Финно-угры и балты в эпоху средневековья - Валентин Васильевич Седов

Анализ табл. 1 и 2 дает все основания утверждать, что погребения в сидячем положении связаны с водским ритуалом. Все курганные и жальничные могильники, содержащие только погребения на спине в вытянутом положении, характеризуются исключительно ромбо-щитковыми височными кольцами и другими типично славянскими украшениями. Характерные финно-угорские элементы в них практически полностью отсутствуют.

Наоборот, могильники, включающие исключительно погребения в сидячем положении, совсем не содержат славянских украшений. Для них характерны многобусинные височные кольца и другие украшения финно-угорских типов. Имеется, кроме того, большое количество курганных или курганно-жальничных могильников, которые состоят из насыпей, содержащих как вытянутые, так и сидячие захоронения. В таких памятниках встречены разнохарактерные наборы женских украшений. При этом, как правило, в могильниках с преобладающим количеством захоронений в сидячем положении господствуют украшения водских типов, а в могильниках, состоящих преимущественно из курганов с трупоположениями на спине, преобладают ромбо-щитковые височные кольца и другие типично славянские вещи.

В северо-западном регионе имеются курганные группы, в которых найдены многобусинные височные кольца, но не встречены сидячие погребения. Эти кладбища оказываются сравнительно поздними, т. е. они, по-видимому, относятся к периоду, когда ритуал погребения в сидячем положении сменился на славянский.

Карта распространения сидячих захоронений в древнерусских курганах отчетливо свидетельствует о том, что они характерны преимущественно для северо-запада (Лесман Ю.М., 1981, с. 52–58; Седов В.В., 1982, с. 174, карта 29). Свыше 98 % всех курганных погребений в сидячем положении приходится на этот регион, при этом господствуют они в Водской земле на Ижорском плато. Только здесь известны могильники с большим числом таких захоронений (от 40 до 150). В Ильменском бассейне сидячие погребения единичны. Единичные сидячие захоронения отмечены также в отдельных регионах Тверского и Костромского Поволжья, заселенных, судя по курганным материалам, метисным славяно-финским населением — переселенцами из Новгородской земли. Исключительно редкие захоронения в сидячем положении зафиксированы, кроме того, в курганах Поднепровья (Седов В.В., 1970б, с. 117, рис. 33). Очень вероятно, что и последние оставлены переселенцами из Новгородчины.

Рассмотренные материалы дают основание сделать следующие выводы. Обряд погребения умерших в сидячем положении в первых столетиях II тысячелетия н. э. господствовал исключительно на Ижорском плато, где он связывается с водью. Вместе с тем не исключено, что ранее этот ритуал был распространен шире, среди дославянского населения значительной территории Новгородской земли. В пользу этого, помимо распространения сидячих погребений в XI–XIV вв., свидетельствуют ритуальные кладки из валунов того же типа, что и в водских курганах, постоянно встречаемые в сопках — погребальных памятниках словен новгородских, отражающих славяно-финский симбиоз второй половины I тысячелетия н. э. (Седов В.В., 1970а, с. 12–22; 1970в, с. 16–18).

Таким образом, можно полагать, что до расселения славян водские или близкородственные им племена заселяли не только Ижорское плато и восточное Причудье, но и значительные пространства северо-запада, соприкасаясь на западе с эстами, а на востоке, на водоразделе Ильменского и Волжского бассейнов, с весью, не знавшей обряда погребения в сидячем положении. На основе материалов гидронимии вся эта область определяется как древняя прибалтийско-финская (Vasmer M., 1934, s. 351–440). Может быть, отражением былого широкого расселения води являются такие топонимы, названные в новгородских писцовых книгах, как Вотцкая, Вотцкое, Воцкая Гора, Вотской конец, Водская дорога, Вожане, Вожаниново и другие, которые находились не только в Водской (Вотской) пятине, но и Шелонской и Бежецкой.

О широком расселении води в древности говорят и языковые материалы. В языке северной води, занимавшей Ижорское плато, выделяются два диалекта: западный и восточный (Ariste P., 1960, lk. 207). Более южные области заселяли южные группировки води (Моора Х.А., Моора А.Х., 1965, с. 63). Различия между северной и южной водью обнаруживаются в археологических материалах XI–XIII вв. (Хвощинская Н.В., 1981, с. 34–39).

При поисках древностей води I тысячелетия н. э. возникают трудности. Можно полагать, что до встречи со славянами водь хоронила умерших по обряду трупосожжения. Такой обряд многократно отмечен Л.К. Ивановским в курганах Ижорского плато, относящихся к XI в. (Спицын А.А., 1896, с. 7, 8). Представляется несомненным, что водь стала сооружать курганы под влиянием славянской обрядности. В связи с этим можно предполагать, что прежде остатки кремации умерших оставались на поверхности. Поэтому могильные древности води I тысячелетия н. э. известны очень плохо.

Два интересных могильника с сожжениями исследовал Н.К. Рерих (Рерих Н.К., 1899б, с. 328, 329; 1901, с. 107–109). На мызе Извара (бывш. Царскосельский уезд) близ имения родителей художника им был открыт один из них: «…в лесу в разных местах торчали из-под корней и земли булыжники, где по два, где по четыре, образуя тогда ромбическую форму, удлиненную восток-запад» (Рерих Н., 1900, с. 107). Всего он насчитал 24 могилы и исследовал 16 из них. Дневники и зарисовки Н.К. Рериха дают хорошее представление об их устройстве. Прямо под мхом лежали плотным слоем мелкие камни, ограниченные с востока и запада небольшими валунами. Под камнями находился слой золы, который выходил за пределы каменных настилов, сливаясь с кострищами, располагавшимися немного в стороне. В составе кострищ, помимо большого количества золы и угля, найдены мелкие остатки костей. Вероятно, эти кострища — следы погребальных костров. В самих же могилах, кроме небольших кусочков железа, побывавших в огне, находок не обнаружено. Отмечая сходство их с каменными могилами эстов, Н.К. Рерих эти погребения считал водскими (Рерих Н.К., А-1897).

Подобные могилы были открыты у д. Лисино близ курганно-жальничного кладбища, содержащего сидячие захоронения и интерпретируемого как водско-славянское (Седов В.В., 1953, с. 228–229). Поверхность могил была выложена мелким булыжником, под вымосткой находился слой золы толщиной до 10 см. Никаких находок не оказалось (Рерих Н.К., А-1894, л. 50; А-1896, л. 32, 33).

Сходство изварских и лисинских сооружений с подобными невыразительными каменными погребальными кладками, известными в землях эстов, финнов и корелы, дает основание рассматривать их в качестве могильных памятников води (Седов В.В., 1953, с. 202–204). Высказываемые сомнения в этом (Кольчатов В.А., 1982, с. 62, 63; Хвощинская Н.В., с. 43–48) говорят лишь о том, что эти могильники нуждаются в дополнительных полевых исследованиях.

Может быть, водскими (во всяком случае, несомненно прибалтийско-финскими) являются и каменные могильники юго-западного Поильменья (в окрестностях Старой Руссы). Один из них раскапывался в 1910 г. В.В. Александровым при д. Солоницко (Alexandrov V.V., Tallgren А.М., 1930, s. 101–108). Это была вымостка из слоя валунов, открывшаяся под дерном. В плане она имела продолговатую форму размерами 23,5×12,8 м. Пространство между камнями было заполнено золой, встречались небольшие