Хроники и документы времен Столетней войны - Коллектив авторов

наших повозок, которые не могли к нам добраться по такой гористой местности. Кони не ели в ту ночь ни хлеба, ни овса, ни сена, да и сами мы весь минувший день и наступившую ночь пробавлялись лишь одной буханкой хлеба, которая была приторочена у каждого за спиной, согласно приказу. Однако этот хлеб насквозь пропитался лошадиным потом. Единственным питьем нам служила вода протекавшей рядом реки. Только некоторые сеньоры прихватили с собой бутыли с вином. Поэтому каждый должен понимать, что мы томились очень сильной жаждой, поскольку были очень разгорячены от великих трудов минувшего дня. Всю ночь у нас не было ни костров, ни светильников, и мы не знали из чего их сделать (это если не считать некоторых сеньоров, которые привезли факелы на своих мулах). В таком-то вот бедственном положении провели мы ту ночь, не расседлывая своих лошадей и не снимая с себя доспехов.

Но вот настал долгожданный день. Мы надеялись, что он принесет некоторое облегчение нам и нашим лошадям, что мы сможем хорошо обустроить лагерь или даже сразиться с шотландцами (мы уже страстно желали этого, поскольку нам не терпелось поскорей покончить с нашим тягостным и неопределенным положением). И тут на весь день зарядил дождь. Он шел столь бурно и беспросветно, что еще до часа нон река, вдоль которой мы расположились, очень сильно вздулась, и перейти через нее назад стало невозможно. Ни мы и никто другой уже не мог послать разведчиков, чтобы выяснить, куда нас занесло и где можно раздобыть сено или солому для лошадей, а также хлеб, вино и прочее продовольствие для нас самих. Поэтому нам пришлось весь день поститься, как и минувшей ночью, а нашим лошадям глодать мох с землей и древесные листья. Под проливным дождем мы рубили стволы и сучья деревьев боевыми мечами, чтобы сделать колья для конской привязи и соорудить шалаши себе под укрытие.

Примерно в час нон удалось найти каких-то бедных людей, из местных[197]. У них сразу спросили, куда нас занесло, ибо в нашем войске никто толком не знал этой местности и не мог сказать, где именно мы оказались. Эти бедные люди сказали, что мы находимся в четырнадцати английских лье от Ньюкасла-на-Тайне и в одиннадцати лье от Карлайла, а больше поблизости нет ни одного города, где бы для нас нашлось какое-нибудь продовольствие.

Об этом было доложено королю и сеньорам. Все немедленно отправили посыльных на маленьких лошадях и мулах, дабы им доставили хлеб, вино, если под него были бутыли, а также овес для лошадей. Эти посыльные прибыли в город Ньюкасл и объявили от имени короля, чтобы все, желающие заработать, везли в лагерь хлеб, вино, овес и прочие продовольственные товары; им за все заплатят и с охраной проводят туда и обратно. Кроме того, они объявили, что воины короля не уйдут из тамошней округи до тех самых пор, пока не выяснят, куда подевались шотландцы.

На следующий день, примерно в час нон, посланцы, отправленные королем и сеньорами, вернулись и привезли сколько смогли хлеба, вина, овса, свечей и других припасов для знатных господ и их свиты. Однако этого было не слишком много. Вместе с ними прибыли и люди-барышники. Они привезли на маленьких лошадях и мулах плохо пропеченный хлеб в корзинах, кислое вино в больших бочках и другое продовольствие на продажу. Благодаря этому большинство людей в лагере почувствовали весьма немалое облегчение. Нас продолжали снабжать таким образом и на следующий день, и далее — все то время, пока мы оставались в той округе. Мы провели на берегу реки, среди гор восемь дней, постоянно ожидая внезапного появления шотландцев. А между тем они сидели на месте и, подобно нам, гадали, куда же пропал противник.

Итак, мы провели один день и две ночи на берегу реки, без хлеба, вина, овса и вообще без всякого провианта, а затем на протяжении четырех дней нам приходилось покупать один плохо пропеченный хлебец за шесть или семь стерлингов, хотя в действительности он не должен был стоить больше одного парижского [су]. Один галлон вина нам продавали за 24 или 26 стерлингов, хотя в обычное время он стоил от силы четыре. Но, несмотря на это, изголодавшиеся люди так спешили, что, толкаясь, выхватывали товары из рук торговцев, из-за чего между ними вспыхивало много ссор. Вдобавок ко всем этим бедам всю неделю непрестанно шел ливень, так что наши седла, попоны и подпруги полностью сгнили и истрепались и все наши кони, или почти все, до крови натерли спины. Мы не знали, где подковать коней, потерявших подковы, и укрывали их от дождя нашими геральдическими плащами за неимением ничего другого. Сами же мы в большинстве своем могли защититься от дождя и холода лишь своими окетонами[198] и доспехами. Ведь для разведения костров у нас были только зеленые ветки, которые не могли долго гореть под дождем.

В таких мытарствах, скудости и неустроенности мы провели на берегу реки Тайн, среди гор всю неделю. При этом мы не слышали никаких вестей о шотландцах, которые, по нашим предположениям, должны были вновь перейти через реку там или поблизости, чтобы вернуться в свою страну.

В конце концов средь англичан поднялся великий ропот. Кое-кто даже обвинял сеньоров, давших совет прийти туда, что они это сделали с предательскими намерениями. Тогда сеньоры посовещались и решили покинуть это место и перейти через реку семью лье выше по течению, там, где она менее полноводна и более удобна для переправы. Тотчас после этого они велели объявить, чтобы все приготовились выступить следующим утром и чтобы каждый следовал за своим знаменем. Кроме того, от имени короля было объявлено, что смельчак, который не побоится испытать себя, сможет заслужить большую награду. Король пожалует 100 марок наследственной ренты и даст рыцарское звание тому, кто первым принесет весть о шотландцах и точно укажет место, где находится их войско.

Когда эта весть разнеслась по лагерю, нас охватила большая радость. Тогда же из лагеря выехали некоторые английские рыцари и оруженосцы, стремившиеся заслужить обещанную награду, числом до пятнадцати или шестнадцати. Подвергая свои жизни большой опасности, они переправились через реку, поднялись на ту гору, с которой мы прежде спустились, а затем разъехались в разные стороны, чтобы ловить удачу порознь.

На следующий день все войско выступило в путь. В тот день мы ехали очень медленно, поскольку наши кони уже очень ослабли, отощали, продрогли, набили холки и растеряли подковы, а седла на