаранты отказываются от своих обязательств и помощи, то что – нам спокойно отдаться в руки России как возможного оккупанта? Если хотите, наше требование о ядерном статусе можно считать элементом шантажа: если вы на Западе ничего нам не гарантируете – значит, мы вернемся к ядерному статусу!»73

В этой, безусловно, демагогической риторике мало что значившего в тот момент на Украине политика (впрочем, уже в 2012 году партия Тягныбока неожиданно для всех пройдет в Верховную раду), которая тогда воспринималась как неумный популизм, по прошествии лет можно увидеть четкие планы части украинских сил любым способом развязать войну с Российской Федерацией.

После присоединения к России Крыма в 2014 году украинцы вспомнили о Будапештском меморандуме на самом высоком уровне. Тогда Киев обвинил Москву в нарушении обязательств по меморандуму и потребовал жесткой международной реакции. По мнению пришедших к власти в результате госпереворота, страны-гаранты США и Великобритания должны были немедленно вступить в войну с Российской Федерацией и вернуть Крым Украине или так же быстро предоставить Киеву ядерное оружие. Лондон и Вашингтон на словах поддержали возмущение украинских политиков, однако делать ничего не стали, поскольку решили для себя вопрос о ядерном статусе Киева еще в начале 1990‑х: стране с серьезными внутренними противоречиями и нестабильным политическим режимом ядерный арсенал не полагается.

19 марта 2014 года Департамент информации и печати МИД России распространил комментарий, в котором говорилось: «В Будапештском меморандуме Россия, США и Великобритания обязались быть гарантами прав, присущих суверенитету Украины. Хотелось бы задаться вопросом, каким образом укладываются в эти гарантии неоднократно звучавшие со стороны ЕС и США во время беспорядков в Киеве угрозы применения санкций к руководству Украины? Что это, как не экономическое принуждение в отношении суверенного государства? Как относиться, например, к чуть ли не постоянному дежурству западных эмиссаров на „майдане»? Как квалифицировать заявления США и ЕС о том, что там уже не рассматривают в качестве легитимного партнера законно избранного главу государства, в отличие от новых руководителей, назначенных на площади в нарушение всех конституционных процедур? Все это – примеры того, как США и ЕС активно потворствовали государственному перевороту в Киеве, действуя против политической независимости и суверенитета Украины в нарушение обязательств по Будапештскому меморандуму».

Мнения сторон относительно того, было ли нарушение положений меморандума или нет, остается диаметрально противоположным. На Украине, да и на Западе слышны голоса – если бы Киев сохранил ядерное оружие, то Крым остался бы в составе страны и конфликта на Донбассе не было бы. Правда, сторонники этой точки зрения не учитывают, что Вашингтон вряд ли поддержал бы «Евромайдан» с воинствующими нацистами в ядерной державе, прекрасно понимая, какими последствиями чреваты подобные игры.

3.7. Леонид Кравчук теряет власть

Пока первый президент Украины Леонид Кравчук занимался легитимизацией своей власти, налаживал отношения с иностранными государствами, а также с собственными правительством и парламентом, спад украинской экономики продолжался невиданными до того темпами. Уже в декабре 1992 года – спустя год после либерализации экономики – Кабинет министров вынужден принять постановление «О регулировании цен», которым устанавливалось государственное регулирование и предельный уровень цен на уголь, электроэнергию, услуги связи. К тому же, местные советы получили право регулировать наценки в сетях общепита и цены на жизненно важные продукты питания, министерству промышленности – цены на кокс, продукцию металлургии и химии, Минэкономики – оптовые цены на газ и воду. Однако инструменты такого регулирования отсутствовали, поскольку советские уже не работали, а новые еще не были созданы. При этом плохо оборудованная технически граница с Российской Федерацией – с одной стороны, и границы с несколькими европейскими странами – с другой, давали возможность вывозить пользующиеся спросом товары и продавать их по рыночным ценам, вследствие этого возник товарный голод, который способствовал гиперинфляции.

В январе 1993 года Кучма подписал декрет № 6—93 о квотировании и лицензировании экспорта товаров (работ, услуг), вводивший общую «рамку» для ограничения экспорта и узкий круг лицензируемых товаров. Квотировался экспорт практически всех сырьевых (а только они и пользовались спросом) товаров: цветные металлы, железная руда, сырая нефть, уголь, нефтяной газ, зерно, мука и т. д. Лицензии на экспорт выдавало Министерство экономики. По предложению этого ведомства Кабмин мог предоставить право на беспошлинный вывоз продукции отдельным компаниям или