Начало эры разума - Уильям Джеймс Дюрант

изучение Земли называлось минералогией, а уважение к библейской истории Творения ставило под сомнение все начинания в области космогонии. Бернар Палисси был осужден как еретик за возрождение древнего мнения о том, что окаменелости — это окаменевшие останки мертвых организмов. Декарт рискнул предположить, что планеты, включая Землю, когда-то были раскаленными массами, подобно Солнцу, и что по мере остывания планета образовала кору из жидких и твердых тел над центральным огнем, выделения которого порождали гейзеры, вулканы и землетрясения.50

География развивалась по мере того, как миссионеры, исследователи и торговцы стремились распространить свою веру, свои знания или свои продажи. Испанские мореплаватели (1567 г.) исследовали Южные моря и открыли Гуадалканал и другие Соломоновы острова, названные так в надежде найти там рудники Соломона. Печо Паэш, португальский миссионер, попавший в плен в Абиссинии (1588), посетил Голубой Нил и решил древнюю загадку, показав, что периодические наводнения в долине Нила связаны с сезоном дождей в Абиссинском нагорье. Виллем Янсзон, по-видимому, был первым европейцем, прикоснувшимся к Австралии (1606), а Абель Тасман открыл Тасманию, Новую Зеландию (1642) и острова Фиджи (1643). Голландские торговцы проникли в Сиам, Бирму и Индокитай, но информация об этих странах и Китае поступала в основном от миссионеров-иезуитов. Самюэль Шамплен, по приказу Генриха IV Французского, исследовал побережье Новой Шотландии и поднялся по реке Святого Лаврентия до окрестностей Монреаля. Его последователи основали Квебек и нанесли на карту озеро, носящее его имя.

Составители карт старались не отставать от исследователей. Герардус Меркатор (Герхард Кремер) учился в Лувене и основал там мастерскую по изготовлению карт, научных инструментов и небесных глобусов. В 1544 году он был арестован и привлечен к суду за ересь, но избежал серьезных последствий; однако он счел благоразумным принять приглашение в Дуйсбургский университет, где стал картографом герцога Юлих-Клевского (1559). За свою восьмидесятидвухлетнюю жизнь он неустанно трудился над составлением карт Фландрии, Лотарингии, Европы, Земли. Его знаменитая работа «Nova et acuta terrae descriptio ad usum navigantium accomodata» (1568) ввела в обиход карты в «проекции Меркатора», которые облегчали навигацию, поскольку все меридианы долготы были параллельны друг другу, все параллели широты — прямые линии, а оба набора линий — под прямым углом друг к другу. В 1585 году он начал выпускать свой великий Атлас (этим словом мы обязаны ему), содержащий пятьдесят одну региональную карту беспрецедентной точности и аккуратности, описывающую всю Землю, как она была известна в то время. Его друг Абрахам Ортель соперничал с ним, выпустив всеобъемлющий «Theatrum orbis terrarum» (Антверпен, 1570). Вместе эти люди освободили географию от тысячелетнего рабства у Птолемея и создали ее в современном виде. Благодаря им голландцы в течение столетия сохраняли почти монополию на составление карт.

V. НАУКА И ЖИЗНЬ

Биологии пришлось ждать своего расцвета еще два столетия. Ботаника развивалась неспешно благодаря медицинским исследованиям целебных трав и импорту экзотических растений в Европу. Миссионеры-иезуиты привезли перуанскую кору (хинин), ваниль и ревень. Около 1560 года картофель был завезен из Перу в Испанию, откуда он распространился по всему континенту. Просперо Альпини, профессор ботаники в Падуе, описал пятьдесят иностранных растений, недавно культивированных в Европе. Из изучения финиковой пальмы он вывел доктрину полового размножения растений, которую Теофраст высказал в III веке до н. э. «Женские финиковые деревья, — говорит Альпини, — не приносят плодов, если ветви мужских и женских растений не смешать вместе, или, как это обычно делается, если не посыпать женские цветы пылью, находящейся в оболочке мужских или в мужских цветках».51 Позже Линней классифицирует растения в зависимости от способа размножения, а пока (1583 г.) Андреа Чезальпино из Флоренции предложил первую систематическую классификацию растений — 1500 штук — на основе их различных семян и плодов. Гаспар Баухин из Базеля в своем огромном труде Pinax theatri botanici (1623) классифицировал 6000 растений, предвосхитив биномиальную номенклатуру Линнея по родам и видам. Баухин посвятил сорок лет подготовке этой «Таблицы ботанического мира» и умер через год после ее публикации. В течение трех столетий она оставалась стандартным текстом.

Частные гербарии врачей превращались в ботанические сады, которые содержались для публики университетами или правительствами. Самый ранний из них, основанный в Пизе в 1543 году, получил известность благодаря Чезальпино; в 1560 году такой сад появился в Цюрихе, затем в Болонье, Касселе, Лейдене, Лейпциге, Бреслау, Базеле, Гейдельберге, Оксфорде. Ги де Ла Броссе, врач Людовика XIII, организовал в 1635 году в Париже знаменитый Сад лекарственных растений. Зоологические сады, как зверинцы для развлечения публики, существовали в Китае (1100 г. до н. э.), Древнем Риме и Мексике ацтеков (ок. 1450 г.); современные формы были открыты в Дрездене в 1554 г. и при Людовике XIII в Версале.

Зоологии уделялось меньше внимания, чем ботанике, поскольку она предлагала — за исключением мифической медицины — меньше лекарств. В 1599 году Улисс Альдрованди начал публикацию тринадцати больших томов по «естественной истории»; он дожил до выхода в свет шести из них; Болонский сенат опубликовал остальные семь из его рукописей и за государственный счет; их вытеснила только «Естественная история» (1749–1804) Бюффона. Иезуитский эрудит Афанасий Кирхер положил начало гистологии своим трудом «Ars magna lucis et umbrae» (1646), в котором он описал мельчайших «червей», обнаруженных его микроскопом в разлагающихся веществах. Вера в самопроизвольное возникновение крошечных организмов из гнилой плоти или даже из слизи все еще была почти всеобщей, хотя Гарвей вскоре отверг ее в своей работе «De generatione animalium» (1651). Зоология была отсталой отчасти потому, что лишь немногие мыслители видели в животных прародителей человека. Но в 1632 году Галилей писал великому герцогу Тосканскому: «Хотя различия между человеком и другими животными огромны, можно с полным основанием сказать, что они не больше, чем различия между самими людьми».52 Современный разум постепенно возвращался к тому, что греки знали за две тысячи лет до этого.

Анатомия отдыхала после трудов Везалия. Против вскрытия трупов по-прежнему выступал Гуго Гроций53-но многочисленные «уроки анатомии» в голландском искусстве отражают общее одобрение этой процедуры. Великим именем здесь, как и в хирургии, является Джироламо Фабрицио д'Аквапенденте, ученик Фаллопио и учитель Гарвея. Во время его правления в Падуанском университете был построен большой анатомический театр — единственное сооружение, полностью сохранившееся с тех времен. Его открытие клапанов в венах и изучение действия лигатур привело к демонстрации