Швеция – от нейтралитета до НАТО - Александр Борисович Широкорад

шведы имели реальную возможность стереть с лица земли Архангельск и лишить Россию единственного морского порта. Но Карл XII был в это время слишком занят Польшей, и ему было совсем не до какого-то Архангельска. А поход шведских судов в Белое море, скорее всего, был каперской операцией частных лиц.

Одновременно с нападением на Архангельск какие-то шведы из Финляндии напали на Олонецкий уезд и несколько недель жгли деревни и разоряли соляные промыслы. Видимо, это тоже была самодеятельность местных властей, а то и частных лиц. В ответ местный поп Иван Окулов набрал до тысячи «охочих людей», двинулся с ними в Финляндию и основательно там «погулял». Позже он хвастался, что убил 400 «шведов». Это слово я беру в кавычки, чтобы читатель за отсутствием достоверных данных сам решал, было ли убито 400 солдат регулярной армии или финских крестьян.

Чтобы не возвращаться более на Белое море, скажем, что в 1702 г. Пётр получил сведения о новом походе шведов на Архангельск. На сей раз царь сам прибыл в Архангельск с пятью батальонами пехоты и лично определил место для постройки новых батарей. Достройка Новодвинской крепости продолжалась до 1709 г., однако шведы там больше не появлялись.

От событий на севере вернемся к боевым действиям в Прибалтике. В январе 1701 г. полковник Шлиппенбах перешел русскую границу с тремя ротами конницы и тремя ротами пехоты. В 15 верстах от Печерского монастыря шведы столкнулись с русскими. В бою шведы потеряли 60 человек убитыми и 15 человек русские взяли в плен. Шлиппенбах ушел назад. Этим надолго ограничились неприятельские действия с обеих сторон: русские не решались искать шведов далеко внутри их владений, а у Шлиппенбаха было очень мало войска для сколько-нибудь значительного предприятия.

Зато украинские казаки[62] погуляли вволю в Эстляндии. Только в первой половине 1701 г. они увели на Украину свыше четырех тысяч пленных, в основном мирных жителей.

Лишь в сентябре 1701 г. Шереметев, незадолго до этого пожалованный Петром в генерал-фельдмаршалы, вновь начал боевые действия в Прибалтике. Границу перешли три отряда общей численностью 20 тысяч человек. Самым большим отрядом, численностью 11 тысяч человек, Шереметев поручил командовать своему сыну Михаилу. Этот отряд успешно действовал у Ряпиной мызы, которую защищали 600 шведов. Генерал Шлиппенбах, оказавшийся в плену после Полтавы, говорил об этом сражении: «… из той команды только один поручик ко мне возвратился. Прочие все побиты от войск его царского величества или в полон взяты с потерею двух пушек».

Нападения двух других отрядов были отражены. Наибольшую известность получило нападение отряда Корсакова численностью 3717 человек на мызу Рыуге, которую обороняло 1200 шведских солдат. Корсаков был отбит с большими потерями, а шведы раздули инцидент до большого сражения. Так, в голландских газетах появилось сообщение, что на мызу Рыуге напало сто тысяч русских, которые де были разбиты шведами и потеряли шесть тысяч человек. Шведы праздновали победу, а Карл XII произвел Шлиппенбаха в генералы. Новоиспеченный генерал, поблагодарив Карла, писал: «…мне приятнее было бы остаться при прежнем чине, только бы король прислал 7 или 8 тысяч войска».

Затем вновь до конца года в боевых действиях была пауза. А на Рождество Шереметев задумал произвести внезапное нападение на шведов, несмотря на сильный мороз и глубокий снег. Тринадцать тысяч русских при двадцати орудиях 23 декабря скрытно перешли границу. Шведские дозоры обнаружили неприятеля, но не смогли правильно определить его численность. Шлиппенбаху доложили о 3–5 тысячах русских.

Генерал Шлиппенбах сосредоточил все свои силы у мызы Эрествере. У него было около четырех тысяч солдат и три тысячи местных жителей – ополченцев. 29 декабря в 11 часов утра русские драгуны атаковали шведов у Эрествере. Однако конница была рассеяна картечью и ружейным огнем шведов. Но вскоре подошла русская пехота, и после пятичасового боя Шлиппенбах был вынужден отступить и укрыться за стенами Дерпта. В руках русских оказалось 350 пленных и 16 пушек. По русским данным, было убито три тысячи шведов (по мнению автора, эта цифра сильно завышена), у русских же убитых около тысячи человек.

Преследовать шведов Шереметев не рискнул и вернулся назад в Псков, оправдавшись перед царем усталостью лошадей и глубоким снегом. Зато вновь вволю пограбили местное население («чухну») украинские казаки. Сотни чухонцев были уведены казаками в плен. Шереметев писал царю, что он «не велел отнимать Чухну у черкасс, чтоб охочее были».

Говоря об участии украинских казаков в Северной войне, автор считает необходимым крайне точно и сбалансированно подавать информацию. С одной стороны, следует сказать, что казаки в походах терпели страшные лишения, и не столько от противника, сколько от воровства московских воевод. Пётр за свое царствование повесил лишь несколько десятков воров, а их было десятки тысяч. Воровали все, начиная с младших офицеров и до генерал-фельдмаршала Алексашки Меншикова. При этом казаки находились куда в худшем положении, чем московские полки. Там оголодавший стольник или поручик накапает папе-боярину кляузу в Москву, а тот – к царю. А казакам оставалось жаловаться лишь гетману. В 1701 г. Мазепа дважды писал царю о бедственном положении казацких полков. Казаки голодали, а Шереметев призывал ещё у них отнимать коней, а потом со страху велел изъять в малороссийских полках все полковые пушки.

Мазепа жаловался, что воеводы разворовали провиант, предназначенный для казацких полков, стоявших в районе Пскова, а жалованье вместо денег казакам платят чеками, которые местное население брать не хочет.

Чтобы не умереть с голоду, казаки ездили по русским уездам и сами брали все необходимое у местного населения, то есть вели себя так же, как и в Эстляндии. В свою очередь, местное население, как крестьяне, так и дворяне, брались за оружие. По словам Мазепы один из казачьих отрядов был окружен псковитянами, которые отобрали у казаков коней и оружие, а самих казаков, человек сорок, в реку побросали, а нескольких до смерти забили. Мазепа «бил челом» об этом боярину Б.П. Шереметеву, но тот ничего не сделал.

В конце мая 1702 г. Пётр начал торопить Шереметева к выступлению из Пскова в Лифляндию: «Есть ведомость, – писал царь фельдмаршалу, – что неприятель готовит в Лифлянты транспорт из Померании в 10 000 человек, а сам, конечно, пошел к Варшаве. Теперь истинный час (прося у Господа сил помощи), пока транспорт не учинен, поиском предварить».

Шереметев двинулся с тридцатитысячной армией против Шлиппенбаха, у которого было восемь тысяч человек. 18 июля армии встретились при Гуммельсгофе. В бою шведы потерпели страшное поражение, они потеряли около 5,5 тысяч человек убитыми и 300 пленными. Русским досталось 6 медных и 9 чугунных пушек,