Блог «Серп и молот» 2019–2020 - Петр Григорьевич Балаев
Блог «Серп и молот» 2019–2020 читать книгу онлайн
Перед тем, как перейти к непосредственно рассмотрению вопроса о Большом терроре, нужно оговорить два важных момента.
Первый. Самого по себе факта Большого террора, расстрелов по приговорам несудебного незаконного органа 656 тысяч человек и заключению в лагеря на срок 10 лет еще примерно 500 тысяч человек, т. е. тяжелейшего преступления перед народом СССР, как факта не существует по определению. Некоторые особенно отмороженные правозащитники до сих пор носятся с идей проведения процесса над КПСС (правильней будет — ВКП(б)) по типу Нюрнбергского. Эту идею я поддерживаю, голосую за нее обеими руками. Я страстно желаю, чтобы на открытый судебный процесс были представлены те доказательства репрессий 37–38-го годов, которые наши профессиональные и не очень историки считают доказательствами массовых расстрелов и приговоров к 10 годам заключения более чем миллиона ста тысяч граждан СССР. Даже на процесс, который будут проводить судьи нынешнего нашего государства. Но моё желание никогда не сбудется. Попытка провести такой процесс уже была, уже были подготовлены доказательства, которые сторона, обвинявшая КПСС в преступлениях, хотела представить на суд. Да чего-то расхотела. А пока такой процесс не состоялся, пока не дана правовая оценка тем доказательствам, которые свидетельствуют о масштабных репрессиях 37–38-го годов, факт Большого террора любой грамотный историк может рассматривать только в виде существования этого факта в качестве политического заявления ЦК КПСС, сделанного в 1988 году. Мы имеем не исторический факт Большого террора, а исторический факт политического заявления о нем. Разницу чувствуете?
Второе. Историки в спорах со мной применяют один, убойный на их взгляд, аргумент: они работают в архивах, поэтому знают всю правду о БТ, а я — «диванный эксперт», в архивы не хожу, поэтому суждения мои дилетантские. Я, вообще-то, за столом работаю, а не на диване — раз, и два — оценивать доказательства совершенных преступлений, а БТ — это преступление, должны не историки, а криминалисты. Занимаясь вопросом БТ до того, как доказательствам его существования дана правовая оценка, историки залезли за сферу своей компетенции. Я себя к профессиональным историкам не причислял никогда и не причисляю, зато я имею достаточный опыт криминалиста. Как раз не та сторона в этом вопросе выступает в роли дилетанта.
Как раз именно потому, что я имею достаточный опыт криминалиста, я категорически избегаю работы в архивах по рассматриваемому вопросу. По нескольким причинам. Я сторона заинтересованная, я выступаю в качестве адвоката, и не стесняюсь этого, сталинского режима. Заинтересованная сторона в архив должна заходить и документы в нем изучать только в ситуации, приближенной к условиям проведения процессуального действия, т. е. в присутствии незаинтересованных лиц, с составлением соответствующего акта.
(П. Г. Балаев, 18 февраля, 2020. «Отрывки из „Большого террора“. Черновой вариант предисловия»)
-
5. Разрешить Центральной Комиссии создать в республиках, краях и областях комиссии в составе: прокурора республики, края, области (председателя), членов комиссии: министра внутренних дел республики (начальника УМВД), министра юстиции (начальника управления Министерства юстиции края, области), с участием соответствующего начальника лагеря, УИТЛК-ОИТК МВД-УМВД и прокурора лагеря.
Для участия в работе республиканских, краевых и областных комиссий командировать членов Центральной Комиссии.
6. Обязать Верховный Суд Союза СССР рассмотреть заключения Центральной Комиссии по делам на лиц, необоснованно осужденных Коллегией ОГПУ, тройками НКВД, Особым совещанием при НКВД-МГБ СССР, Военной Коллегией, судами и военными трибуналами, а также на лиц, незаконно направленных в ссылку на поселение по отбытии ими наказания в лагерях и тюрьмах, отменить приговоры Коллегии ОГПУ, НКВД, Особого совещания при НКВД-МГБ СССР, Военной Коллегии, судов и военных трибуналов, необоснованно вынесенные по этим делам.
7. Всю работу по пересмотру дел закончить в 8-месячный срок и о результатах доложить ЦК КПСС.
ГАРФ. Ф. 9401. Оп. 2. Д. 450. Лл. 30–37. Заверенная копия.»
Хрущев прочел всё это и, как полагаю, ответил этим «художникам-абстракционистам»: «Вы что, педерасты? Хотите из меня сделать преступника, который в составе тройки НКВД незаконно приговорил к расстрелу тыщ 50 невинных?»
Он точно так ответил! Потому что проект Постановления так проектом и остался. А вообще внимательный читатель заметит, что в этой записке главное внимание уделено Особому совещанию, хотя оно вынесло приговоров на два порядка меньше, чем тройки НКВД, и поймет, что оригинал записки, в которой никаких троек не могло быть по определению, подменен этой фальшивкой. Никто и никогда не посмел бы Никите принести бумагу с предложением пересмотреть решения троек!!!
Кстати, в довольно пространных и подробных мемуарах Н. С. Хрущева про тройки НКВД тоже нет ни слова…
* * *
Когда я, разбираясь с «Большим террором», собрал и разложил в хронологическом порядке все, какие смог найти, опубликованные документы по этому вопросу, поразило, насколько халтурно-безалаберно всё было сляпано.
Ну, ладно, можно допустить — пара нестыковок и разночтений, ну три, четыре. Но не сплошь же! В каждом документе и между каждыми документами! Между любыми документами!
Особая тройка выносит решение о расстреле тысяч заключенных еще до того, как эта тройка создана.
Приказом № 00447 Н. И. Ежов предписывает запросы на лимиты по арестам 1-ой и 2-ой категории направлять лично ему, и направлять их предписывает начальникам УНКВД.
Но то ли начальники УНКВД своего шефа ни в грош не ставят, то ли секретари партийные решили, что они главнее члена Политбюро Ежова, поэтому телеграммы по лимитам идут за подписью секретарей в адрес Сталина.
Кажется, приказ № 00447 сочинили, но потом в архивных делах НКВД не нашли достаточного числа шифротелеграмм, которые можно было подменить фальшивками с лимитами. Зато таких шифротелеграмм в делах Политбюро было завались, как раз в этот период, когда, якобы, секретари на местах заседали сутками в «тройках», шла подготовка к первым выборам в Верховный совет по новой Конституции. Само собой, эта подготовка контролировалась Политбюро и шла активная переписка с партийными организациями областей, краев и республик.
Переделывать приказ? Да, ладно! Сойдет и так! «Пипл схавает»!
А в Западно-Сибирском крае вообще мочить народ по решениям «тройки НКВД» начали до того, как Ежов подписал свой приказ. Нигде не начали, а сибиряки начали. Самыми горячими и быстрыми парнями оказались. Или ямщик, который вез им секретное письмо от Ежова, в котором было написано, что спешить пока не надо, заблудился в сибирской тайге, его съел сибирский медведь вместе с секретным пакетом.
Группа, которая занималась изготовление выписок из решений «троек НКВД» (конечно, разные категории документов делали разные группы «специалистов»), сразу решила взяться за самый кулацкий край и там набить виртуальные рвы тысячами виртуальных ударников единоличного труда в сельском хозяйстве, и успела нашлепать кучу протоколов и выписок.
Переделывать? Да жалко такую работу херить! «Пипл схавает»! Сделали стенограмму совещания у начальника УНКВД края, на котором он коряво всё объяснил. Стенограмма такая, что я даже не могу преодолеть чувства брезгливости, чтобы с ней разбираться. Не говоря уже о том, что совещания такого уровня и плана не стенографируются, а протоколируются.
Но зато Юрий Жуков зацепился за раньше всех начатый западно-сибиряками террор и придумал несуществующую записку Эйхе, в которой тот требовал расстрелов, и нафантазировал заседание Политбюро, санкционировавшее расстрелы в Сибири.
Человеку, который плотно не разбирался с тем, как работают историки (а основной блок документов, конечно, делали они. Сотрудникам КГБ компетенции и подавно для этого не хватило бы), может показаться, что халтурили специально, чтобы потомки потом могли разобраться в этой лжи. Не специально. Это стиль. Школа. Научная советская историческая школа. Точнее — позднесоветская. Как поставил им дорогой Никита Сергеевич задачу на 20-м съезде переписать книги и учебники по истории, так они и переписали, выполняя решение партии, так, как партии было нужно. А если некому ученого-бракодела за ухо вывести к аудитории и прилюдно отхлестать по щекам за его «научную» работу, то научная братия теряет чувство страха опозориться и начинает безбоязненно халтурить. Так наша советская историческая школа и приобрела после 20-го съезда вид сборища умственно недоразвитых.
Что там «Большой террор»?! Это ерунда, в общем-то. Вот партия приказала обосрать Семена Михайловича Буденного, так ученые-историки придумали, что Семен Михайлович не умел танками командовать, поэтому Сталин держал его в Ставке командующим кавалерией. Кавалерией Семен Михайлович в Ставке и командовал. А почему в Ставке не было командующего бронетанковыми войсками? Да потому, что фигня — эти танки, тачанки — это вещь, оружие массового поражения почти.
Семен Константинович Тимошенко отказался на Верховного клеветать. Задача — обгадить маршала. Обгадили, придумали, что после неудачи под Харьковом Сталин его в отставку отправил… в Ставку. В отставке Тимошенко получил три ордена Суворова 1-ой степени и орден Победы. А так-то Сталин ему после Харькова больше не доверял командования фронтами.
Ворошилов… Если вам, уважаемые читатели, придется присутствовать на встречах с какими-нибудь нашими военными историками, я предлагаю вам лично удостовериться в том, что они кретины. Обычные кретины. Задайте им вопрос: как относился Сталин к Клименту Ефремовичу, как военачальнику?
Получите ответ: не доверял после Ленинграда командовать фронтами. Это ответ кретинов. Так вам ответит любой наш военный историк. Они не понимают, что для того, чтобы Ворошилову быть командующим фронтом, его нужно было сначала выгнать с должности члена Государственного Комитета Обороны, высшего органа власти страны во время войны, с должности заместителя председателя правительства и
