Блог «Серп и молот» 2019–2020 - Петр Григорьевич Балаев
Блог «Серп и молот» 2019–2020 читать книгу онлайн
Перед тем, как перейти к непосредственно рассмотрению вопроса о Большом терроре, нужно оговорить два важных момента.
Первый. Самого по себе факта Большого террора, расстрелов по приговорам несудебного незаконного органа 656 тысяч человек и заключению в лагеря на срок 10 лет еще примерно 500 тысяч человек, т. е. тяжелейшего преступления перед народом СССР, как факта не существует по определению. Некоторые особенно отмороженные правозащитники до сих пор носятся с идей проведения процесса над КПСС (правильней будет — ВКП(б)) по типу Нюрнбергского. Эту идею я поддерживаю, голосую за нее обеими руками. Я страстно желаю, чтобы на открытый судебный процесс были представлены те доказательства репрессий 37–38-го годов, которые наши профессиональные и не очень историки считают доказательствами массовых расстрелов и приговоров к 10 годам заключения более чем миллиона ста тысяч граждан СССР. Даже на процесс, который будут проводить судьи нынешнего нашего государства. Но моё желание никогда не сбудется. Попытка провести такой процесс уже была, уже были подготовлены доказательства, которые сторона, обвинявшая КПСС в преступлениях, хотела представить на суд. Да чего-то расхотела. А пока такой процесс не состоялся, пока не дана правовая оценка тем доказательствам, которые свидетельствуют о масштабных репрессиях 37–38-го годов, факт Большого террора любой грамотный историк может рассматривать только в виде существования этого факта в качестве политического заявления ЦК КПСС, сделанного в 1988 году. Мы имеем не исторический факт Большого террора, а исторический факт политического заявления о нем. Разницу чувствуете?
Второе. Историки в спорах со мной применяют один, убойный на их взгляд, аргумент: они работают в архивах, поэтому знают всю правду о БТ, а я — «диванный эксперт», в архивы не хожу, поэтому суждения мои дилетантские. Я, вообще-то, за столом работаю, а не на диване — раз, и два — оценивать доказательства совершенных преступлений, а БТ — это преступление, должны не историки, а криминалисты. Занимаясь вопросом БТ до того, как доказательствам его существования дана правовая оценка, историки залезли за сферу своей компетенции. Я себя к профессиональным историкам не причислял никогда и не причисляю, зато я имею достаточный опыт криминалиста. Как раз не та сторона в этом вопросе выступает в роли дилетанта.
Как раз именно потому, что я имею достаточный опыт криминалиста, я категорически избегаю работы в архивах по рассматриваемому вопросу. По нескольким причинам. Я сторона заинтересованная, я выступаю в качестве адвоката, и не стесняюсь этого, сталинского режима. Заинтересованная сторона в архив должна заходить и документы в нем изучать только в ситуации, приближенной к условиям проведения процессуального действия, т. е. в присутствии незаинтересованных лиц, с составлением соответствующего акта.
(П. Г. Балаев, 18 февраля, 2020. «Отрывки из „Большого террора“. Черновой вариант предисловия»)
-
И как только 3 января 1989 года было опубликовано «Постановление Политбюро ЦК КПСС „О дополнительных мерах по восстановлению справедливости в отношении жертв репрессий, имевших место в период 30–40-х и начала 50-х годов“», потомки «жертв сталинизма», ранее получившие извещения о смерти родственников в местах заключения, стали повторно обращаться в КГБ, собирая справки в надежде получить компенсации за страдания родственников.
А дальше произошло следующее, о чем свидетельствуют эти два документа из ЗАГСа, тоже выложенные на сайте «Мемориала»:
Интересная комбинация? Вот так умершие в заключении превратились в расстрелянных в годы «Большого террора». В новом свидетельстве просто изменили дату смерти с 45-го года на 1938 год.
* * *
Обратите еще внимание на дату выдачи повторного Свидетельства о смерти гражданина Силиса А. Я. — 06.06.2007 года. Т. е., КГБ уже нет, а ФСБ продолжает, при обращении родственников репрессированных, направлять указания в ЗАГСы выдавать новые свидетельства о смерти. И вряд ли сегодня эта работа прекращена, она продолжается. В архивах обнаруживаются всё новые и новые документы о том, как людей арестовывали и приговаривали к расстрелу секретные репрессивные органы, о существовании которых до 1988 года не знали даже Председатель Верховного Суда СССР и члены Политбюро. Тем более об этих органах не знали и еще 656 тысяч приговоренных к различным срокам заключения, потому что даже самый пристрастный обличитель сталинизма, А. И. Солженицын, молчал о них, как рыба. Даже не догадывался об их существовании, никто из 656 тысяч заключенных ни словом не обмолвился, что их судила «тройка НКВД».
И спешили сляпать блок фальшивок в авральном режиме, потому что уже в 1990 году группой депутатов Верховного Совета СССР, среди которых был недавно умерший бывший Генпрокурор А. И. Казанник, был подготовлен законопроект «О судебной ответственности политических партий и массовых движений, совершивших преступление против своего народа, мира и человечности». Эта депутатская сволота, почти поголовно состоявшая из членов КПСС, направляемая Политбюро ЦК КПСС, готовилась, как мы понимаем, судить саму же КПСС за преступления «против своего народа, мира и человечности».
Даже против мира КПСС совершила преступления! Разумеется, та КПСС, которая до переименования называлась ВКП(б). Поэтому А. Яковлевым к началу работы 1-го Съезда народных депутатов была вброшена фальшивка Пакта Молотова-Риббентропа с обвинением сталинского правительства в развязывании вместе с гитлеровской Германией Второй Мировой войны.
И против человечности — знаменитое «Катынское дело».
Объем необходимого материала, который нужно было изготовить и вбросить в архивы, был настолько велик, что сляпали этот материал откровенно халтурно. В результате, в блоке документов, показывающих, как скрывались от народа масштабы «Большого террора», выпал один из самых страшных секретных репрессивных органов, решениями которого были «расстреляны» почти 200 тысяч человек — Особая тройка. Никто о ней не вспомнил, даже Председатель КГБ СССР Крючков. Согласитесь, что это уже даже не смешно. Это за всеми пределами человеческого понимания находится.
Да, если кому-то пришла в голову мысль, что хоть 656 тысяч за 37–38 годы «тройками» были не расстреляны, так хотя бы приговорены к заключению в местах лишения свободы, если ЗАГСы подменяли свидетельства об их смерти, то это мысль глупая.
Во-первых, мы не знаем, сколько запросов поступило в КГБ-ФСБ от родственников репрессированных. Уж точно не 656 тысяч. Их могло быть вообще даже не несколько тысяч, а несколько сотен в лучшем случае. С 1938 года до Перестройки три поколения сменилось, все вопросы, касаемые судеб репрессированных родственников, за это время были решены их близкими. Более того, многие еще в хрущевщину были реабилитированы. Осталось совсем незначительное число людей, которых могли интересовать эти вопросы.
По арестованным и осужденным в 1937–1938 годах могло поступить всего несколько сотен запросов (а может, и несколько десятков) мы этой статистики с вами не знаем. Вот ЗАГСы могли выдать всего несколько сотен повторных свидетельств, а на основании этих свидетельств нам лупят дикие цифры жертв.
Мне повезло в том плане, что в своей жизни пришлось столько «статистик» в виде отчетов самому составить и еще больше подписать, что некоторые моменты не проскакивают мимо глаз. Они в глаза бросаются. Все эти махинации для человека, занимавшегося статистикой в правоохранительных органах — семечки. Трюк был проделан очень простой.
Давайте посмотрим еще на один широко известный документ:
Явно видно, что это предварительная заготовка для фальшивки, которую в дальнейшем предполагалось распечатать на машинке. Там есть надпись «Шаталину». Но Шаталин на дату этого документа был секретарем ЦК и зам. министра МВД. Таким должностным лицам такие записульки, да еще без подписи исполнителя, не представляют.
Берем из этой записки цифру осужденных «тройками» — 1 313 807. Отнимаем из нее цифру приговоренных к расстрелу несудебными органами с 30-х годов, указанную комиссией Яковлева — 656 548. Получаем результат — 656 259.
Чтобы нагляднее было: 656 548 — 656 259 Не бывает в жизни таких совпадений. Почти совпало, что число — половина осужденных «тройками» — равно числу расстрелянных по приговорам несудебных органов. На всякий случай — чуть-чуть изменили.
Да еще данные В. Земскова — в лагерях умерло «политических» примерно 600 тысяч.
Простейший трюк: умерших в лагерях умножили на два. И эту цифру приписали «тройкам». А потом половину списали на «Бутовский полигон». И всё в ажуре. Лагерная статистика бьёт — там ничего корректировать не надо. Приговоры судебных органов — бьют. Есть небольшие разночтения, но они объясняются трудностями подсчета сведений из разных органов.
Еще раз, чтобы совсем понятно было: число осужденных по 58-ой статье, умерших в местах заключения, умножили на два, чуть изменили результат на всякий случай, это число сделали числом приговоров, вынесенных «тройками», а потом половину, с небольшой корректировкой, расстреляли и неизвестно где похоронили. И вся статистика сошлась.
Я понимаю, что люди, непосредственно не сталкивавшиеся с оперативными учетами, с трудом поймут всю прелесть этой красивой комбинации. Вся ее гениальность — в простоте. Дело в том, что осужденный стоит на оперативном учете того органа, по материалам следствия которого его осудили. И если он умирает в заключении, то администрация сообщает сведения о его смерти органу, где он состоит на оперативном учете. Т. е.,
