Пионерская организация: история феномена - Арсений Александрович Замостьянов
– Милости просим! Милости просим! – говорил он, широко разводя руками и кланяясь.
Васёк увидел в толпе своего отца. Павел Васильевич принарядился: голубая сатиновая рубашка его была тщательно разглажена, и только галстук, по своему обыкновению, чуть-чуть съехал в сторону. Голубые глаза и рыжеватые усы придавали его лицу веселое, озорное выражение. Увидев сына, он обрадовался и ни с того ни с сего удивился:
– Ба! Рыжик! Ну, давай, давай, хлопочи, усаживай!
– Сюда, сюда, папа!
Васёк потащил отца ближе к маленькой сцене, на заранее приготовленное местечко. По пути отец попробовал пригладить на лбу сына золотисто-рыжий завиток, но он, как вопросительный знак, торчал вверх.
Павел Васильевич махнул рукой, вынул из кармана сложенный вчетверо носовой платок и сунул его мальчику:
– На, запасной.
Васёк громко на всякий случай высморкался и быстро сказал:
– Героев видал, пап? Это ученики нашей школы. Сейчас! Вот идут! Смотри, смотри!
Он сорвался с места и исчез в толпе.
В проходе между стульями пробирались трое военных. Их встречали радостными криками. Они смущенно улыбались, с трудом продвигаясь к сцене. Там недавних участников боев с белофиннами приветствовали учителя и директор.
Старенькая учительница торопливо протирала платком очки.
– Алеша… Бориска… Толя… – припоминала она своих бывших воспитанников.
– Переросли! На целую голову переросли своего директора! – шумно радовался Леонид Тимофеевич.
К сцене подошел старик – школьный сторож. Черные с проседью волосы его были расчесаны на прямой пробор. Он опирался на суковатую палку.
– Иван Васильевич! Грозный!
Три пары рук подхватили старика и поставили на сцену.
– Есть Грозный! Есть! Никуда не делся! – Старик вытер усы. – Ну-ну, выросли… вылетели птенцы… орлами воротились, – бормотал он, присаживаясь к столу, покрытому красным сукном, и улыбаясь учителям.
В зале снова зашумели, захлопали в ладоши. Наконец все стихло.
Мальчик в коротких штанишках, путаясь, сказал приветствие и, закончив его торопливой скороговоркой, спрятался за спину своей учительницы.
Потом долго и прочувствованно говорил директор.
Перед глазами у всех вставал суровый финский край. Высокие сосны, скованные морозом озера… Вот мчатся лыжники… наши лыжники… Тишина… Слышно только, как скрипит снег. И вдруг слева, с опушки леса, ударил пулемет.
Пули вспарывают легкое снежное покрывало. Огонь косит наших бойцов, прижимает их к земле. По снегу, глубоко зарываясь в сугробы, ползет снайпер. Все его внимание сосредоточено на опушке леса, где засели финские пулеметчики.
Меткий выстрел… другой… И, внезапно захлебнувшись, смолкает вражеский пулемет… Лыжники летят дальше.
– Этот снайпер… – Директор поворачивает голову.
– Который? Который? – налегая друг на друга и вытягивая шеи, ребята смотрят на сцену.
Краска заливает обветренные щеки снайпера – он низко склоняется над столом и взволнованно чертит что-то на бумажке.
Директор называет его фамилию.
Потом следует другая фамилия и третья…
Второй, обмороженный, полз к лагерю, вынося с поля боя раненого командира. Третий взорвал финский дзот – это едва не стоило ему жизни. И вот все они, эти герои, здесь, в своей большой школьной семье, воспитавшей и вырастившей их.
Сева Малютин стоит около своей матери. Он крепко сжимает ее руку.
Васёк и Саша с горящими щеками жмутся к рампе.
А за их спиной ученик старшего класса возбужденно рассказывает товарищу:
– Они здесь, во дворе, всегда в футбол играли… И один раз окно в классе разбили… И Грозный кричал на них, как на нас. Я помню. – Он радостно смеется. – Я помню их… в десятом классе.
Глава 2. Огоньки в окнах
На железной дороге сонно покрикивала электричка.
В маленьком городке уже все спали. Только в некоторых окнах за матовыми, морозными стеклами светились огоньки.
Забравшись на широкую отцовскую постель и уткнувшись подбородком в плечо отца, Васёк, взволнованный событиями вечера, не мог уснуть.
– Пап! Вот этот снайпер Алеша просто богатырь, да, папа? А другой, что командира спасал, маленький, худенький совсем, как это он, а?
– Дело, сынок, не в том, кто какой. Тут физическая сила – одно, а сила воли – другое… Силу тут мерить нечего. Это не зависит, сынок… – Павел Васильевич не мастак объяснять, но Васёк понимает его.
– Ясно, – говорит он. – Главное – спасти, хоть через силу… Сколько километров он его пронес, пап? Под огнем, а?
– Сколько потребовалось, столько и пронес, – строго сказал Павел Васильевич. – У нас так… вообще… русский человек после боя раны считает…
Васёк замолчал. Ему вдруг захотелось внезапно вырасти и вместе со своими товарищами свершать какие-то большие, героические дела.
Он потянулся и глубоко вздохнул:
– А нам еще расти да расти!
* * *
И в другом окне горел огонек.
Бабушка, подперев рукой морщинистую щеку, слушала внука. Коля Одинцов рассказывал о выставке, о героях, о елке.
– Раздевайся, раздевайся, Коленька, – торопила старушка.
– Сейчас, бабушка!.. А Малютин Сева какую картину нарисовал! Про войну! Командир там, раненый, со знаменем! У него кровь на щеке и вот тут кровь…
– Что ты, что ты! Сохрани бог, Коленька, что это он какие картины рисует! – испугалась старушка. – Можно ли эдакое воображение ребенку иметь! Срисовал бы курочек, а то бабочек каких-нибудь – и все. Самое подходящее дело для ребят.
– Ну, бабочек! – усмехнулся Коля. – Что мы, дошкольники, что ли? Посмотрела бы, какие серьезные вещи у нас на выставке были, разные виды оружия были – Р. М. З. С.! – Коля поднял указательный палец. – Понимаешь?
– Да понимаю я, понимаю! – рассердилась старушка. – Только не детское это дело – такие страсти изображать…
– А у нас зато больше всех вещей было… Все нас хвалили…
– «Хвалили, хвалили»… Вот от наших полярников поздравление тебе, – неожиданно сказала бабушка, присаживаясь на кровать внука и разворачивая пакетик из папиросной бумаги.
– Дай, дай, я сам!
Коля осторожно вынул фотографическую карточку. На него смотрели улыбающиеся лица его родителей. На обороте карточки было написано:
«С Новым годом, дорогой сынок! Работа наша идет к концу. 1942 год мы встретим уже вместе!»
Коля счастливо улыбнулся.
– Я тогда уже пятиклассником буду, – сказал он, завертываясь в теплое, пушистое одеяло.
* * *
И еще в одном доме горел огонек в этот поздний праздничный вечер. Саша Булгаков, осторожно пробираясь между кроватками сестер и братьев, спросил:
– Нюта с Вовкой давно пришли?
– Давно, – шепотом ответила мать.
– А мал-мала спят? – тихо спросил Саша.
У Саши было шестеро братьев и сестер. Все они были младше его, и всех, кроме восьмилетней Нютки, он называл одним общим именем: мал-мала.
– Спят давно. Набегались, наплясались сегодня…
– А
Откройте для себя мир чтения на siteknig.com - месте, где каждая книга оживает прямо в браузере. Здесь вас уже ждёт произведение Пионерская организация: история феномена - Арсений Александрович Замостьянов, относящееся к жанру История / Политика / Публицистика. Никаких регистраций, никаких преград - только вы и история, доступная в полном формате. Наш литературный портал создан для тех, кто любит комфорт: хотите читать с телефона - пожалуйста; предпочитаете ноутбук - идеально! Все книги открываются моментально и представлены полностью, без сокращений и скрытых страниц. Каталог жанров поможет вам быстро найти что-то по настроению: увлекательный роман, динамичное фэнтези, глубокую классику или лёгкое чтение перед сном. Мы ежедневно расширяем библиотеку, добавляя новые произведения, чтобы вам всегда было что открыть "на потом". Сегодня на siteknig.com доступно более 200000 книг - и каждая готова стать вашей новой любимой. Просто выбирайте, открывайте и наслаждайтесь чтением там, где вам удобно.
