Иоан БОЛОВАН и др. - История Румынии

Что касается времени возникновения румынского как отдельного самостоятельного языка, то отсутствие письменных документов раннего средневековья очень затрудняет точное определение этой даты. Наиболее часто используемый метод – это сопоставление с периодом появления других романских языков на Западе. Несколько письменных документов помогают сделать важные уточнения. Так, в 813 г. в эдикте, изданном городским советом французского города Тур, говорилось о необходимости переводить проповеди с латыни in rusticam Romanam linguam. [124] 842 годом датируется знаменитая Страсбургская присяга сыновей Карла Великого – старейший сохранившийся текст на старофранцузском. В этот же период, подразумевая различие между романскими и германскими языками на европейском Западе, Гаймон Оксеррский пишет о lingua Romana. Анонимный летописец XII в. из Диоклеи (Дукли) упоминает о сходных фактах в регионе /115/ восточнороманского мира IX–Х вв. «Bulgari… ceperunt… totam provinciam Latinorum, qui illo tempore Romani vocabantur, modo vero Morovlachi, hoc est nigri Latini vocantur».[125] Константин Багрянородный в X в. выделял в Балканском регионе romanoi, т. е. романоязычных, противопоставляя их romaioi,[126] говорившим на греческом в Византийской империи. Эти факты подтверждают предположение о параллельном развитии западных романских языков и румынского, а также романских диалектов на Балканах.

Следовательно, в IX–X вв. на Западе имелось уже достаточно свидетельств, подтверждающих существование романских языков. В Дунайском бассейне латинский превратился в румынский после отделения от Италии и латинского Запада романского мира Балкан, ставших вследствие славянских миграций изолированным романоязычным островом. Если на Западе существовала Romania continua,[127] «романская преемственность», то румынский язык развивался в нелатинской культурной среде. Следует допустить, что о появлении нового романского, т. е. румынского языка, в Карпато-Дунайском регионе можно говорить, начиная с VIII–IX вв., т. е. после прихода славян. Поэтому сегодня очень важно осмыслить механизмы этого процесса.

Первые славяне, хлынувшие в северодунайскую Дакию и на южный берег Дуная в VI–VIII вв., и местные романоязычные жители на первоначальном этапе были билингвами. Их постоянное присутствие в Северном Подунавье подтверждается не только археологическими находками, но и румынской топонимикой, по большей части славянского происхождения. Контакту между этими двумя сообществами благоприятствовал и в чем-то сходный уровень общественного устройства. Славянские общины мало чем отличались от романских. Причины преобладания того или иного языка имели демографический и культурный характер. Этническое соотношение населения в Северном Подунавье вынуждало славян знакомиться с романским языком, тогда как в Южном Подунавье романское население осваивало славянский. Различия между материальными культурами двух сообществ сглаживались очень быстро, что обусловило сложность этнической идентифика- /116/ ции сельских общин этой эпохи. Там, где был распространен романский язык, «славяне изучали романский, преобразуя его в румынский», как точно сформулировал А. Николеску. По словам того же автора, именно этим следует объяснять причины «индивидуальности румынского языка среди других романских языков». Славянский вклад зафиксирован в значительном слое слов славянского происхождения в румынской лексике, в некотором влиянии на морфологию и фонетику, в топонимике, частично в гидрономике, а также в антропономике. Сравнивая удельный вес древних германских элементов в западных романских языках и славянских элементов в румынском языке, можно сделать вывод о количественном преобладании во втором случае последних. Впрочем, какая-то часть славянизмов влилась в язык лишь в средние века благодаря культурному и религиозному воздействию православного славянства Болгарии.

Гипотезу, призванную объяснить этот процесс с исторической точки зрения и во многом близкую вышеизложенным идеям, много лет назад сформулировали и историки. Речь идет о теории «обширных групп населения», выдвинутой П. П. Панайтеску. Согласно этой теории, романское население «обширной группой» распространялось с севера Дуная до гор Пинда и города Салоники в симбиозе с другой «обширной группой населения» – славянской. Романскому населению к северу от Дуная удалось ассимилировать славян, в то время как жители южного берега Дуная были ассимилированы более многочисленными славянами.

Итак, как мы уже показывали, носители lingua Romana в балканской зоне были названы Romani. Вполне вероятно, что это название в определенный момент распространилось на всю территорию Восточной «Романии», идет ли речь о «Древней» или о «Новой». Слово «римлянин» (Romanus), превратившись в «румын», стало единым этнонимом для жителей романских сообществ в Карпатах и по обоим берегам Дуная. Это произошло, скорее всего, в VIII–IX вв. одновременно с лингвистическими изменениями, которые привели к преобразованию романского языка в румынский. Соседи румын использовали другое название – «влах» и его варианты «волох», «блак». Данный термин вначале употребляли германские, а потом и славянские племена для обозначения романских народов. Именно это название использовали византийские историки, писавшие о романском населении Балкан начиная с X–XI веков. /117/-/121/

III. Румынское общество в раннем

средневековье (IX–XIV вв.)

(Тудор Сэлэджан)

Румыны и славяне в IX–X вв.

После окончания эпохи Великого переселения народов (IV–VII вв.), последствия которого ощущались в Трансильвании и западных землях на протяжении всего VIII в., на территории между Северными Карпатами и реками Тиса, Днестр и Нижний Дунай начался период политической стабильности, относительного экономического прогресса и постоянного роста населения. Эти изменения произошли, в первую очередь, вследствие упрощения политического ландшафта: напряженная эпоха сосуществования трех каганатов (Аварского, Булгарского и Хазарского) и борьбы между ними завершилась с падением власти аваров под ударами франкского короля Карла Великого (791–796). После этого Хазарский каганат еще в течение почти двух столетий сдерживал вторжения кочевников из евроазиатских степей, смягчая силу их удара.

Важная особенность этого периода состояла в упрочении румыно-славянских связей и в культурном синтезе, сделавшем возможной ассимиляцию северодунайских славян румынским населением к концу XI в. Сближению славянского и романского населения способствовали различные факторы. Принятие славянами христианства и создание религиозной организации, подчиненной болгарской церкви, способствовали интенсификации связей между двумя сообществами. В IX–XI столетиях произошло максимальное расширение лингвистических румыно-славянских контактов, когда в румынский язык вошло значительное количество терминов славянского происхождения. Славянская письмен- /122/ ность – кириллица, появившаяся в среде книжников важного религиозного центра в Охриде, – получила широкое распространение на всем румынском пространстве. К самым ранним примерам ее использования относятся наскальные надписи в Басарабь- Мурфатларе и надпись в Мирча-Водэ (X в.). Формирование в ходе христианизации культурной однородности представляло собой важный шаг в сглаживании различий между славянским (или славяноговорящим) слоем и массой румынского населения. Следы сосуществования со славянами сохранялись, особенно в равнинном регионе, в течение всего средневековья. Они нашли отражение, например, в семантической антитезе между боярами (boieri) (термин болгарского происхождения), составлявшими класс феодалов, и румынами (rumani) – название, под которым было известно зависимое крестьянство. Славянское влияние в эпоху становления структур средневекового общества в Карпато-Дунайском регионе наложило глубокий отпечаток на все институционное, религиозное и культурное развитие румын в средневековый период.

Зачатки государственного устройства

Предположительная реконструкция политических структур Карпато-Дунайского региона, произведенная путем обобщения археологических данных о расположении и группировке поселений, может быть дополнена сведениями письменных источников. Одним из древнейших упоминаний о северодунайских румынах мы обязаны древнерусской Повести временных лет, где сообщается о «волохах» с Паннонской равнины и о битвах, которые они совместно со славянами вели против венгерских захватчиков. Более полные сведения о политических реалиях, с которыми столкнулись венгры в Дунайском бассейне в конце IX в. и начале следующего столетия, можно почерпнуть из исключительно ценного с исторической и литературной точки зрения сочинения «Gesta Hungarorum»,[128] автор которого известен как Anonymus (Р. dictus magister).[129] Аноним получил образование в Париже и стал впоследствии нотарием одного из королей Венгрии, которого на осно- /123/ ве анализа исторического контекста можно отождествлять с Белой II. Аноним писал свое знаменитое произведение в середине XII в. Как считает Хоман Балинт, он черпал вдохновение из первоисточника, известного под названием «Деяния венгров» и составленного в конце правления Ладислава (Ласло) Святого (1077–1095), в котором, в свою очередь, были использованы устные предания о княжеской династии Арпадов и венгерской знати. Известия Анонима, подтвержденные сведениями других письменных источников и археологическими исследованиями, дают достоверную картину политических отношений на территориях к востоку от Тисы в последнем десятилетии IX – начале X в.