История Карелии с древнейших времен до наших дней - Михаил Ильич Шумилов

Беспрерывно шел процесс создания и упразднения новых ведомств, росла численность управленческого аппарата. В 1946 г. была разработана новая система номенклатурных должностей, которая формировалась с учетом таких критериев, как партийность, национальность, социальное происхождение, образовательный уровень. Одним из важнейших качеств работника считалось беспрекословное исполнение директив, исходящих свыше.

В начале 1948 г. в номенклатуру ЦК КП(б) республики входило 1335 должностей в госаппарате и общественных организациях, а в номенклатуру горкомов и райкомов партии — 7150 должностей, из них карелы, финны и вепсы занимали соответственно 25 и 30% должностей. В национальных районах республики карелы, финны и вепсы составляли 68% среди руководящих работников.

По-прежнему велика была роль органов внутренних дел и госбезопасности. В их компетенцию официально входило не только обеспечение государственной безопасности, охрана общественного порядка и социалистической собственности, но и управление автомобильным транспортом, шоссейными и грунтовыми дорогами, лагерями ГУЛАГа, руководство переселенческим делом, органами ЗАГСа и архивами и т. д.

Были предприняты попытки оживить деятельность общественных организаций. 23-24 октября 1948 г. в Петрозаводске состоялась первая межсоюзная конференция профсоюзов Карелии, на которой присутствовало 110 делегатов, представлявших 113 тыс. членов профсоюзов республики (80% рабочих и служащих). Конференция избрала республиканский совет профсоюзов и его председателя Н. И. Бесперстова.

Комсомольская организация республики выросла за послевоенную пятилетку втрое и насчитывала в 1951 г. около 30 тыс. человек. На предприятиях, в строительстве, на транспорте были созданы комсомольско-молодежные бригады, стремившиеся к достижению высоких показателей в работе. Регулярно проводились республиканские слеты пионеров. Первый такой слет прошел в г. Петрозаводске 19-20 августа 1945 г.

Государственную церковную политику послевоенных лет при всей ее непоследовательности можно охарактеризовать как политику религиозного возрождения в СССР. Постановлением СНК СССР 22 августа 1945 г. патриархии, епархиальным управлениям и приходским общинам предоставлялось право юридического лица: они могли открывать финансовые счета, заключать сделки, покупать строения, создавать предприятия.

В июле 1945 г. было зарегистрировано православное религиозное объединение Екатерининской церкви в г. Петрозаводске. В 1946 г. прошли регистрацию еще две православные общины — Успенской церкви в г. Олонце и Никольской церкви в г. Сортавале. В 1947 г. открылись церкви в пос. Соломенное, в с. Великая Губа Заонежского района и с. Паданы Сегозерского района. К 1950 г. в республике насчитывалось 9 церквей, 15 служителей культа. Начавшееся в годы войны улучшение отношений между церковью и государством нашло свое продолжение в роспуске в 1947 г. Союза воинствующих безбожников, существовавшего в Карелии с 1925 г. Функции антирелигиозной пропаганды перешли к Всесоюзному обществу по распространению политических и научных знаний. Оживление религиозной жизни в республике было связано также с притоком значительного числа переселенцев из других регионов страны. В республике сложились 3 обособившиеся группы лютеран (в г. Петрозаводске и п. Чална Пряжинского района), которые позднее, в 60-е годы, объединились. Заметно увеличилось количество крещений детей и отпеваний умерших, престольные праздники отмечались массовым посещением церквей.

Однако наряду с послаблениями в церковной политике сохранялось недоверие к служителям церкви, стремление ограничить их влияние на население. В 1946 г. закрываются 3 церкви и 2 часовни. Из 29 ходатайств об открытии церквей, поступивших в местные органы власти с января 1947 по сентябрь 1949 г., было удовлетворено лишь 3. Отклонены ходатайства верующих об открытии церквей в г. Беломорске, несмотря на более чем 500 подписей, Пудоже — 119 подписей, селах Пряже, Нюхче и др.

С 1948 г. власти вновь стали запрещать молебствия на полях, крестные ходы из села в село. В 1953 г. митрополит Ленинградский и Новгородский Григорий, исполнявший обязанности епархиального архиерея Олонецкой епархии, обратился к патриарху Московскому и всея Руси Алексию с жалобой на местные власти Карелии, которые категорически, под страхом лишения регистрации, запрещали служителям религиозного культа выезжать по просьбе верующих для исполнения обрядов в те районы, где не было действующих храмов.

Спустя два-три года после окончания войны четко обозначился рост критических настроений людей, связанный с откладыванием решения социальных проблем, ухудшением ситуации на потребительском рынке. Все чаще на партийных, колхозных собраниях, лекциях поднимались острые вопросы: «Будут ли голосовать репатриированные граждане?», «Почему наше правительство оказывает помощь другим странам, не обеспечив запаса внутри страны?», «Что рентабельнее для нашего государства, колхозы или совхозы?», «Почему в одном и том же районе существуют разные нормы питания для рабочих?», «Почему не дают молока всем рабочим совхоза, а только администрации?» и др.

Растущее недовольство отражало назревшую в обществе необходимость решения ряда острых проблем, однако вместо принятия соответствующих конкретных решений правящий режим решил вновь начать кампанию против «врагов» народа. Кроме политических причин возобновления репрессий существовали и экономические причины. Значительную часть рабочей силы, причем весьма дешевой, составляли заключенные. Хотя в мае 1947 г. Совет Министров СССР по ходатайству правительства Карелии освободил 3788 спецпоселенцев (раскулаченных) и, таким образом, категория «бывших кулаков» на территории республики перестала существовать, будучи уравнена в правах с остальными гражданами, тем не менее в Карелии на спецпоселении оставались «власовцы», «немцы» и некоторые другие категории спецпоселенцев. В первые послевоенные годы применялся в республике и труд военнопленных. Силами заключенных и спецпоселенцев МВД только за два года послевоенной пятилетки из общего объема капитальных работ, предусмотренных пятилетним планом, было выполнено 40% работ.

С 1948 г. волна репрессий усилилась. По Указу Президиума Верховного Совета СССР от 21 февраля политические осужденные практически лишались перспективы выйти на свободу и по отбытии срока направлялись в ссылку на поселение. В начале 1950 г. была восстановлена отмененная в 1947 г. смертная казнь. Росло число привлеченных к уголовной ответственности в республике: в 1948 г. — 10 580 человек, в 1949 г. — 11 606, 1950 г. — 13 751 человек. Наибольшее число среди осужденных (около 1/3) составляли лица, привлеченные к уголовной ответственности по Указу Президиума Верховного Совета СССР от 26 июня 1940 г. (за прогулы и самовольный уход с предприятий, учреждений). При этом имели место частые факты привлечения к уголовной ответственности людей, находившихся в больнице, не подлежащих мобилизации по трудовой и гужевой повинности в связи с преклонным возрастом, и т. п.

Широкое распространение подобная практика получила в колхозах республики. Неправомерные действия местных властей в отношении председателей колхозов вынудили бюро ЦК КП(б) республики принять в августе 1947 г. постановление «О мероприятиях по ликвидации недопустимых фактов частой сменяемости и необоснованной отдачи под суд председателей колхозов», в соответствии с которым председатели колхозов могли привлекаться к судебной ответственности только с санкции прокурора республики, а их дела рассматривались в Верховном суде республики. Однако постановление практически не «работало». В 1952 г. Президиум Рыбакколхозсоюза