Восток в новейший период (1945-2000 гг.) - Коллектив авторов

роль в ряде областей инфраструктуры (воздушный и морской транспорт, коммуникации, связь, энергетика и др.). Государство является владельцем пяти местных промышленных предприятий и сельскохозяйственных комплексов, в частности животноводческого ранчо в Австралии, площадью в 5868 кв. км, которая превышает территорию Брунея. Брунейскому правительству принадлежат крупные финансовые и гостиничные предприятия за рубежом. Правда, границы между государственной и личной собственностью султана и его семейства весьма нечеткие. Можно сказать, что вся эта страна — в первую очередь семейный бизнес. Члены правящей династии представляют брунейскую сторону во всех совместных с иностранным капиталом предприятиях, не говоря уже о разбросанной по всему миру собственности и счетах в швейцарских и иных банках. Какое-то время султан Хассанал Болкиах считался самым богатым человеком в мире. Он является владельцем самой крупной монаршей резиденции — дворца Нурул Иман, площадь которого больше территории Ватикана. Сказочное убранство внутренних помещений, крытые чистым золотом купола дворца и мечетей, равно как и золотой блеск ворот парадного въезда в резиденцию и фонарных столбов в дворцовом парке, буквально ошеломляют. Ему принадлежит сеть первоклассных отелей в Лондоне, Париже, США, крупнейшая коллекция «Роллс-Ройсов» и гоночных автомобилей.

Иностранный капитал направляется главным образом в наиболее рентабельную для него нефте- и газовую промышленность и не проявляет интереса к другим отраслям экономики. В Брунее создан весьма благоприятный инвестиционный климат: низкие налоги на производственную деятельность, отсутствие налогов на экспортные операции и доходы частных лиц. Общий объем иностранных инвестиций в 2001 г. составил 250 млн. ам. долл. Однако широкому притоку иностранного капитала и осуществлению планов ускоренной диверсификации экономики препятствуют ограниченность внутреннего рынка, малочисленность населения и необходимость импорта рабочей силы. Из 157 тыс. экономически активного населения (2006 г.) 60 тыс. составляли рабочие-мигранты. Стремясь уменьшить зависимость экономики от них, правительство осуществляет политику «брунеизации», согласно которой граждане Брунея имеют преимущество перед иностранцами при приеме на работу в различных секторах экономики, в первую очередь в нефтяной и газовой промышленности. Но осуществление этого курса встречает определенные трудности, связанные не только с малочисленностью собственных трудовых ресурсов. Проблема состоит в том, что брунейцы традиционно предпочитают государственную службу с ее гарантированно высокими окладами и льготами. В этой сфере занято более 30 % местной рабочей силы.

По сравнению с активизацией экономической деятельности в политическом отношении жизнь в Брунее развивалась в ином русле. Некоторые перестановки в составе правительства, имевшие место после 1984 г., существовавшую практику не меняли, все ключевые посты в нем занимали представители монаршего семейства. Политическая деятельность не поощрялась и фактически отсутствовала. Со времени первых и последних выборов в 1962 г. в стране действует закон о внутренней безопасности, дающий право властям задерживать подозреваемых на неопределенный срок без суда и следствия. Созданная в 1985 г. Народно-демократическая партия Брунея (НДПБ) за призывы к проведению политических реформ в 1988 г. была распущена, а ее лидеры арестованы. Единственная выжившая Брунейская партия национальной солидарности (БПНС), отколовшаяся от НДПБ в 1986 г., выступала за более тесное сотрудничество с правительством и заметной общественной роли не играла.

Начавшаяся экономическая модернизация и все большая открытость Брунея миру стали рассматриваться руководством страны как потенциальная угроза его моральным, религиозным, культурным традициям и устоям власти.

В обстановке политического застоя главным инструментом политики становится государственная идеология «Мелайю ислам берайя». С конца 1980-х годов власть начала энергично проводить курс на исламизацию государственной политики и брунейского общества в целом, на превращение Брунея в «образцовое исламское государство». Были увеличены бюджетные расходы на строительство мечетей, исламских учебных заведений, поддержку системы религиозного образования; в стране были введены запреты на разведение свиней, ввоз алкогольных напитков, празднование Рождества. С открытием в 1993 г. Исламского банка Брунея принципы ислама (как известно, ислам запрещает брать процент по кредитам, вместо него банк участвует в получении дивидендов) все шире стали внедряться в финансовую деятельность.

Ограничив общественную жизнь в стране рамками государственной идеологии, брунейское руководство пошло на некоторое ослабление политических запретов. Были освобождены все политзаключенные, а в 1996 г. разрешение вернуться из эмиграции получили бывшие участники восстания 1962 г. В феврале 1995 г. БПНС провела свой первый за десять лет съезд, на котором ее председатель Латиф Абдул Чучу заявил о приверженности партии монархии и государственной идеологии. В мае 2001 г. легальный статус получила еще одна политическая организация — Партия единства Брунея. Но необходимость действовать в рамках государственной доктрины при действующем законе о внутренней безопасности, с одной стороны, а с другой — высокие стандарты жизни брунейцев оставляют мало шансов на возникновение в стране сколько-нибудь радикального оппозиционного движения. Партии малочисленные, неэффективные и не оказывают влияния на политику правительства. Гражданским служащим запрещено заниматься политической деятельностью. Большинство образованных брунейцев предпочитают сотрудничать с правительством. Отсюда и слабость партийного руководства, отсутствие четких и привлекательных программ. Семья султана установила контроль почти над всеми печатными СМИ. Свободные СМИ осуществляют политическую и религиозную самоцензуру под угрозой трехлетнего тюремного заключения за публикацию «ложных новостей».

Правящие круги считают, что брунейское общество не достигло того уровня политической зрелости, когда оно способно руководствоваться национальными интересами, а не демагогическими идеями. Более того, сам Хассанал Болкиах полагает, что существующая система достаточно демократична, поскольку обеспечивает своим гражданам прямой и открытый доступ к руководству страны. Очевидно, имеется в виду тот факт, что султан старается никогда не терять личной связи практически со всеми жителями своего государства, дабы завоевать себе поддержку не только в качестве традиционного правителя, но и политического лидера — «народного султана». Справедливости ради следует сказать, что султан Хассанал Болкиах искренне почитаем и любим народом. Как и его отца Омара Али Сайфуддина, нынешнего султана считают архитектором современного Брунея, который привел страну к независимости и обеспечил своему народу достойную жизнь.

В 1996 г. был учрежден комитет во главе с братом султана принцем Мохаммедом, в задачу которого входило приведение конституции 1959 г. в соответствие с новым статусом Брунея как независимого государства. Однако результаты работы комиссии в тот период широкой огласки не получили. Азиатский финансовый кризис, а также нерешенность многих проблем экономической модернизации, расточительность младшего брата султана принца Джеффри, занимавшего пост министра финансов с 1986 по 1997 г., которая нанесла существенный урон экономике страны, по-видимому, заставили правительство проявить осторожность и повременить с внесением поправок в конституцию.

Политика изменений вообще осуществляется постепенно и осторожно. Султан Х. Болкиах считает, что на фоне радикального изменения экономической ситуации и, как следствие, демографических и социальных сдвигов быстрые политические преобразования чреваты усилением социальной напряженности и подрывом существующей формы правления.

Главенство монархии было вновь подтверждено в августе 1998 г., когда наследником трона был провозглашен старший сын султана аш-Махзади Биллах[65]. В своих выступлениях будущий монарх, говоря о важности