Русы во времена великих потрясений - Михаил Леонидович Серяков

присущий журавской и григорьевско-бучацкой сериям среднеевропейский одонтологический тип, как известно, был издавна распространен как среди славянских, так и неславянских групп Восточной Европы. Что касается территории современной Украины, то впервые он был представлен здесь еще среди племен днепровско-донецкой культуры эпохи неолита (VI–IV тыс. до н. э.), в дальнейшем встречаясь в отдельных группах носителей ямной культуры эпохи энеолита территории Среднего Приднепровья, белозерской культуры эпохи поздней бронзы территории Нижнего Поднепровья, скифских племен лесостепной зоны Украины.

Отмеченная нами близость одонтологических комплексов черняховского и древнерусского населения Правобережья хорошо согласуется с итогами краниологических исследований»[214].

Во время пребывания готов в Северном Причерноморье существовала черняховская культура, носителей которых связывали то с готами, то со славянами, то с фракийцами, то с ираноязычными кочевниками. Высказывалось мнение и о ее полиэтничности. Поскольку выводы археологов расходятся, обратимся к данным антропологии: «Оценка физического облика черняховцев на фоне колебаний признаков в германских группах дает резкое отличие их от последних. Если считать готов носителями определенного антропологического типа, то представление о готской принадлежности черняховской культуры в свете антропологических данных оказывается несостоятельным. В то же время черняховцы обнаруживают значительное сходство со скифами лесостепной полосы, антропологические особенности которых восходят к местному населению эпохи бронзы. В свете антропологических данных кажется правдоподобным предположение о формировании черняховской культуры в среде местных, по-видимому, ираноязычных племен, которые впоследствии приняли участие и в сложении антропологического облика восточных славян, в частности полян. Последние по физическим чертам весьма сходны с черняховцами, что дает основание считать их славянизированным местным населением»[215].

Как отметил В.В. Седов, в черняховскую эпоху славянское присутствие начинает фиксироваться в Крыму: «Пальчатые фибулы антских типов обнаружены еще в Крыму, в могильниках Артек, Лучистое, Суук-Су, Эски-Кермен и приписываются обычно готам, поскольку их пребывание в этом регионе документировано историческими памятниками. Проникновение носителей черняховской культуры в Юго-Западный Крым археологически прослеживается в течение второй половины III – начала V в. Памятниками этих переселенцев являются могильники с захоронениями по обряду трупосожжения, содержащие различные черняховские компоненты. (…)

Готы, которым приписываются рассматриваемые могильники Юго-Западного Крыма, – общее название разноплеменного населения. Об этом ярко говорит разнохарактерность погребальной обрядности. Среди переселенцев в Крым по ряду признаков выявляются немногочисленные захоронения германцев, но иные этнические компоненты в крымских некрополях не поддаются надежному определению. Но поскольку в среде носителей черняховской культуры Северного Причерноморья были и славяне-анты, и сарматы, следует допустить их проживание и в Крыму. Пальчатые фибулы днепровских типов – определенный показатель наличия здесь антского населения. О том, что они принадлежали здесь славянам, можно судить по способу их ношения. Крымское население носило, как и анты Днепровско-Дунайского региона, по одной фибуле, в то время как готам свойственны парные. Согласно изысканиям А.И. Айбабина, эти фибулы, как и другие украшения, известные по антским кладам, привозились в Крым из Днепровских земель. Очевидно, они поступали в Крым к своим соплеменникам. Находка бракованных фибул в одном из захоронений могильника в Лучистом отражает попытку производства их на полуострове. Необходимость в этом, нужно полагать, была.

Среди лепной керамики нижнего горизонта культурных напластований Судакской крепости обнаружено большое число фрагментов сосудов пеньковского облика, причем представлены практически все типы этой посуды. В сравнительно небольшом количестве пеньковская керамика встречена в крымских погребальных памятниках VII в. – Айвазовском, Богачевке, Наташине, Суук-Су, Христофоровке. Это достоверный показатель присутствия антского населения в Крыму в начале средневековой поры. Какая-то часть его могла сохраниться с позднеримского времени и дожила до раннего Средневековья. В VI–VII вв., возможно, к остаткам антов подселялись новые группы соплеменников»[216]. Фиксируются в Крыму также многочисленные отдельные находки славянских вещей из Поднепровья[217].

Что же касается попыток связывать те или иные крымские находки в первую очередь с готами, то вопрос этот достаточно сложен. С одной стороны, присутствие готов в Крыму фиксируется различными письменными источниками, но, с другой стороны, это присутствие не прослеживается антропологически: «Сопоставление черепов из Инкерманской долины II–IV вв. с черепами скандинавов демонстрирует очень большие различия между этими краниологическими сериями. Между тем черепа из Чернореченского и Инкерманского могильников сходны с черепами скифов Нижнего Поднепровья. (…) Таким образом, на территории, которая долгое время была подчинена готскому влиянию, мы не находим черт антропологического типа, который может быть связан с готами»[218]. Хоть готы в Крыму действительно были, но отнюдь не в таком большом количестве, как это представляется некоторым исследователям.

С этими археологическими данными следует сопоставить письменные источники, касающиеся присутствия в Крыму тавроскифов. Следует сразу отметить, что вопрос этот весьма сложный, поэтому обратимся к вопросу о происхождении этого загадочного народа. Само название тавроскифов как будто говорит о том, что этот народ образовался в результате смешения между собой живших в Крыму тавров и скифов. Оба этих народа по отдельности были известны уже Геродоту, однако само название тавроскифов источниками фиксируется достаточно поздно. Впервые их упоминает Птолемей во II в. н. э.: «По Ахиллову Бегу (живут) тавроскифы»[219]. При описании правления римского императора Антонина Пия (138 – 160 гг.) их отмечает Юлий Капитолин: «Ольвиополитам послал в Понт помощь против тавроскифов и одержал над тавроскифами такую победу, что они дали ольвиополитам заложников…»[220] Таким образом, самые ранние упоминания об этом загадочном племени фиксируют его не собственно в Крыму, а на Ахилловом Беге, отождествляемом с современной системой Тендровской и Джарылгачской кос, а также в низовьях Днепра, где находилась греческая колония Ольвия.

Как отмечает В.С. Ольховский, согласно приводимым Геродотом легендам, скифы появились в Крыму еще до своего переднеазиатского похода, а после возвращения из него прочно освоили Крым, в первую очередь степной. Как отдельный этнос они упоминаются на полуострове в письменных памятниках до II–III вв. н. э. Следует иметь в виду и то, что в III в. до н. э. в результате поражения от сарматов скифы оказались вытеснены из причерноморских степей в Крым, где их государство просуществовало до готского нашествия. В.С. Ольховский констатирует: «Вызывает недоумение и следующее обстоятельство: если этноним скифо-тавры (тавро-скифы) означает “скифы, живущие в Таврике” (что, собственно говоря, применимо только к конструкции “тавро-скифы”), почему он стал употребляться минимум через шесть веков после появления скифов на Большом Таврическом Херсонесе, когда скифская культура Крыма подверглась заметному влиянию со стороны таврской, греческой, сарматской культур и существенно отличалась от “классической” культуры скифов V–III вв. до н. э.? В какой-то мере это можно объяснить тем, что активное проникновение скифов в предгорную Таврику относится ко второй половине IV–II вв. до н. э., поэтому этноним “тавро-скифы” появился сравнительно поздно как отражение этого движения, имея преимущественно географический оттенок. Однако и в этом случае между археологическими и письменными источниками остается разрыв в один –