Андрей Уланов - Первые Т-34

А еще была отвага, которой пытались возместить недостаток умения. Отвага тех, кто шел сквозь смертельный огонь, прорывался на вражеские позиции и давил неподавленные противотанковые пушки, таранил танки с крестами на бортах, расстреливал пехоту в серо-мышиных мундирах и до последнего стрелял из подбитого и загоревшегося танка. Тех, кто с первых часов заставил буксовать и сбоить план «молниеносной войны» против СССР.

Схема 6. Контрудар группы Болдина 4–6 октября 1941 г.

«Личный состав не имел должной подготовки в отношении осуществления маневра на поле боя и ведения огня, но этот персонал был укомплектован элементами, преданными советскому режиму. Необходимо обратить внимание на большевистскую систему укомплектования специальных родов оружия (танки, авиацию и т. д.) только проверенными, надежными и преданными коммунистическому режиму людьми. Советские танки никогда не сдавались, их можно было захватить только после вывода из строя личного состава»[212].

Т-34 неустановленной части. Перед танком трупы членов экипажа.

Глава 7. Под ударом «Тайфуна»

Любо, братцы, любо, любо, братцы, жить!

В танковой бригаде не приходится тужить.

У же через месяц после начала войны стало понятно, что наполеоновским планам формирования 29 мехкорпусов не суждено воплотиться в реальность. Большая часть довоенного танкового парка РККА уже была потеряна в отчаянных попытках если и не остановить, так хоть притормозить отлаженную военную машину «тысячелетнего рейха». Перспективы на резкое увеличение поставок от промышленности выглядели безрадостно — многие заводы к этому моменту ехали на восток, другим еще предстояло погрузиться в вагоны. К тому же лето 41-го ясно показало, что в РККА мало не только новых танков, но и командиров, способных эти танки правильно использовать.

«…Много было недочетов, допущенных непосредственно командирами механизированных частей и соединений, к таковым касается:

Штабы мехкорпусов, танковых дивизий, танковых полков еще не овладели должными навыками оперативно-тактического кругозора, они не смогли делать правильные выводы и полностью не понимали замысла командования армии и фронта.

Командный состав обладает недостаточной инициативой.

Ее были использованы все средства подвижности, которыми обладают мехчасти.

Ее было маневренности — была вялость, медлительность в выполнении задач.

Действия, как правило, носили характер лобовых ударов, что приводило к ненужной потере материальной части и личного состава, а это было потому, что командиры всех степеней пренебрегали разведкой.

Неумение организовать боевые порядки корпуса по направлениям, прикрывать пути движения противника, а последний главным образом двигался по дорогам.

Ее использовались средства заграждения, совершенно отсутствовало взаимодействие с инженерными войсками.

Ее было стремления лишить (противника) возможности подвоза горючего, боеприпасов. Засады на главных направлениях действия противника не практиковались.

Действия противника по флангам привели к боязни быть окруженными, тогда когда танковым частям нечего бояться окружения.

Не использовались крупные населенные пункты для уничтожения противника и неумение действовать в них.

Управление, начиная от командира взвода до больших командиров, было плохое, радио использовалось плохо, скрытое управление войсками поставлено плохо, очень много тратится времени на кодирование и раскодирование.

Исключительно плохо поставлена подготовка экипажей в вопросах сохранения материальной части, имели место случаи, когда экипажи оставляли машины, имеющие боеприпасы, были отдельные случаи, когда экипажи оставляли машины и сами уходили.

Во всех частях и соединениях отсутствовали эвакуационные средства, а имеющиеся в наличии могли бы обеспечить мехкорпус и танковую дивизию только в наступательных операциях.

Личный состав новой техники не освоил, особенно КВ и Т-34, и совершенно не научен производству ремонта в полевых условиях. Ремонтные средства танковой дивизии оказались неспособными обеспечить ремонт в таком виде боя, как отход.

Большой процент комначсостава задач не знал, карт не имел, что приводило к тому, что не только отдельные части, но и целые подразделения блуждали.

Технических средств замыкания в мехкорпусе еще в мирное время не имелось, и этому вопросу в подготовке уделялось совершенно мало внимания.

Существовавшая организация тылов исключительно громоздка, пом. командира по технической части вместо работы с боевой материальной частью, как правило, оставлялся во втором эшелоне с тылами. Тылы необходимо сократить, оставив в мехкорпусе только средства подвоза горючего, боеприпасов и продовольствия.

Армейские СПАМы[213], как правило, не организовывались, их работой никто не руководил, отсутствие штатной организации эвакосредств приводило к тому, что эвакуация боевой материальной части, как правило, в армейском и фронтовом тылу отсутствовала.

Начальники АБТО[214] армий выполняли только функции снабжения, да и с ней полностью не справлялись. Аппарат начальников АБТО армий очень куцый и не обеспечивает управление войсками. Подбор их был сделан очень неудачно, в результате чего Начальника АБТО 6-й армии полковника Д. отстранили от занимаемой должности, как не справившегося со своей работой.

Штабы оказались малоподготовленными, укомплектованы, как правило, общевойсковыми командирами, не имеющими опыта работы в танковых частях.

Много лиц командовало мехкорпусами — фронт ставил задачи, армия ставила задачи, командиры стрелковых корпусов ставили задачи, наиболее ясно это показывает применение 1941-й танковой дивизии 22-го мехкорпуса.

Часть командиров мехкорпусов оказалось не на должной высоте и совершенно не представляли себе управления мехкорпусом.

В высших учебных заведениях (Академии) таких видов боя, с которыми пришлось встретиться, никогда не прорабатывалось, а это явилось большим недостатков в оперативно-тактическом кругозоре большинства комначсостава»[215].

Танк Т-34 из состава 32-й танковой дивизии, оставленный в г. Львов в районе мон. Св. Онуфрия. Машина имеет явные следы боевых повреждений. Та же машина, что и на с. 124.

Осенью 41-го уже не оставалось никакой возможности ждать, пока «штабы овладеют навыками оперативно-тактического кругозора», а «командиры окажутся на должной высоте». Воевать требовалось здесь и сейчас. Поэтому оставшиеся (по большей части на бумаге) мехкорпуса были «разобраны» на танковые дивизии, а моторизованным стрелковым дивизиям предстояло сдать свой многочисленный (опять же на бумаге) автотранспорт в распоряжение высшего командования и стать обыкновенными стрелковыми дивизиями. Но и дивизионная структура (хотя бы ослабленного, по сравнению с довоенным, июльского штата) не стала для бронетанковых войск основной. Даже расформирование мехкорпусов не могло решить непрерывно обострявшейся проблемы нехватки матчасти — по данным на первую декаду августа потребность Красной армии в танках и бронеавтомобилях составляла: танков КВ — 2997 шт., танков Т-34 — 7541 шт., танков Т-50 и Т-60 — 5747 шт., бронеавтомобилей — 4303 шт.; в то же время поступление танков и бронемашин с заводов промышленности на период с августа до конца 1941 г. ожидалось в объеме 1530 танков КВ, 3260 танков Т-34, 580 танков Т-50, 10 000 танков Т-60, 1800 бронеавтомобилей. Сложившееся положение не внушало оптимизма:

«Таким образом, при условии полного выполнения плана заводами промышленности, потребность армии в танках и бронеавтомобилях (без учета потерь) может быть удовлетворена в следующие сроки (ориентировочно):

а) По танкам (КВ и Т-34) — 10–11 месяцев.

б) По бронеавтомобилям — 11 месяцев»[216].

Разобранный для ремонта и оставленный при отходе в парке Т-34 из состава 32-й танковой дивизии, г. Львов, Лычаковская ул., «Казармы на Яловце».

Становым хребтом танковых войск на ближайшее время должны были стать бригады и отдельные батальоны. По штату от 23 августа 1941 г. танковая бригада представляла собой уменьшенное, в соответствии с возможностями промышленности, полноценное мехсоединение в составе одного танкового и одного моторизованного стрелкового полков, истребительно-противотанкового и зенитного артдивизионов, отдельной разведроты и подразделений обеспечения. Танковый парк бригады, сосредоточенный в танковом полку в составе одного батальона тяжелых и средних и двух батальонов малых танков, состоял из 7 КВ, 20 Т-34 и 65 малых танков (или же БТ и Т-26) — всего 92 танка. Меньшие размеры вновь предложенного самостоятельного мехсоединения (по сравнению с предшествовавшими мехкорпусами и танковыми дивизиями) должны были облегчить управление им[217].